Двадцать пять рассказов о призраках

Холланд Б.

Никто не знает причины дуэли; некоторые говорят, что причиной была прекрасная испанская женщина; другие - что из-за сокровища, которое "перепало" им обоим, но граф вознамерился оставить его себе; большая же часть - мексиканцы - если спросить их об этом, пожмут плечами и ответят: "Quien sabe? Кто знает?"

– Я видела прошлой ночью призрак, мисс Джеймс, - сказала мне бухгалтер, сияя и явно гордясь этим обстоятельством.

Потрясение оказалось настолько сильным, что я вздрогнула и выронила перо, забрызгав красными чернилами свои красивые новые манжеты и (какой ужас!) страницу бухгалтерской книги,

которую только что заполнила. Она испорчена, и мне придется или удалить пятна, или делать все заново! О, я несчастная!

– Это вы виноваты, - гневно воскликнула я, глядя на дело своих рук.
– Вы только посмотрите, что я из-за вас натворила!.. Чтоб вам и вашим призракам провалиться в...

– Геенну?
– спокойно спрашивает она.
– Я это исправлю, не займет и полминуты. И не смотрите так строго, иначе я ничего не расскажу вам об espanto. И вы пожалеете, если не услышите эту замечательную историю. (Это она произносит вкрадчивым тоном.)

– Что ж, я вас слушаю. (Со вздохом произношу я.)

– Так вот, вчера вечером я ожидала Веста. Он должен был встретиться со мной здесь, после чего мы собирались немного прошвырнуться, то есть, куда-нибудь вместе сходить. (Я с презрением киваю.) И вот, пока я терпеливо ожидала его здесь, как обычно, этот идиот поужинал, а затем прилег немного отдохнуть. Вы ведь знаете, какой он нежный? (Еще один презрительный кивок.) К сожалению, он забыл о нашем уговоре и уснул. Он сказал, что проспал довольно долго, до трех, а когда проснулся, не обеспокоился прийти, потому что посчитал, что я уже ушла. Я бы ушла, но, случайно, тоже уснула, и тоже проспала до трех, как и он, но только потому, что меня разбудил призрак...

– В самом деле? Продолжайте, - сказала я.

– Как я уже говорила, - медленно произнесла эта негодница, - меня разбудил дух. Он проводил по моему лицу ледяными пальцами и стонал. Это было очень необычно. Сначала я не поняла, что происходит; но затем, когда ощутила прикосновение холодных пальцев к моему лицу, когда услышала доносящиеся из темноты стоны, от которых моя кровь застыла в жилах, я поняла, что это было. Я вспомнила историю о принце и дуэли во дворике, и поняла, что передо мной жертва той дуэли. Кстати, это даже в некоторой степени забавно, когда призрак гладит тебя по лицу, мисс Джеймс...

– Ничего забавного!
– возмущенно сказала я.
– И вам не стыдно рассказывать мне такие нелепицы? Чушь! Что же касается человека, убитого принцем, вам прекрасно известно, - его тело отвезли в Испанию и похоронили там. С какой стати ему возвращаться сюда и гладить вас по лицу?

– А мне почем знать?
– несколько высокомерно ответила она.
– Я могу объяснить это тем, что у призрака хороший вкус, в отличие от некоторых людей, которых я знаю. Тем не менее, клянусь, что говорю правду, умереть мне сейчас же на этом самом месте, если я вру! Кроме того, я поступила очень храбро, - я не закричала; я вообще не издала ни единого звука, вот какая я храбрая!

– Что же ты сделала?

– Я убежала. Por Dios, как я бежала! Помните, как быстро мы спустились по лестнице во время ноябрьского землетрясения? (Я помнила это совершенно отчетливо.) Так вот, вчерашний бег по сравнению с тем был не просто бег, это был полет! Я миновала четыре лестничных пролета подобно молнии, а призрак следовал за мной. Я слышала звуки шагов и стоны, удалявшиеся к дверям

во дворик, и уверяю вас, все, происходившее со мной, было абсолютно реально. Осознав это, я почувствовала себя настолько слабой, что была вынуждена подкрепить себя коктейлем. И только после этого снова лечь спать. Странное происшествие, не правда ли?

– Это случилось до или после коктейля?
– поинтересовалась я.
– И сколько именно их было, этих коктейлей?

Я сурова с этой девочкой, но она того заслуживает. Призрак! Дух, может быть, но никак не призрак! Она оскорблена в своих лучших чувствах, настолько, что дает клатву больше никогда ничего мне не рассказывать; я - Фома неверующий; она никогда в своей жизни не встречала такой неверующей женщины, как я; она борется с искушением помолиться, чтобы призрак явился мне, это мне будет очень полезно. После чего отворачивается от меня, чтобы не замечать моего присутствия весь оставшийся день.

Не веря ни в каких призраков, я выбросила ее рассказ из головы. В самом деле, если перед вами лежит несколько гроссбухов, которые требуется привести в порядок в течение девятнадцати дней, а затем свести баланс или лишиться рождественских каникул, у вас вряд ли останется время думать о призраках, а не о бухгалтерии. И хотя я работала по четырнадцать часов в день, в полдень, 24 декабря, баланс не сошелся на 13.89 долларов. Разумеется, разницу необходимо было отыскать и свести баланс к нулю, если я хотела завтра утром получить выходной. А это означало, что мне придется работать всю ночь. Другого выхода не было; я запланировала уехать утренним восьмичасовым поездом. Значит, хочу я того или нет, а мне придется сидеть ночью, пока баланс не сойдется.

Итак, в семь часов я приготовилась к ночной работе в своем кабинете, включив три лампы, чтобы не ощущать себя забытой и одинокой, а книги и журналы возвышались передо мной фута на два. Это было ужасно трудно, найти ненавистные 13.89, но это следовало сделать. Я предупредила сторожа на первом этаже, чтобы он некоторое время не засыпал, но если моя работа затянется, то, когда я буду готова уйти, то спущусь и позову его.

Он жил в маленькой комнатке, отгороженной от остальной части здания, так что добраться до него было затруднительно. Кроме того, он был ленивым и любил поспать, так что, хотя он него требовалось по ночам время от времени обходить здание и осматривать его, не проникли ли посторонние, он предпочитал спать, причем разбудить его не смогли бы ни какие-то мексиканские разбойники, ни даже трубы Страшного Суда.

По этой причине, прежде чем приступить к своей работе, я сама обошла здание и проверила замки и засовы. Все было в полном порядке, двери надежно заперты. Чтобы проникнуть внутрь, злоумышленникам понадобилось бы иметь размер, позволяющий им проскользнуть через замочную скважину, или же подходящие отмычки.

Не вспоминая о духах, porteros, или чем-нибудь подобном, не думая вообще ни о чем, кроме тринадцати долларах восьмидесяти девяти центах, я напряженно трудилась, складывала, вычитала и снова складывала. И к одиннадцати часам, grazia a Dios, к моей радости, от прежней суммы осталось только восемьдесят девять центов. Тем не менее, сильно радоваться не приходилось, поскольку найти восемьдесят девять долларов гораздо проще, чем восемьдесят девять центов. А их следовало отыскать, и только тогда я смогу вздохнуть с облегчением.