Душегуб
Шрифт:
Под языком зачесалось:
— Сэм, как думаешь, от меня тут есть польза?
— Ты имеешь в виду…
— Расследование.
Пальцы скрыли в кудрях, скривив рот, он крепко задумался. Я требовательно уставилась на него, не желая отпускать его без ответа.
— Я не знаю… Ну, ты же договорилась с Хароном, — подыскал значимый аргумент Сэм. — Если он закончит ретрансляцию…
— Тим против этого. Так что…
— Ты сделала для дяди, что могла.
А хотелось бы больше. Мне и есть ради кого стараться, так это только
— Вот до чего ты нас довёл! Кусок блевотины застывшей, посмотри, до чего докатились твои расистские выходки!
— Она замолчала…
— Я с тобой говорю! При чём тут эта мутантка! Мы нечасто общаемся, а уж к компромиссам приходим…
— Не люблю компромиссы.
— Саймон! Ты свою задницу бросил в тюрьму и мою заодно! И что я слышу? Тебе плевать? Это ты задумал жить лихо, на широкую ногу, без страхов, свободно! Немножко не вяжется с этими прутьями, как считаешь?
— Что ты от меня хочешь?
— Хотя бы извинись!
— Обойдёшься… Что дальше?
— Это я хотел у тебя спросить. Ты же задумывался, что рано или поздно загремишь сюда!
— Представь себе. Ты хочешь знать, как мы выберемся?
— Ты бы знал, как я этого хочу!
— Так слушай меня: мы всё ещё полезны полиции по понятной причине.
— Если учесть, что ты ничего для этого не делаешь…
— Обиды десятилетних десятилетним же будешь рассказывать! Нас будут выпускать из камеры. Если ты, трус, не решишься бежать, молись, чтобы я был за рулём в этот момент.
— Я-то справлюсь…
— То-то ты до этого даже додуматься не мог.
Изба кудесника трав, народной медицины и гербариев — единственное здание в городе от фундамента до конька построенное после Недоброго Утра. Начал строительство ещё отец знахаря, отделку довершил сам Золтан. Бревенчатая избушка таится под размашистой сосной, хвойные ветви лежат на самой кровле. Чуть в стороне от домика раскинулись огороды… или как назвать место, где выращивают мхи, грибы и лишайники?
Неподалёку от двери стоит бочка, доверху наполненная водой. Золтан славится нездоровой любовью к закаливаниям, плотно граничащей с самоубийством. Однажды его раскопали в сугробе — окоченевший толстяк чуть не откинул копыта.
С тех пор у него не в порядке с головой, вот только есть мнение, что… странности Золтана начались намного раньше. Стоит вспомнить, что завтракает и обедает он грибами. Всеми подряд.
Мы свернули с еле проглядывающейся старой тропы и двинулись по дорожке к крыльцу. Оно покосившееся, но не из-за старости, а из-за кривых рук строителя.
— Как он? — кивнула я в сторону избушки.
— М-м-м, ему стало хуже, — осторожно
— Как именно?
— Лучше тебе не знать.
Стучаться не пришлось: на этот случай у травника над дверью подвешен колокольчик. Звон кристально чистый, медный малыш в отличном состоянии, голосистый. Полицейский тоскливо выдохнул и сложил руки на груди. На мой вопросительный взгляд он ответил тут же:
— Придётся долго ждать.
Он был прав: я истоптала каждый квадратный сантиметр земли перед дверью, успела посидеть на всём, на чём только возможно. Сэм так и остался стоять на месте, по шевелящимся губам можно предположить, что тот считает про себя. Стоит уточнить:
— Сколько?
— Четыреста двадцать один — не сбивай.
— Какой рекорд?
— Восемьсот тридцать семь.
До нового феноменального числа не дошло, так как вскоре петли взвизгнули скрипом, и дверь открылась, совсем ненамного, чтобы показались глаза Золтана. Пучеглазые шарики бешено завертелись, временами сосредотачиваясь на отдельных предметах… в их число мы с Сэмом не вошли.
Пара щелчков пальцами привлекли его:
— Есть гость?
— Гости, — уточнила я, поднимаясь с низенькой лавки.
Тут же прилетел строгий взгляд полисмена.
— Гости? — удивился Золтан. — Раз… два… Двое, а двое — это гость. Ты всё напутала. Есть дело?
В ответ чудаку достался неторопливый кивок. Понятно, насколько плох полу-овощ… Я знала Золтана ещё в те дни, когда его с трудом можно было отличить от нормальных людей. Времена не пощадили несчастного.
— Что покупать будете?
— Клубнику.
— Можно заходить, — ответил радостный травник, но, вместо того, чтобы открыть дверь, с хлопком закрыл её.
Сэм, как мог, состроил извиняющееся лицо и совершенно спокойно зашёл в избушку. Я последовала за товарищем в глухой тёмный терем. Сэм заботливо раздвинул передо мной веники сухой травы, больших трудов стоило пробиться к относительно просторному центру избы.
Разделения на комнаты нет, кухня — в одном углу, в соседнем — спальня. Большую часть жилища занимают громадные ящики, ряды полок и вместительный подпол. От них тянет дурной комбинации запахов грибов, сухостоя, гниющих овощей и прочих ужасов по списку.
Каждый вздох оборачивает приступом кашля, так что я поспешила зажать нос рукавом. Появился шанс выжить.
Золтан живёт торговлей дешёвыми дарами природы: какая-нибудь молотая травка от головной боли, от спазмов, тошноты — всего, с чем не справляется или не успевает Освальд. Также здесь можно разжиться вкусными ягодами, грибочками. Лавка чудес на окраине Гавары.
И её сумасшедший хозяин. Он проскочил за стол, на котором сошлись в битве на аж трёх досках чёрно-белые шахматы. Золтан решил начать именно с них: