Дурная кровь

Астахов Андрей Львович

– Потому что фра Невилль не подставлял меня так, как это сделал ты.

– Прости, я поступил необдуманно. Давай забудем о патриуме и попробуем поговорить, как друзья. Мне сейчас очень нужна помощь, Бере. Жизненно необходима. Похищение Вестерика ставит меня под такой удар, которого я не удержу. В лучшем случае я вынужден буду подать прошение об отставке, в худшем... Не будем думать о худшем.

– Йенс, ты начальник разведки. У тебя десятки агентов и боевых магов по всей Руфии, ты имеешь доступ к любой, самой секретной информации. Ты можешь перетрясти эту страну сверху донизу и найти Вестерика,

даже если его спрячут под юбками у королевы-матери. А ты просишь у меня помощи. Это нелогично и смешно.

– О да! Я могу, ты прав, - де Кейзер сверкнул глазами.
– Но при одном условии - если Вестерика прячут на территории королевства.

– Хочешь сказать, что парня уже вывезли из Руфии?

– Даже не сомневаюсь в этом.

– А я сомневаюсь в том, что ты искренен со мной. Что тебе мешает провести то, что вы называете "внешними операциями"?

– Ты хочешь знать причину?
– Де Кейзер как-то странно посмотрел на мага, взял со стола колокольчик и позвонил. В гостиную вошел крепкий субьект в одежде из кожи и бархата с подносом в руках. На подносе лежал сложенный вчетверо листок бумаги.

– Вот, - де Кейзер взял бумагу и передал Беренсону.
– Прочти-ка.

Бере развернул листок и прочел следующее:

"Не ищите меня. Любые попытки спасти меня неминуемо приведут к моей гибели, но главное, к гибели единственного человека, которого я люблю - Анжелис Григген. Я хотел бы сказать больше, но не могу. Прощайте и не вспоминайте меня лихим словом.

Ваш Р.В.В."

– Проклятье!
– Бере бросил записку на стол.
– Это ведь сам Вестерик писал?

– Несомненно. Это его почерк.

– Он что, знал о готовящемся похищении?

– Скорее, предчувствовал его. И вот ответ, почему я сейчас не могу задействовать все свои ресурсы. Если я начну официальное расследование, об этом очень скоро станет известно похитителям. Не сомневаюсь, что у них есть осведомители среди моих сотрудников. Эти твари повязали меня по рукам.

– А если рискнуть?

– Нет, - ответил де Кейзер после короткого молчания.
– Я не могу так рисковать. Речь идет о принце крови, пусть и незаконнорожденном.

– Что ты знаешь о жрицах Гедрахт?

– Совсем немного. И хотел бы знать больше, - де Кейзер обтер горлышко бутылки салфеткой, разлил вино по бокалам.
– У нас была информация от наших агентов в Барии, что некоторые местные магессы очень активно изучают древнебарийские языческие культы. А от интереса и до тайного общества недалеко. Ты видел труп одной из этих чокнутых магичек, она была убита во время похищения Вестерика. А это значит, что адептки Гедрахт так или иначе причастны к этому преступлению.

– Не хотел тебе рассказывать, но придется, - Бере, собравшись с мыслями, пересказал начальнику разведки историю, случившуюся в "Дженне-распутнице". Де Кейзер внимательно слушал, и лицо его становилось все бледнее и бледнее.

– И ты не довел до меня такую информацию?
– спросил он самым зловещим тоном, когда Бере закончил свой рассказ.
– Нет, просто виселицей ты не отделаешься, Беренсон. Четвертование, причем публичное.

– Кто мог знать, что просьба этого Лабера как-то связана с Вестериком? Я счел, что имею дело с обычным жуликом, пытающимся втянуть меня в какие-то свои

делишки. Я оказывался в такой ситуации много раз.

– Понимаю. Конечно, ты не мог этого всего предвидеть. Извини. Я попробую найти этого Лабера. Или, ты говоришь, это была женщина?

– Я разговаривал с мужчиной, но все в таверне видели женщину.

– Магический Камуфляж, понятно. Вот еще один след, ведущий к адептам Гедрахт.

– Не факт. Нас могли намеренно пустить по ложному направлению.

– С чего ты решил?

– Сам посуди: о жрицах Гедрахт ничего не было слышно сотни лет. О них никто ничего не знал, и вот они объявляются из небытия, чтобы украсть незаконнорожденного сына короля. Немного театрально, ты не находишь?

– Ты своими глазами видел тело одной из них.

– Я видел останки женщины с мистическими татуировками и клыками из перкраста. Никаких доказательств, что она последовательница культа Гедрахт, у нас нет. И потом, какая связь между ними и Вестериком? Только древняя дурацкая легенда о проклятии, якобы наложенном Ясновидицами на род короля Рейно. Но тогда получается, что жрицы Гедрахт прекрасно знали тайну рождения Вестерика, и, следовательно, твой большой государственный секрет - не такой уж и секрет.

– Хорошо, Бере, я понял твою мысль. Ты не веришь, что Ясновидицы могли вернуться. А теперь выслушай меня. Я говорил, что ситуация сложная. Однако ты даже не представляешь, насколько она сложная.

– Тогда объясни мне, в чем дело.

– Это государственная тайна, мой друг. А ты еще не дал согласия помочь мне.

– Ах ты, господи!
– Бере презрительно хмыкнул.
– Разве мое согласие или несогласие хоть что-нибудь изменит?

– Значит, мы договорились, - де Кейзер помолчал.
– Отлично. Вот теперь поговорим о деле. Я знаю, что ты встречался с Анжелис Григген и почти убежден, что ты в курсе последних изысканий ее деда.

– Старик хотел закончить работу Ванхарта, вот все, что я знаю.

– На самом деле все началось гораздо раньше, лет эдак пятьдесят назад. Полагаю, ты в курсе, что идея с раскопками в Нессе и Хорме возникла не на пустом месте. Тогда в академических кругах очень горячо обсуждался вопрос о том, кто же положил начало правящей династии Больдвингов - северяне из Ванагрима или северяне из Барии. Королю надоели распри между умниками из Высшего Круга Магов по поводу происхождения народа и государства Руфийского, и он приказал решить этот вопрос. Первая экспедиция профессора де Морнея раскопала таблички, которые позже назовут "Раберранскими хрониками". Однако поскольку де Морней после успеха экспедиции был у короля в фаворе, ему удалось выбить деньги на вторую экспедицию - якобы де Морней обнаружил место, где могли покоиться останки короля Рейно. Ему действительно удалось найти в Нессе тайный подземный склеп, а в нем какое-то захоронение и еще четыре таблицы, текст которых де Морней скопировал и отослал архивариусу Ванхарту для перевода. Однако Ванхарт к тому времени уже был серьезно болен, и перевод так и не был выполнен. А вот найденные в гробницы предметы и сами таблицы де Морней отправил в столицу, в Королевскую академию старины. Но по совершенно непонятной причине находки де Морнея были доставлены не в столицу, а в Туре, в тамошний университет.