Два вампира (сборник)
Шрифт:
— Пойдемте,— сказал я.— Я провожу вас туда, где находятся вещи вашего отца.
Мы направились к лифтам.
Она торопливо шла чуть позади меня, не спрашивая ни о чем и явно не испытывая ни малейшего страха, как будто все происходящее было лишь чудесным приключением. О такой готовности смертного безропотно подчиниться любой вампир может только мечтать. В действительности ничего подобного еще не случалось.
У меня очень мало времени,— объяснил я уже в лифте,— Меня преследует какое-то существо, и я понятия не имею, что именно ему нужно. Но я должен был привести
Потом я добавил, что, к сожалению, не слишком хорошо знаком с устройством здания, а потому не знаю, можно ли проникнуть в него со стороны крыши. Иначе мы непременно воспользовались бы другим входом. Это же надо! Мы менее чем за час пересекли из конца в конец целый континент и теперь взмывали вверх в этом громыхающем, вибрирующем, мерцающем лифте, который казался едва ли меньшим чудом, чем полет вампира...
Лифт остановился на нашем этаже. Я вложил ключ в руку Доры и проводил ее до двери квартиры.
Откройте сами. Все, что находится внутри, принадлежит вам.
Чуть нахмурясь, она с мгновение смотрела на меня, потом небрежным жестом провела рукой по растрепавшимся на ветру волосам, вложила ключ в замочную скважину и открыла дверь.
— Сокровища Роджера...— со вздохом прошептала она, переступив порог квартиры.
Подобно опытному антиквару, она мгновенно узнала этот запах — неповторимый запах старинных икон и церковной утвари. Но когда взгляд ее упал на стоявшего в коридоре мраморного ангела, позади которого располагалась стеклянная стена, мне показалась, что она вот-вот потеряет сознание.
Дора отпрянула, словно ища у меня защиты, и буквально рухнула в мои объятия. Я вовремя успел ее подхватить и держал очень осторожно, кончиками пальцев, боясь причинить ей малейшую боль.
— Боже мой! — задыхаясь от волнения, прошептала она. Сердце ее бешено стучало, но это было молодое, здоровое сердце, которому под силу вынести еще более тяжелые нагрузки.— Мы здесь! И вы говорили мне правду!
Прежде чем я успел ответить, она торопливо высвободилась из моих рук и быстро прошла мимо ангела в первую, самую большую комнату. Чуть ниже уровня окна виднелись кончики шпилей собора Святого Патрика, а по всей комнате были разложены пластиковые пакеты, внутри которых легко угадывались формы упакованных в них распятий и статуй святых. На столе лежали книги Винкена, однако я не стал привлекать к ним внимание Доры. Не сейчас.
Она обернулась и у стремила на меня внимательный, изучающий, оценивающий взгляд. Я остро ощущаю и точно определяю такие взгляды — они тешат мое тщеславие, а уж его-то у меня хоть отбавляй.
Наконец Дора пробормотала несколько слов по-латыни, однако я не сумел их разобрать и перевести.
— Что вы сказали? — переспросил я.
— Люцифер, Сын Утра,— прошептала она, не отводя от меня восторженного взгляда, и упала в стоявшее рядом большое кожаное кресло. Оно досталось нам вместе с остальной меблировкой квартиры и больше подходило для делового кабинета, чем для жилого помещения, но тем не менее было весьма удобным.
— Нет, я не тот, чье имя вы сейчас назвали. Я уже
— Дьявол?
— Да. А теперь выслушайте меня, я хочу рассказать вам все, от начала до конца, и попросить вашего совета. А тем временем...— Я огляделся. Да, вот он — шкаф с деловыми бумагами.— Ваше наследство... Все здесь. Состояние, о котором вы даже не подозревали. В целости и сохранности, чистое, зарегистрированное по всей форме в налоговых органах. Необходимая информация и разъяснения содержатся в черных папках. Ваш отец, умирая, завещал это вам, для организации церкви. И если вы отвергнете его дар, что ж... Однако не думайте, что своим отказом вы исполните волю Господа. Не забывайте, ваш отец мертв. Его кровь очистила деньги.
Верил ли я сам тому, что говорил? Не знаю. Во всяком случае, Роджер, несомненно, ожидал, что именно такими речами я попытаюсь убедить его дочь.
— Роджер просил меня сказать вам об этом,— добавил я, стараясь вести себя как можно увереннее.
— Я понимаю,— ответила Дора.— Но вы беспокоитесь совсем не о том, что действительно важно сейчас. Подойдите ближе, прошу вас, позвольте мне обнять вас. Ведь вы весь дрожите.
— Да, я и правда дрожу.
— Здесь очень тепло, но вы, похоже, этого совсем не чувствуете. Ну подойдите же.
Я опустился перед ней на колени и вдруг в каком-то порыве обнял ее, совсем как недавно Армана, и прижался головой к ее виску. Она была холодной, но никогда, даже в день своего погребения, она не будет такой ледяной, как я,— моя холодность не имела ничего общего и не шла ни в какое сравнение с человеческой. Я словно вобрал в себя жесточайшую зимнюю стужу и походил скорее на изваяние из пористого мрамора. Впрочем, наверное, я таковым и был.
— Дора.. Дора... Дора..— беспрестанно повторял я.— Как он любил вас и как страстно мечтал, чтобы все в вашей жизни сложилось удачно... Дора...
Ее интуиция ничуть не уступала моей.
— Лестат, расскажите мне о дьяволе,— внезапно попросила она.
Я устроился у ее ног на ковре так, чтобы видеть ее лицо. Она сидела на самом краешке кресла — полы черного пальто распахнулись, открыв колени, концы золотистого цвета шарфика свободно свисали вниз; на бледном взволнованном лице ярким пятном выделялся румянец. Дора словно излучала магический свет и в то же время производила впечатление неземного создания — казалось, она не в большей степени человеческое существо, чем я сам.
— Даже вашему отцу не удалось в полной мере описать, как вы красивы,— сказал я.— Весталка... лесная нимфа...
— Так назвал меня отец?
— Но дьявол... Ах да, дьявол велел мне задать вам один вопрос. Он велел попросить вас рассказать правду о глазе дядюшки Микки.
Я только сейчас вспомнил о странном совете и, конечно же, даже словом не упомянул о нем в разговоре с Дэвидом и Арманом. Впрочем, не думаю, что это важно.
Мои слова явно произвели впечатление на Дору.
— Дьявол именно так и сказал? — Она чуть откинулась в кресле и выглядела очень удивленной.