Два романа о любви (сборник)

Горзев Борис

Это неожиданность. Ничто не предвещало такой милости. Вчерашняя Биче (гордая красота в мерцающем инее – ну, будто открываешь морозильную камеру холодильника), и вот вдруг это. Что это? Проявление деликатности, знак внимания? Намек? Или так просил синьор Антонио – чтобы у Петра остались какие-то координаты итальянского семейства? Или всё проще: прагматичная Беатриче оставила задел на будущее – мало ли что и как будет складываться? В общем, масса вариантов шахматной партии женского ума. Поди реши сей гамбит!..

Петр прихватил с собой визитку, поблагодарил Стефанию за завтрак, сказал, что сейчас уходит – да, насовсем, – поэтому поблагодарил еще

и за гостеприимство и тут спросил, не подскажет ли она, где в Милане такой банк – «Unicredit Group»? Или такой – Banca d’Italia? Она подсказала, правда с долей сомнения: должно быть, в самом центре, рядом с главным собором и Ла Скала, скорее всего на Piazza Cordusio. Петр вынул ручку из кармана пиджака и на обратной стороне визитки записал название площади.

Вернулся к себе в комнату, посмотрел, не забыл ли чего из мелочей – расческу, зажигалку, бумажник (в него убрал визитку Биче), паспорт, – и, оглядев на прощанье уютную комнату, пошел к выходу. В холле коридора его поджидала Стефания, чтобы попрощаться и закрыть за ним дверь. Вот и всё.

На улице было уже не так жарко, как в последние дни, небо в облачности, глядишь, вот-вот пойдет дождь. Ну да, Ломбардия, север страны, Альпы поблизости. Значит, я вовремя отсюда, понял Петр. И, поразмышляв, в банк на Piazza Cordusio не поехал. Поехал сразу на железнодорожный вокзал. Там выяснил, что удобный ему поезд до Венеции – в 12.35, скоростной «Евростар», прибудет на место в 15.10. Отлично. И цена тоже не запредельная для него, даже если первым классом – 42 евро. Погулял по привокзальной площади, посидел в траттории. Подумал: надо бы позвонить Биче, попрощаться – ну, хотя бы приличия ради. Потом решил: из Венеции позвоню. И двинулся на перрон.

«Евростар» произвел приятное впечатление – и сам поезд снаружи и внутри, и скорость, и виды из окна. Прекрасна Италия, да. И это путешествие выходило прекрасным. Столько неожиданностей, непредсказуемых моментов: старик Антонио с его Сальери, его наряд, парик с косичкой и бантиком, его музей, клавесин, мальчик Джузеппе, игравший Моцарта, потом дорога в Милан на стареньком «фиате», мулатка Биче с ее мулатенком Джино, Миланский собор, Ла Скала, публика, поющая стоя «Va’, pensiero»… Да, чего только не бывает в этой жизни, если праздно, беззаботно странствовать, не думая о будущем!..

В Венеции (не то что сегодня в Милане) было солнечно, почти жарко, на небе легкие облачка. На вокзале Санта Лючия Петр стал узнавать, есть ли прямой поезд на Москву. Выяснилось, есть. Но раз в неделю, по средам. А сегодня что? Именно среда. А отправление когда? В девять вечера. Подходит. Вообще-то, объяснили ему, это транзит через четыре страны – Словению, Хорватию, Венгрию и Украину, но если у синьора есть Шенгенская виза, то… тогда прибудете в свою Москву в 10.00 в субботу. Грациа, покупаю! Ибо еще более двух суток ничегонеделания, глядения в окно купе, посиживания в вагоне-ресторане, а потом сладкого сна под перестук колес, в мягком покачивании.

