Двадцать пять рассказов о призраках

Холланд Б.

Стоял поистине прекрасный рождественский день, и, пока он катился, мысли молодого Рейли попеременно занимали ласкающие глаз пейзажи и его домашние, которые, как он это очень хорошо знал, в этот час собрались вокруг пышно украшенной рождественской елки в гостиной. Солнце поднималось все выше и выше, Рейли катился по долине, время от времени оказываясь поблизости от ферм, многие из которых, вне всякого сомнения, были построены задолго до того, как этот район стал известен благодаря своей истории.

Прибыв, наконец, к тому месту, где дорога расходилась в двух направлениях, Рейли был озадачен, какое выбрать. К счастью, рядом оказался дом. Он слез с велосипеда, прислонил его к воротному столбу и пошел по дорожке, надеясь получить интересующие его сведения от обитателей дома.

Здание, окруженное плотным кольцом колючек и сорняков,

отстояло от дороги футов на сто пятьдесят. Оно было длинным и низким, одноэтажным, имело то, что называется остроконечной крышей, под которой располагался невысокий чердак. По мере приближения к дому, для Рейли становилось очевидным то, на что он не обратил внимания, стоя на дороге. Оно было необитаемо. Черепичная крыша находилась в ужасном состоянии; окна, двери и рамы отсутствовали, стены и фундамент, - та его часть, которая возвышалась над землей, - были покрыты трещинами. Сначала он хотел вернуться, но потом рассудил за лучшее заглянуть внутрь, раз уж все равно оказался рядом.

Приняв такое решение, он вошел. Оглядев большую, пыльную комнату, он поначалу не приметил в ней ничего интересного. В одной стороне имелась лестница, ведущая на чердак, в другой - большой камин, рядом с которым валялись выпавшие из него кирпичи. Рейли начал было подниматься по лестнице на чердак, когда, случайно оглянувшись, заметил необычную бутылку, напоминающую своей формой кувшин, размером не более уксусницы, лежавшую на каминной полке, засыпанную обломками кирпича и штукатурки. Он поспешно спустился, пересек комнату, взял бутылку и принялся с любопытством ее рассматривать. Внутри имелась какая-то жидкость; он откупорил ее и поднес к носу. Жидкость издавала острый, приятный запах. Не колеблясь, Рейли поднес горлышко к губам и сделал глоток. Вряд ли можно описать то удовольствие, которое он получил, ощутив напиток на языке.

Жидкость еще не успела миновать его горло, когда на плечо его внезапно легла тяжелая рука. Потом кто-то сильно встряхнул его. Бутылка упала на пол и разлетелась на тысячу осколков.

– Привет!
– произнес грубый голос прямо в ухо Рейли.
– Кто ты? И что здесь делаешь? Я так полагаю, что ты - шпион.

Это было тем более удивительно, что когда он входил в здание, поблизости никого не было; с чердака также никто не мог спуститься. Рейли, естественно, был удивлен и озадачен этим неожиданным нападением. Он попытался вырваться из недружественной хватки, и когда, наконец, преуспел в этом, то повернулся так, что ему стала видна вся комната. Он удивился еще больше, если это только было возможно, поскольку в комнате находилось еще четыре человека - три неуклюжих парня, в причудливой, оборванной одежде, и выглядевшая почтенной матроной женщина, стоявшая возле лохани с бельем, установленной на двух стульях в углу, возле камина. Судя по всему, она была сильно занята своей работой, и лишь на мгновение прервалась, чтобы взглянуть, что будут делать мужчины; рукава ее рубашки были засучены до плеч, с рук стекала вода, пенившаяся мыльными пузырями. Над верхней частью лохани, частично наполненной водой, виднелись края пропитавшейся мылом материи. Дымоход, который, как он помнил, разваливался, сейчас был в прекрасном состоянии, в камине пылал огонь, над ним висел железный котел, клубившийся паром. И еще он заметил, что вид комнаты претерпел серьезные изменения. Все в ней было в хорошем состоянии, чистым и аккуратным; потолки, стены, даже лестница, ведущая на чердак. В прежде пустых отверстиях наличествовали рамы, окна и двери. Помещение, в котором царила разруха, буквально на его глазах приобрело вполне приличный, обитаемый вид.

Все это казалось странным и невозможным; Рейли на какое-то время застыл, ошарашено оглядываясь, раскрыв рот, с выпученными глазами. Он несколько пришел в себя, услышав голос человека, который перед тем тряс его за плечо:

– Стой! Говори, кто ты и почему ты здесь!

– Это вы мне объясните, - пробормотал Рейли.

– Нечего разговаривать с этим негодяем, Гарри, - сказал один из мужчин.
– Отведем его в штаб.

