Два мира, Две войны

Moonmonster Luna

Вскоре друзья были рады услышать сирену, которая возвещала о том, что можно безопасно вернуться домой. Они поднялись и направились туда, где магглы растаскивали последние обломки потолка. Вторая семья уже была откопана, они лежали у стены, их тела были полностью накрыты простынями. Тело Агнес только что убрали с того места, где она лежала рядом с Чарльзом. Логаны спрятали Юстаса и Мин за свои спины, чтобы они не увидели происходящего. Остальные ребята подошли и наколдовали магглоотталкивающие чары вокруг. Они помогут держать магглов на расстоянии достаточно долго. Проведя руками над Поттерами, ребята сделали их невидимыми и наложили Мобиликорпус, чтобы беспрепятственно переместить их в дом Логанов. До того, как отправиться в путь, Гарри наложил сохраняющие

чары, чтобы предотвратить разложение.

Через несколько минут студенты уже следовали за взрослыми по улицам, переполненным людьми. Обстановка была еще хуже, чем когда они вошли в туннель. Уцелело очень мало зданий, обломки загораживали мощеные улицы. Дороги были устланы телами, везде была кровь, невредимые магглы пытались помочь раненым. Они повсюду старались потушить пожары и укрепить стены, готовые рухнуть. Минут двадцать ушло на то, чтобы попасть к дому Логанов, и за это время дети такого насмотрелись, что не могли сдержать слез. «Того, кто сказал, что война великолепна, нужно расстрелять, — думал Гарри, побывавший в побоище. — Страшно, когда по мирному населению наносят такой удар. Ужасно, что столько солдат погибают, защищая свою родину и семью, все это ошибка. В смысле, что те дети в туннеле сделали кому–либо?» Мысли Гарри становились все мрачнее, по мере того, как они проходили мимо все больших разрушений. Он видел битвы и раньше и участвовал в них, но это событие оказало на него очень сильное впечатление. К счастью, до того как его мысли стали совсем гнетущими, они подошли к небольшому кварталу с относительно целыми зданиями.

— Мы пришли, — объявила Амелия, — по крайней мере, дом еще вроде стоит, хотя я вижу повреждения с дальнего края. Нам надо быть осторожными при входе. Дом может быть неустойчивым.

— Я могу наложить укрепляющие чары, когда мы войдем, — предложила Джинни, — Гарри проделал это с потолком станции, чтобы остановить дальнейшие разрушения. Как только магглы не смогут нас видеть, мы можем использовать магию, чтобы укрепить дом и сделать небольшой ремонт.

— Ну что ж, входите, — предложила Агнес, вытащив ключи из кармана. — Добро пожаловать в наш дом. Вы можете оставаться, сколько потребуется, у нас много места.

— Мы уйдем, как только появится возможность использовать каминную сеть. Мы не хотели бы навязываться вам дольше, чем это необходимо. Вы были очень добры, пригласив нас к себе.

— Глупости, Гарри! Это не проблема! Мы всегда хотели много детей, вот почему наш дом такой большой только для нас двоих. Увы, такова судьба.

То, что Амелия не могла иметь детей, казалось грустным, ведь она была человеком, предназначенным для этого. Она стала бы хорошей матерью. Когда группа вошла, Джинни произнесла укрепляющее заклинание, чтобы обезопасить здание от разрушения. Затем четверка начала заново возводить некоторые стены, используя палочки, чтобы не вызывать подозрений. Когда внешний вид стал вполне презентабельным, Джон провел шестерых детей наверх и показал их команты. В их владении оказался весь третий этаж, состоящий из коридора с тремя комнатами с каждой стороны. Девочки заселились по одну сторону, а мальчики — по другую. Ближе к лестнице находились комнаты Джинни и Рона, а Гарри и Гермионы — посередине. Если бы что–то случилось, до Мин и Юстаса можно было добраться только через четверку самых сильных студентов. После тихого ужина первокурсники отправились спать. Путешественники во времени поместили Поттеров в подвале, накрыли их чистыми белыми простынями, наколдовав несколько заклинаний вокруг, чтобы сохранить их в безопасности до похорон. Ребята поднялись наверх, хотя считали, что не смогут заснуть после произошедшего днем. Но они ошиблись, их наконец одолела усталость, и все провалились в беспокойные сны, наполненные падающими бомбами и смертями.