А пока до вечера есть время, то где тут нужный банк – Banca d’Italia? Узнал: на площади Сан Марко. Но еще есть и на улице Calle Larga Mazzini. Это прямо от вокзала, если плыть по Гранд-каналу на вапоретто, то есть водном трамвае, в сторону моста Риальто, а оттуда пешочком до этой самой улицы Larga Mazzini, то есть Длинного Маджини. Чудесно, подходит – именно по каналу. И поехал, вернее, поплыл.

В банке нужно было фактически одно: глянуть, сколько денег на его счету, то есть удостовериться, что сумма, оговоренная негласной

сделкой с господами из компании «Пантиери», переведена на его счет. Удостоверился. Всё в порядке. И поплыл на вапоретто обратно. Вид Гранд-канала с многочисленными гондолами напомнил о чувстве, возникшем на соборной площади в Милане: ощущение полной беззаботности. С этим совсем не вязалось с названием фильма, о котором упомянула Беатриче, – «Смерть в Венеции». При чем здесь это, чушь какая-то!

Осталось побриться в парикмахерской, зайти в ресторан пообедать, вечером пройтись по городу и забрать вещи из камеры хранения, вот и все дела.

А Биче на ее мобильный не позвонил, хотя вспоминал об этом, когда видел в городе телефоны-автоматы. Как-то в душе не складывалось.

Глава 5

В Москве Петру сообщили, что, пока он прохлаждался в Италии, тут настала несусветная жара, аномальная, рекорд за рекордом, аж до тридцати семи градусов, загорелись подмосковные торфяники, город окутал смог, люди задыхались, особенно старики, даже были жертвы. А с двадцатых чисел августа, слава богу, пошло на спад, и вот – пожалуйста, он и вернулся. Вовремя. Короче говоря, везунчик. Но само выражение – «прохлаждался в Италии» – звучало забавно, ибо на Апеннинах тоже было жарко, хотя и не как здесь, конечно.

Начались рабочие будни. Будни – это служить переводчиком на фирме, присутствовать на переговорах, а до и после них работать с документами. Потом, когда начальство что-то поправит, а более высокое начальство, курирующее отрасль на государственном уровне, утвердит или сделает замечания (а это означает опять правку документов и опять переговоры), тогда несколько дней отдыха, тогда можно говорить и даже думать только по-русски, а не по-английски или по-итальянски.

Сразу после отпуска были переговоры с известной в мире судостроения сингапурской компанией «Sembcorp Marine, Ltd», поэтому, наравне с «английским» Петром, присутствовал и переводчик с малайского. Ладно, поработали, всё сделали, теперь господа переводчики могут пару дней отдохнуть.

Петр отдыхал странно. Сначала написал короткое электронное письмо на адрес некоего Александра Кожемякина («Алик, привет, старик, как дела, не сдох от жары, у меня есть новости, побывал в Италии, масса впечатлений, давай встретимся в “девятке”, поболтаем, мне удобно завтра в три дня»), затем отправил это письмо адресату, и назавтра они встретились в кафе-баре под названием «Арбат 9», хотя там, как они хорошо знали, всегда полно народа. «Старик» оказался человеком лет тридцати, они нашли свободный столик и, попивая вино под шум голосов, негромко говорили на итальянском, причем говорил в основном Петр, а его визави изредка задавал вопросы. Минут через сорок вышли из кафе и разошлись в разные стороны – один к Арбатской площади, другой к Смоленской.

Резюме: информация о прошедших переговорах с членами совета директоров сингапурской компании «Sembcorp Marine, Ltd» передана московскому представителю судостроительной компании «Пантиери» (то есть чистопородному итальянцу Алику), штаб-квартира которой в городе Триесте. Это там же, в Италии. Всё в порядке.

В начале сентября прошел один дождь, за ним другой. Это первые дожди за истекшие два месяца, сообщили по телевидению, вот каким аномальным было лето. А я, хмыкнул Петр, прохлаждался в Италии! И вспомнил старика Антонио и его внучку, мулатку со знаменитым именем. Мулатка Беатриче, бывает же такое! Да, нечто несовместимое.