Двадцать пять рассказов о призраках

Холланд Б.

И я снова принялась за работу. Напряжение мозга и искренние молитвы привели к тому, что нашлись отвратительные восемьдесят центов. Эврика! Осталось всего девять. Появилась надежда, что я успею закончить, и у меня даже останется немного времени, чтобы поспать. Вдохновленная этой мыслью, я подавила зевоту и снова принялась за подсчеты. Взглянув на часы, я увидела, что уже без десяти двенадцать. Возможно, я успею закончить работу к часу.

Мне понадобилось на это минут двадцать. Одна из записей о денежных поступлениях показалась мне ошибочной. Я сравнила ее с поручительством - да, именно здесь крылась проблема! Одиннадцать центов - десять - девять...

Огни в комнате замерцали и потухли - я сидела в темноте,

изумленная, и тут где-то во мраке раздался самый тоскливый, самый ужасный стон, какой только можно себе вообразить. Я сидела, парализованная страхом, не смея дышать, а потом с негодованием подумала, что это какой-то трюк моей напарницы. А потом я почувствовала, как длинные, тонкие, ледяные пальцы скользят по моему лицу. Malgame Dios! Какое жуткое ощущение! Сначала я боялась пошевелиться. Затем попыталась убрать с лица эти ледяные костлявые пальцы. Мое сердце бешено колотилось. Но, стоило мне убрать их, задыхаясь от смертельного ужаса, они возвращались снова. Холодный ветер обвевал меня. Снова раздался ужасный стон, и, слишком испуганная, чтобы закричать или попытаться встать, я упала на пол, смахнув книги и бумаги. А потом, наверное, лишилась сознания.

Очнулась я, лежа среди книг и бумаг; в комнате по-прежнему было темно, я по-прежнему ощущала ледяные пальцы на своем лице. Я была в совершенном отчаянии! Я, которая смеялась над бедной девушкой и намекала на коктейли. Чем я лучше ее?

Я с трудом поднялась на ноги, пальцы продолжали гладить мое лицо. Я хотела обратиться к их обладателю, - но на каком языке? На английском, или на испанском? Испанский, несомненно, был более подходящим, если рядом со мной и вправду находился призрак убитого графа.

– Сделайте одолжение, сеньор призрак, - смело начала я, на хорошем испанском, но дрожащим голосом, - и скажите мне, чего вы хотите? Могу я чем-нибудь помочь вам? Поскольку, если нет, мне бы хотелось, чтобы вы позволили закончить мне мою работу, чего я не могу сделать (прошу прощения за свою бестактность) в вашем присутствии.

(Если призрак джентльмен или просто хорошо воспитан, он, несомненно, поймет намек и исчезнет. О-ла-ла!)

Однако призрак, похоже, не понял моего испанского; во всяком случае, никакого ответа не последовало; снова раздался стон, снова пальцы прикоснулись к моему лицу, а потом послышался тяжкий вздох, настолько тяжкий, что мне стало жаль несчастного - что с ним могло приключиться? И, стоило мне ощутить жалость, мой страх мгновенно исчез, и я сказала в темноту:

– Что вам угодно, pobre senor? Могу ли я вам чем-нибудь помочь? О, позвольте мне помочь вам!

Пальцы на мгновение замерли; затем оставшиеся книги разом обрушились на пол; холодная рука осторожно помогла мне подняться, - я старалась не испугаться, хотя это было очень сложно, - и меня повели через комнату. Я ничего не видела - не было никакого света; я ничего не слышала - кроме звука своих собственных шагов и слабого шелеста чего-то невидимого, что меня вело; но, по крайней мере, слава Господу, больше не раздавалось никаких стонов, иначе бы я, без сомнения, лишилась чувств. Шуршащие шаги и холодная рука, увлекавшая меня все дальше и дальше.