* * *

Около двух часов ночи Гарри вынырнул из кошмара из–за всхлипывающих звуков. Сев

в постели, он протер глаза и оглянулся, прислушиваясь и пытаясь понять, откуда доносился шум. Спустя несколько минут он понял, что звуки шли из комнаты по соседству, где спал Юстас. Осознав, что только он сможет его услышать, поскольку у них была смежная стена, Гарри выбрался из постели, натянул мантию, которую умудрился спасти, и направился к соседней двери.

Войдя в комнату, он услышал всхлипывания, доносившиеся со стороны кровати. Он тихо подошел и сел рядом с растерянным одиннадцатилетним мальчиком. Положив руку на плечо Юстаса, Гарри даже не удивился, когда рыдания неожиданно прекратились, потому что ему стало стыдно показывать свою слабость. Мальчик — Который-Выжил мягко перевернул ребенка на спину и посмотрел в его глаза.

— Все хорошо, Юстас. Ты можешь поплакать. Ты не слабый. На самом деле, я думаю, ты был невероятно храбрым. Конечно, ты расстроен. Ты только что потерял очень близких людей. Я знаю, что ты чувствуешь…

— ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ? — вдруг выкрикнул мальчик, резко отодвигаясь от Гарри.

— Я знаю. Я потерял много близких в своей жизни. Мои родители были убиты, когда мне был всего год. Я никогда не знал их, но они все равно очень важны для меня. Когда я начал изучать магию, я только и делал, что боролся с силами, погубившими их, и со всеми, кто причинял вред другим. Во время этой борьбы я потерял друзей и семью. В смысле, в прошлом октябре нас покинула Перси. Это был шок для нас. Мы потеряли в бою людей, которые не должны были умереть. Знаешь, я виню в этом себя. Ну, где–то глубоко внутри я знаю, что ничего не мог поделать в большинстве этих ситуаций, но это не освобождает меня от чувства вины.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Юстас, всхлипывая, — я не перестаю думать, что должен был быть с родителями, когда обвалилась крыша. Я выжил, а они нет. Это нечестно, они не должны были умереть.

— То же самое и у меня. Мои родители погибли, защищая меня. Я чувствую себя виноватым за то, что выжил, но в то же время понимаю, что был всего лишь младенцем, я не мог ничего поделать. Это называется вина выжившего, и что бы мы ни делали, она никогда не уйдет. Нам обоим придется с этим жить.

— Но ты не понимаешь, Гарри. Я знал родителей одиннадцать лет, а ты был младенцем. Много ли ты о них помнишь?

— Вообще–то, ничего. Но это не значит, что я не люблю их. Да, ты знал своих родителей гораздо дольше, но я тоже терял людей, которых долго знал. В прошлом году умерла моя девушка. Он умерла слишком молодой, и я не мог быть в этот момент рядом. У нее был сын, понимаешь? Она была беременна, когда мне пришлось уйти, и я никогда не знал своего сына. Сейчас его больше нет, и я никогда не увижу, как он растет.

К этому моменту Гарри уже в открытую плакал, вспоминая тех, кого потерял. Его родители, Седрик, Перси, Ардвик, Кристабель, Галатея, Сириус и сын, которого он никогда не знал, Глинедад Гарольд Поттер. Он оплакивал свою потерянную любовь и ребенка, с которым так и не встретился. Он не мог состариться с Галатеей, или быть рядом с ней, когда она умирала. Он пропустил детство сына, не увидел, как тот превратился в прекрасного человека. Он никогда не видел своих внуков или правнуков. То, что он только что рассказал Юстасу, было правдой, опуская тот факт, что все это случилось в прошлом. Дневной стресс и тот факт, что он был рядом с человеком, понимавшим его утрату, помогли Гарри освободиться. Он скрывал свои эмоции месяцами, отгоняя мысли о семье на задний план. Этому способствовали его ежедневные встречи с Галатеей на квиддичном поле, но боль никогда не покидала его. Не важно, что девушка говорила, он не мог двигаться дальше, пока не исцелится на эмоциональном уровне. А этого не могло произойти, пока он не вернулся к этой ситуации. Сейчас у него есть шанс. Он посмотрел на Юстаса, сидящего на кровати, опухшие покрасневшие глаза, по щекам бегут слезы. Гарри потянулся и прижал мальчика к своей груди, вдвоем они скорбели по тем, кто был для них смыслом, отпуская боль и начиная свое исцеление.