Душегуб
Шрифт:
Агрессивная, вспыльчивая, не отдающая себе отчёт — все эти качества не уживутся с хладнокровием, расчётливостью и самодисциплиной, которые априори присущи Душегубу. Рваная дистрофичка, похожа на бомжиху и труп одновременно. Почему я только сейчас понимаю, насколько же Винсент ошибся.
Заплатил ему из своего кармана… Попробовать вернуть деньги? Ага, очередная глупость.
Мычание полилось из Алиес, но быстро стихло. Мутантка никак не придёт в себя.
— Винчи, поговаривают, занялся поисками Кетрин, — не вытерпел молчания
— А что ему ещё остаётся? — Уолтер упёр дробовик прикладом в пол. — Последние месяцы он за счёт детей и живёт. Непонятно, на кой ляд ему ловить Душегуба.
— Поди спроси, — устало отшутился я.
Чувствую, мало удовольствия ему доставит общение с нелюдимым гадёнышем.
— Шевелится, — кивнул на Алииес Тим.
— Слежу за ней, — поднял оружие Уолтер и поправил фуражку. — Нет, спит.
— Может, сходим за Освальдом? — предложил я от абсолютной невозможности больше ждать. — Вдруг он сможет расколдовать нашу красавицу?
— Марк, да что он может посоветовать, кроме нашатыря? Его мы уже пробовали.
— Ладно, если у тебя полно свободного времени, Уолтер…
— Хоть бродягам раздавай.
Огни горят в окнах без всякого порядка, словно на теле высотного здания появилась сыпь. Начинаются в здании справа и заканчиваются в конце квартала. Община чудаков, наплевавших на опасность города. Пусть Гавара — дыра, но там есть жизнь, там есть цивилизация, а здесь — ничего.
Зачем все эти люди поселились в Сеферане? Не факт, что они сами способны дать ответ.
Мы вошли во двор, где жителей должно быть погуще. Юрико вполне однозначно взялась за пистолет и покосилась на меня, отведя взгляд лишь после того, как и я расчехлил оружие.
Во дворе обнаружились несколько распотрошённых автомобилей, побитые фонари, пеньки деревьев, под домами — горы осколков стекла. И ни малейшего намёка на попытки обустроить быт, укрепить здания, организовать оборону. Ленивые муравьи в чужом муравейнике.
Рассматривая окна, я натолкнулся на одного мужика, выглядывающего с верхних этажей. Разбойники, эти… в Единой Европе хоть кто-нибудь спит по ночам?
— Начнём с того здания, — указала напарница на дом, лишённый входной двери.
Крайне ненавязчивое гостеприимство.
Двинулись в подъезд. Судя по тряпке над входом, кто-то пытался найти двери замену, но другой умник свёл старания на нет, спалив занавес театра поселенцев. Огонь, надо отметить, частый гость в этом месте: потолки закопчённые, углы забиты золой, стены исписаны углём, а запах гари заполнил нос с первым вдохом. Пахнет унынием и бессмысленность…
Нас уже встречают: коренастый бородач распахнул дверь своей обители. В руках его арбалет, похоже, самодельный. На левой половине головы почти нет волос, в то время как с правой свисает косматая грива. Сеферанец равнодушно оглядел нас и облокотился на косяк:
— Роскошные плащи,
— Ищем, — ответил я и дал бородачу увидеть свой пистолет. — Мы из Сакра Ципиона.
— А это здесь значения не имеет, — грубо отозвался местный. — Лучше об этом не заикаться — совет дельный даю, не сомневайтесь. Так кого вы ищете?
— Нансенкриса Вуда.
— Не слышал…
— А о Собаководе слышал?
Задумался. Причём задумался не над прозвищем — прозвище он узнал. В его полу-лысой башке висит вопрос, выкладывать ли, что знает об искомом человеке. В конце концов, он отступил на шаг и захлопнул было дверь, но узкую щёлку оставил.
— Людей здесь ищут, когда у них неприятности, а я не желаю Собаководу неприятностей. Сдать его будет не по совести: поспрашивайте у других… а лучше бросьте всё это.
И с громким хлопком его рыло исчезло.
Пришлось потратить немало времени на поиски языкастого информатора. Я бы начал подозревать Максимилиана в нечестности, учитывая, как отребье выгораживает друг друга, если бы не всмотрелся основательно в их жизнь. Это самые непонятные мне люди из всех, кого я встречал на просторах суровой Европы. У них ничего нет. Они живут в чужих квартирах, мебель в которых давно превращена в золу и пепел. У сеферанцев нет денег, единственной их ценностью являются одежда да оружие. А не стреляют нам в спину они лишь потому, что жалеют драгоценные патроны.
Здесь нет работы, здесь некого грабить, здесь уже нечего грабить, каждый второй серьёзно болен, каждый пятый — сумасшедший, каждый десятый — мутант.
Мне видится их мрачное сообщество абсолютно алогичным, низким и безысходным. Все эти люди рванули в город, чтобы рвать ничейные богатства на куски… но как же быстро они закончились. Чуть больше полувека хватило стае мародёров, чтобы обглодать железобетонного колосса. Сидя на костях, они не знают, что же дальше.
Если Гавара — это яма, из которой жители карабкаются, помогают вылезти слабым, то Сеферан — яма, где все сидят на дне и лениво ковыряют всё глубже и глубже. Кто бы донёс до них, что клада там нет.
В конце концов, мы наткнулись на Скорлупу — субтильного молодого типа, на лице и руках которого образовались костные пластины. Вся его правая щека покрыта плотным панцирем. Как здесь часто бывает, имени у него нет, только прозвище.
Мы его не искали — плут сам вышел на нас, вооружившись слухами о нашем стремлении разыскать Собаковода. Скорлупа предложил помочь, но озвученная сумма заставила оскорбила наши карманы. Решено было выудить информацию иным путём.
Затащив Скорлупу в пустующую квартиру, Юрико без церемоний бросила парня на пол и начала выведывать местоположение Собаковода ногами. Я прикрывал дверь, наблюдая сквозь щель, как стягиваются любопытные. Стягиваются, но ничего не делают, плюя на судьбу соседа…