Два мира. Том 1

Lutea

Итачи сделал ещё глоток, не отрывая от Наруто внимательного взгляда.

— Сенсорика добра и зла, — сказал он скорее для себя, чем для Наруто. — Удивительно.

— Ты вообще о чём?

— Да так, ни о чём, — отозвался Итачи таким тоном, что Наруто тут же захотелось начать его расспрашивать. — Рассказанное тобой является подтверждением гипотезы Альбуса о том, что между сознанием Гарри и Волан-де-Морта существует определённая связь.

— То есть, — Наруто вдруг понял, — то есть это я этого Лорда учуял, даттебаё?!

— Полагаю,

что так, — сдержанно кивнул Итачи.

— Я должен сказать дедушке Дамблдору! — Наруто снова вскочил на ноги; возбуждение и жажда деятельности упорно не покидали его.

— Пожалуйста, Наруто-кун, сядь, — попросил Итачи. — Вспомни, что я говорил о беготне по школе.

— Но надо сообщить!..

— Есть способы сделать это и не покидая комнату.

Немного подумав, Наруто всё-таки сел на место; Итачи, наоборот, поднялся и, оставив свою чашку на широком подлокотнике, отошёл к письменному столу. Взяв чистый пергамент, перо и чернила, он принялся что-то быстро писать. Закончив, запечатал письмо и выпрямился во весь рост.

— Фоукс.

Не успел Наруто спросить, что это слово означает, как в воздухе перед Итачи вспыхнуло пламя, а секунду спустя большая красная с золотом птица, каких Наруто никогда прежде не видел, мягко опустилась на подставленную Учихой руку.

— Ты не мог бы отнести это профессору Дамблдору? — спросил Итачи у птицы. — Дело очень важное.

Фоукс тихо курлыкнул и, взяв конверт в клюв, взлетел и тут же исчез в новом всполохе пламени. Только после слегка ироничного взгляда Итачи Наруто понял, что пялится на него, открывши рот.

— Что это было, даттебаё?

— Феникс директора, — ответил Итачи настолько спокойно, словно произошедшее было нормой. — Фоукс симпатизирует мне и периодически выполняет мои просьбы.

— Ух ты! Я думал, фениксы только в старых легендах бывают!

— До недавнего времени я и сам так считал, — честно признался Итачи, усаживаясь обратно в кресло и вновь принимаясь за свой чай.

Какое-то время шиноби молчали. Итачи неспешно потягивал горячий напиток, уставившись в пламя камина, думая о чём-то своём, а вот Наруто ком в горло не лез. Парень крутил в руках чашку так и эдак, чтобы хоть чем-то себя занять, раз за разом мыслями возвращаясь к Артуру. Интересно, как он там? Нашли ли его? Не успела ли змея ему серьёзно навредить?..

Последовала новая вспышка пламени — и на колени Итачи упал конверт. Учиха аккуратно сломал восковую печать с гербом Хогвартса и пробежал глазами по написанному. Наруто от нетерпения подался вперёд.

— Ну? Что там, даттебаё?

— Артура нашли и доставили в больницу. Сейчас с ним Молли.

— Жить будет?

Итачи неопределённо пожал плечами. Наруто шумно вздохнул и откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок. Бросив письмо Альбуса в камин, Итачи убедился, что оно сгорело дотла, после чего произнёс:

— Директор хочет поговорить с тобой, Наруто-кун. Не сейчас, — добавил он, видя, что парень тут же резко выпрямился,

готовый в любой момент сорваться с места, — чуть позже. Долорес уже знает, что Гарри Поттера и детей Уизли отвели к директору, и вначале ему необходимо решить вопрос с ней. Тебя он просит зайти где-то через час или уже утром, если ты хочешь спать.

— Как тут уснёшь-то? — пробубнил Наруто, поглубже забираясь в кресло; от одной мысли о том, что в спальне его наверняка ждут встревоженные одноклассники, жаждущие объяснений, пропадало всякое желание куда-либо идти.

Итачи, по всей видимости, понял это; он вновь взмахнул палочкой, и на журнальный столик перед креслами перелетели чайник с уже самостоятельно закипевшей водой, небольшой чайничек для заварки, две плитки шоколада и вазочка с печеньем. С самым невозмутимым видом вновь наполнив свою кружку, Итачи развернул одну из шоколадок и задумчиво откусил от неё кусок.

— Ты всегда был сладкоежкой? — не удержавшись, спросил Наруто.

— С детства, — отозвался Итачи.

— А вот Саске не любит сладкое.

— Да, я знаю.

«Всё-таки и в нём есть что-то от нормального парня», — с неожиданным удовольствием подумал Наруто и принялся за свой чай. Впрочем, вскоре он опять погрустнел, стоило мыслям невольно перенестись к другому неприятному событию этого вечера.

— Сакура-чан и Хината поссорились, даттебаё, — проговорил он, мрачно уставившись в чашку.

Итачи промолчал, но в его молчании Наруто отчётливо слышал вопрос: «И почему ты рассказываешь это мне?»

— Мне просто надо выговориться! — почти раздражённо буркнул он, косясь на Учиху. — Не хочешь — не слушай.

— Ты неправильно меня понял, — сказал Итачи. — Я всего лишь удивлён, что ты говоришь об этом со мной, но это вовсе не значит, что мне не интересно.

Наруто недовольно проворчал что-то себе под нос, но желание выговориться всё же взяло над ним верх.

— Ладно, — махнул он рукой, — представлю на твоём месте Какаши-сенсея — и сойдёт.

Итачи опять промолчал и откусил ещё шоколада, продолжая внимательно смотреть на своего гостя.

— Я и представить себе не мог, что Сакура-чан и Хината могут поругаться так сильно, — заговорил Наруто. — Они, ну… они всегда ведь хорошо ладили, а тут накинулись друг на друга, даже до крика дошло. И, главное, обе правы по-своему, но как будто не хотят этого понимать, даттебаё.

— Со временем поймут, — с уверенностью произнёс Итачи. — На это может уйти день, может два, может неделя, но в конце концов они остынут и тогда уже смогут услышать доводы друг друга.

— Сомневаюсь, что до разговора вообще дойдёт, — угрюмо сказал Наруто. — Дело в том, что Сакура-чан сказала кое-что очень плохое, и я не знаю, сможет ли Хината простить её… Я чувствую, что должен как-то помочь им, даттебаё!

— И как именно ты собираешься им помогать?

— Я пока не знаю, — признался Наруто. — Но обязательно придумаю что-нибудь, вот увидишь!