Душитель

Дионисио Антонио

Судебный представитель стоял на месте, закрываясь зонтиком, хотя дождь уже перестал. Из-за вытянутого лица и бледной кожи его можно было спутать с какой-нибудь кладбищенской статуей, хотя длинные бакенбарды и широкие брови портили это впечатление.

Работники доставали гроб из узкой ямы в мокрой земле. Сбоку была навалена земля, в которой виднелись борозды и следы дождя, похожие на следы от пуль. Миссис Слэзерс, первая жертва, была убита чуть более двух месяцев назад. Джордж читал отчёт судмедэксперта десятки раз. Пятьдесят пять лет, разведённая, латышского происхождения, изнасилована неизвестным предметом и задушена поясом от халата. Он видел её фотографии множество раз, а теперь был здесь, чтобы потревожить

её покой… Он оглянулся вокруг. Скотт стоял с руками по бокам своего бугристого тела и смотрел на яму. Было похоже, что судебный представитель больше всего хотел покончить с формальностями.

Миссис Слэзерс была похоронена на кладбище Сидар Гроув в Дорчестере. На её надгробии можно было прочитать барельефом по граниту её имя, дату рождения и смерти. Больше ничего. С этого места были видны скопления кедров, высоких и старых, которые частично скрывали озеро, блестящее словно зеркало и отражающее тучи, которые бежали рассеянно по небу.

Звук поднятого и поставленного на мокрую траву гроба вывел его из размышлений. Миссис Слэзерс была простой швеёй и всё, на что хватило её сбережений, был обычный почти не украшенный деревянный ящик. Латунный крест, потемневший от земли, в которой находился, еще и раскололся от неосторожного удара лопатой.

— Миссис Слэзерс умерла два с половиной месяца назад, — Скотт указал на гроб. — Будет неприятное зрелище.

Судебный представитель показал жестом начинать. Гроб открыли с треском. Ничто на свете не смогло бы подготовить морально Джорджа к тому, что скрывалось под деревянной крышкой. Сначала был запах из гроба, зловонный и тошнотворный, напомнивший дыхание, запертое столетиями в гниющем рту. Внутри целый слой червей ползал по испорченной обивке из искусственного шёлка. Это была густая масса из огромных белых червей толщиной в палец, трепетавших как одно живое существо. В какой-то момент Джорджу показалось, что эта бесформенная масса начала принимать человекообразную форму, начали определяться руки и ноги, голова, на которой появился рот посреди слоя червей, рот, улыбающийся ужасной сардонической гримасой. Джордж стал как будто парализованный, потому что эта масса червей, как казалось, начала приподыматься из гроба и в какой-то момент он уже думал бежать оттуда и начал спрашивать себя, можно ли убить это из пистолета. Но случилось не так. С предсмертным хрипом черви как будто взорвались, распыляясь облаком коричневой пыли, и всё содержимое гроба превратилось в песок или опилки, и внезапно внутри уже ничего не было, кроме темнеющего пятна и пыли.

Джордж пришёл в чувство и понял, что переставал дышать. Одного могильщика и судебного представителя рвало. Другой могильщик был бледным и его руки тряслись, как листья на дереве во время урагана.

— Боже милостивый! — Джордж сделал шаг вперёд, осмеливаясь заглянуть в гроб. Внутри не было даже костей. — Что это было?

— Солнечный свет, — сказал Скотт кратко.

— Солнечный свет?

— Их уничтожил солнечный свет.

— Но что это были за черви?

— Такие же, каких мы еще увидим в остальных гробах. Это остатки чего-то, что ползает в темноте и может быть уничтожено солнцем.

Затопленный квартал находился в северо-восточной части Бостона. Это было предместье, спускавшееся по наклонной в море. Там жили только люди, которые не могли себе позволить жить где-то получше, потому что нельзя упасть ниже, чем это место. Сам квартал продолжается еще на несколько сотен метров вглубь моря. Это дом самой большой общины глубоководных в Бостоне, и второй по размерам на Восточном побережье. Вначале Новая Англия была полна затопленных колоний и городов и являлась одним из самых важных пунктов его, так сказать, географии. Вокруг затопленного города выросли как грибы разные неприятные магазинчики и такое же население, превращая этот

квартал в самое настоящее гетто, которым никто не хотел заниматься.