Вслед за этим, не тратя попусту времени, трое мужчин окружили Рейли, вывели его на улицу и повели по дороге. Здесь он забрал у ворот свой велосипед, а они - три старомодных ружья, стоявших рядом в козлах. Когда молодой человек отправлялся к зданию несколько минут назад, никакого оружия здесь не было. Он не мог этого понять. Он также не мог понять, оглядываясь на здание,

когда они снова двинулись по дороге, каким образом старое здание, давно пришедшее в упадок, вновь приобрело свой почти первоначальный вид.

Пока они шли, незнакомцы проявляли странный интерес к велосипеду, который Рейли вел, проводя грубыми руками по раме и рулю, действуя так, будто им никогда прежде не доводилось его видеть. Само по себе, это также было удивительно. Он не мог предположить, что где-нибудь найдутся трое мужчин, совершенно не знакомых с тем, что давно уже стало обыденностью.

Они с любопытством изучали велосипед, а Рейли, в свою очередь, - необычно выглядевших сопровождавших. Грубые, мужиковатые, крупные и небритые парни, вдобавок, с грязными лицами. Их оборванная одежда, насколько он успел заметить, сильно походила на ту, какую носили ополченцы времен войны за независимость. Широкие шляпы, треугольной формы; коричневого цвета штаны до колен, и длинные синего цвета мундиры с "ласточкиным хвостом" и крупными медными пуговицами. Кожаные лосины поверх сапог, сильно изношенные, так что в некоторых местах виднелась кожа, не защищенная чулками. Одетый в серого цвета велосипедный костюм, Рейли, несомненно, своим внешним видом сильно отличался от своих спутников.

Так они шли минут двадцать. Иногда навстречу им попадались люди, поодиночке или группами, одетые и экипированные подобно эскорту Рейли. Наконец, поднявшись по небольшому склону и обогнув выдававшиеся слева деревья, совершенно неожиданно, они оказались перед тем, что являло собой, вне всякого сомнения, военный лагерь; деревней, состоявшей из нескольких рядов небольших бревенчатых домиков. Вдоль улиц, между зданиями, виднелись нагромождения мушкетов. На небольшом возвышении, хорошо видимом с дороги, по которой они шли, молодой человек заметил несколько пушек. Везде, куда падал взгляд, наблюдалось бесчисленное множество солдат, одетых в треуголки, мундиры с "ласточкиными хвостами" и бриджами до колен, неторопливо бродившими туда и сюда, столпившимися возле костров или маршировавших строем вверх или вниз по улицам под началом таких же неказисто одетых, суровых офицеров.

Гарри остановился перед большим бревенчатым домом. Пока они стояли, раздался сигнал горна, а затем барабанный бой. Спустя минуту или две, несколько отрядов ополчения подошли к дому и расположились, образовав как бы три стороны квадрата; четвертой стороной квадрата был дом. Как только маневр закончился, из дома вышел человек, выглядевший величественно, с открытым лицом и благородной осанкой; пройдя к центру образовавшейся площади, он остановился прямо перед Рейли.

Холодный озноб пробежал по телу Рейли. Его ноги задрожали, словно бы не могли удержать тяжести тела. Он испытывал одновременно страх и изумление.

Перед ним стоял генерал Вашингтон. Не призрак Вашингтона, а сам Вашингтон - из плоти и крови; вполне материальное, реальное существо, подобно прочим земным существам. В свое время Рейли видел так много портретов, мраморных бюстов и статуй великого полководца, что не мог ошибиться. Придя в себя и восстановив способность двигаться, которую на некоторое время потерял, Рейли сделал самую обычную вещь, какую делают большинство людей, неожиданно для себя оказавшихся в затруднительной ситуации. Он ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит, и что его чувства его не обманывают. Ему также хотелось ущипнуть фигуру, стоявшую перед ним, но он не мог набраться храбрости, чтобы так поступить. Он стоял, пытаясь осознать происходящее, и когда к нему вернулась способность рассуждать, его мысли изгнали из него страх. Если мы можем объяснить происходящее более или менее достоверно, это зачастую помогает справиться с дрожью в коленях и придает смелости.

Череда странных событий, приключившихся с ним, началась в старом здании, куда он зашел, чтобы справиться о дороге. Ничего удивительного не происходило до того самого момента, пока он не отхлебнул из бутылки, найденной на каминной полке. После этого все и началось. Отсюда следовал вывод о том, что неизвестная жидкость, содержавшаяся в бутылке, и есть начало всех его проблем. Сверхъестественных. Это следовало признать. И каково бы ни было воздействие, чем бы оно ни объяснялось, Рейли, душой и телом, перенесся на столетие назад, в лагерь патриотических сил в Вэлли Фордж. Неизвестно, сколько бы он стоял, снова и снова перебирая в голове утренние события, если бы находившийся перед ним человек, с любопытством всмотревшись в его лицо, не спросил: