Дуреха
Шрифт:
И Оксана, не отдавая себе отчета в том, что делает, вдруг распахнула дверь и, позабыв обо всем на свете, шагнула к нему, оторопевшему от ее появления. От неожиданности Игнат даже не успел прикрыться, и она, ослепленная его наготой, улыбнулась, увидев, как его тело отозвалось на ее внезапное появление.
Словно в забытьи она сделала шаг вперед, потом еще шаг, еще. И он, вспыхнув, внезапно протянул руку, схватил ее за плечо и рванул к себе, теряя самообладание.
Задыхаясь от жгучего желания,
Но она, вместо ответа, обхватила его за шею, потянулась к губам и, застонав от вожделения, прижалась к оголенной груди любимого.
Мир, вспыхнув миллионами ярких огней, перевернулся для них двоих.
Глава 10
Февральские ночи пустынны, метельны и глухи.
Город буквально вымирает часам к трем утра. Он становится необитаемым, безлюдным, омертвевшим.
Только ледяной ветер одиноко бродит по просторным улицам и площадям.
Только недовольный месяц глядит с темноты хмурых небес да иногда редкие звезды выглядывают из-за кустистых туч, съедающих половину горизонта.
Февраль злится, кусается и стонет от неминуемости своего ухода, от неизбежности близкого конца.
На небольшой кухне, где сидели три женщины, в три ночи все еще горел свет.
Когда Оксана, волнуясь, рассказала о том, как вошла в комнату к Игнату, женщины ахнули. Зоя схватилась рукой за сердце, а Дарья, пораженная ее словами, так резко дернула ногой, что опрокинула стоящий рядом табурет.
– Ну, все, – нервно обернулась к ней Зоя, – сейчас соседи прибегут.
Но вместо соседей по коридору затопали босые ножки. В дверях показалась заспанная взлохмаченная девчушка.
– Катюшка, ласточка, я тебя разбудила? – кинулась к ней Даша.
– Я хочу пить, – девочка капризно поджала губки.
Зоя торопливо налила в чашку воды, подала ребенку.
– Катенька, пойдем, я уложу тебя. Еще надо спать.
– Полежи со мной.
– Полежу, – кивнула мать, – пойдем. – Она обернулась к Дарье и показала ей кулак. – Держи себя в руках!
Стало тихо. Оксана сидела, опустив голову. Еще раз мысленно пройдя прожитый путь, она уже не волновалась. Все события, воплощенные в слова и озвученные в присутствии чужих людей, теперь уже не лежали тяжким бременем на ее памяти. Будто, пересказав их, она и правда освободилась от немыслимой ноши, давящей на плечи, от гнета, тянущего вниз и не дающего глубоко дышать.
Поглаживая свой живот, она ни о чем не думала. Зато Даша, взбудораженная ее рассказом, до сих пор не могла прийти в себя.
– Ну, ты даешь.
– Что было, то было, – Оксана равнодушно пожала плечами. – Чего тут скрывать?
– Так ты ведь мужика соблазнила, – Дарья наклонилась к ней. – Сама! Это-то
– Ну и что? Я никого и не виню, – кивнула девушка.
– Ну, ты и штучка, – Дарья пораженно вытаращила глаза.
Зоя вернулась на кухню и тронула подругу за плечо.
– Не кричи, Катюшку опять разбудишь. Да и соседи завтра будут мне страшные глаза делать.
– Да ты только послушай, что она говорит, – Даша ткнула пальцев в Оксану. – Довела Игната до греха и ни о чем не жалеет. Представляешь? Вот выдержка!
– Да какая выдержка? – Зоя обернулась к подруге. – Будь у нее выдержка, так она не кинулась бы под трамвай. А так – только отчаяние и страх.
Оксана вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Зоя поспешно пересела к ней поближе, обняла за плечи.
– Перестань. Что сделано, то сделано. Любовь, она такая. Не спрашивает разрешения. Когда хочет, приходит, когда хочет, уходит. Ну? Ты чего расплакалась? Хочешь есть?
– Да прекрати ты про еду, – сердито глянула Даша на Зою. – Будто на убой откармливаешь. – Она обернулась к Оксане. – А дальше-то что?
– Ничего. Все, – тихо отозвалась Оксана.
– Как все? – Зоя недоуменно нахмурилась. – Только одна ночь?
Оксана усмехнулась.
Утром они проснулись вместе в кровати Игната. Она, очнувшись от короткого, но глубокого сна, вскочила и, шлепая босыми ногами, кинулась в ванную. Потом, приведя себя в порядок, отправилась на кухню готовить завтрак.
Игнат долго не выходил.
Оксана не знала, спит он или нет. В комнату войти не решилась. Сидела на кухне, дожидаясь его появления.
Он вел себя спокойно, немного смущался, как ей показалось, но глаз не отводил. Поел, выпил чай.
– Спасибо, – он улыбнулся, – и за завтрак, и за ночь.
Оксана, покраснев до корней волос, шагнула к нему, хотела обнять.
Но он сделал вид, будто жеста ее не заметил, быстро оделся и ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Оксана едва дожила до вечера. Она ничего не анализировала. Не искала причин своего поступка. Не размышляла над его словами. Не думала о последствиях. Просто ждала его возвращения и мечтала лишь о том, чтобы вновь ощутить вкус его губ и силу объятий.
Игнат вернулся за полночь. Уставший, измотанный, задерганный. Есть не стал. Принял душ и сразу отправился к себе в комнату.
Она не спала. Лежала, глядя в темноту широко открытыми глазами. Не знала, что делать. Встать и пойти к нему? Ждать, когда позовет? Или забыть про то, что было, и жить дальше?
И вдруг в абсолютной тишине услышала:
– Оксан, ты спишь?
Как долетела до его комнаты, она не помнила. Все повторилось. И его страстный порыв, и ее горячность, и сладость поцелуев, и лихорадочность объятий.