Понтиак начал наезжать на ямы в дороге. По бокам шоссе беспорядочно вырастали полуразрушенные здания. Некоторые из них были просто пустыми остовами, тогда как другие казалось сгорели до основания и были просто руинами между брусьями их конструкции.

По мере приближения к Морскому авеню, главной улице, из которой вырастал Затопленный квартал, Джордж наблюдал, как лица обитателей этого района становились всё более и более нечеловеческими, походившими на рыб. Иногда это были едва заметные черты: глаза чуть более выпученные, рот больше, чем обычно; у других же было всё очевидно — плавательные перепонки и жабры.

По указаниям Скотта Джордж направил машину к запутанному скоплению улочек. Было ещё рано, оставалось несколько часов до восхода солнца, но Джордж точно не хотел там оставаться до темноты. Скотт сказал ему остановиться возле какого-то гаража с нарисованными тёмно-красной краской странными символами. Группа большеглазых грязных детей слонялась на углу вместе с блохастым псом, пытавшимся от них сбежать.

— Это здесь, — Скотт указал на двухэтажное здание, которое почти лежало на соседнем, формируя узкий проход, тёмный даже утром. Над дверью была простая вывеска с названием магазина: «Экспорт Кроулера и компании». Дверь была закрыта и с решёткой.

— Похоже, что закрыто, — Джордж посмотрел на Скотта с опаской.

Скотт позвонил в дверь, но никто не открывал. Джордж затарабанил в грязные боковые окна чтобы проверить, что точно никого нет.

— Ну и кто же здесь работает? — Джордж вернулся ко входу, где его напарник всё еще стучал в дверь, привлекая внимание уродливых прохожих.

— Один тип, который много знает. Мистер Кроулер. Если сможем с ним договориться, он нам укажет правильный путь.

Скотт снова забарабанил в дверь, но Джордж был уверен, что внутри никого нет. В окно нижнего этажа соседнего здания выглянула женщина. Её рыбье лицо показалось сквозь занавески. Лицо было круглым, в большом рту виднелись маленькие зубки. Она была из тех, других. Джордж знал, что при смешивании крови с глубоководными дети рождались людьми, но понемногу менялись, пока не становились как Скотт, маслянистыми и чешуйчатыми, совсем нечеловеческого вида. Его пробила дрожь.

— Вы из полиции?

Джордж вытащил значок.

— Лейтенант Хэмптон, — он представился. — А это специальный агент Скотт. Вы не знаете, здесь ли мистер Кроулер?

— Обычно здесь открыто в это время, — на её лице показалась гримаса отвращения, — но сегодня утром он закрылся рано. Привёз на грузовике несколько ящиков.

— Вы не знаете, куда он уехал? — спросил Скотт.

— Не знаю, но думаю, что у Кроулера склад на набережной, — она показала в восточном направлении.

— Большое спасибо, мисс, — сказал Джордж. — Поедем искать этого Кроулера на набережную? Может он знал, что мы приедем?

— Возможно, но не думаю, что он бы от нас сбежал.

— Ну ладно, отправимся туда сразу же. Не хочу задерживаться в этом райончике дольше, чем требуется.

Скоро они добрались до порта, если так можно было назвать это нагромождение, полное огромных блоков бетона, которое резко спускалось на пляж, простирающийся с севера на юг. Там были разные склады с потолками из фиброцемента и киоски из латуни, одни раскрашенные красками, другие со следами удручающих надписей. Спускаясь на север по так называемой дамбе рядом с морем и складами, Джордж мог различить океан с его волнами с пенными гребнями, бросающимися неспешно на берег, разъедая его понемногу. Море отражало небо над ним и казалось спокойным и тёмным. Где-то далеко сливались почти чёрная зелень моря и тёмно-серое небо. Оттуда придёт ночь, сказал себе тревожно Джордж. Это его заставляло быть начеку.