Мы - мой невидимый спутник и я - миновали большой коридор, затем второй этаж, и, наконец, спустились вниз по лестнице, все время ускоряясь. Затем я поняла, что меня ведут по кафельному полу внутреннего дворика мимо домика portero. Симплтон! Вне всякого сомнения, он крепко спал, в то время как меня в темноте вела невидимая рука, и никто не мог прийти ко мне на помощь! Разумеется, я бы закричала, если бы только могла; но я чувствовала себя не в состоянии издать ни звука - очень странное ощущение, нужно признаться.

Но куда мы идем? В нежилые комнаты, где

хранятся пустые ящики и бочки? Но там, кроме них, ничего нет. Что нужно от меня призраку? Наверное, он совсем ничего не соображает.

В середине первой комнаты мы остановились. У меня возникла мысль выбежать и позвать portero, но я была вынуждена от нее отказаться, обнаружив, что не могу сделать и полшага. Я слышала движение вокруг себя и ждала, похолодевшая, дрожащая. Шаги приблизились; меня снова взяли за руку и подвели поближе к углу комнаты. Повинуясь посторонней воле, я наклонилась и стала ощупывать пол, - моими пальцами двигали чужие ледяные пальцы, - пока не почувствовала нечто вроде вделанного в камень небольшого кольца. Я слегка потянула его, оно не сдвинулось, призрак слабо вздохнул. На секунду холодные пальцы сжали мои, но не сильно, а скорее ласково, затем разжались, и я услышала шаги, медленно удаляющиеся в направлении внутреннего дворика, и через некоторое время там затихшие. Где я нахожусь, и что все это значит?

Но я так устала и была так опустошена, что пыталась найти дверь - и не могла (моя напарница была бы отомщена, если бы видела, как тупо я толкаю бочку, полагая ее за дверь); наконец, слишком усталая, сонная, я опустилась на холодный каменный пол и уснула.

Я, должно быть, проспала несколько часов, потому что, когда проснулась, в окно пробивался свет; я села и задумалась над тем, что случилось ночью. Как, черт возьми, я оказалась в складской комнате? Воспоминание пришло, подобно вспышке молнии. Еще не придя полностью в себя, я стала шарить по полу в поисках маленького кольца. Вот оно! Я ухватила за него и сильно дернула. Эй, потише! Ибо мне показалось, что пол содрогнулся. Раздался грохочущий звук, каменная плита у меня под ногами ушла в сторону, и я обнаружила себя вцепившейся в бочку, которая, по счастью, сохранила прежнее положение, в то время как мои ноги болтались в пустоте. Подо мной оказалась небольшая комната, с большими и маленькими сундуками, стоящими вдоль стен. Сокровище! Я разжала пальцы и спрыгнула в потайную комнату, глядя на сундуки.

Но, увы! Когда я стала открывать большие сундуки, они оказались пустыми. Какая злая шутка! Неудивительно, что он не мог упокоиться в своей могиле, но должен был вернуться на место своего нечестивого обмана, чтобы заслужить прощение! Зато маленькие сундуки оказались переполнены всякими вещами - тут были тяжелые испанские монеты, золотые и серебряные - золотая и серебряная посуда, с гербом несчастного императора; великолепные образцы украшенных драгоценностями оружия и доспехов, украшения и драгоценные камни. Я сознательно взяла несколько горстей последних, отдавая предпочтение бриллиантам и жемчугу, - я всегда их любила, но не могла их себе позволить, - и пересыпала в деревянную коробку, найденную в комнате наверху. Золотую и серебряную утварь, доспехи и пр. я оставила на их прежнем месте, поскольку они были довольно громоздкими, и удовлетворилась только своей коробкой с бриллиантами, жемчугом и украшениями.

Излишне говорить, что я не уехала с восьмичасовым поездом. Я поднялась в офис и вернулась к поиску недостававших девяти центов. И только потом рассказала о призраке и сокровище, умолчав о своей коробке. И не пожалела об этом. Когда правительство узнало о кладе, что, по-ващему, они предложили мне за то, чтобы я указала им скрытую комнату, в котороую проводил меня призрак? Десять тысяч долларов! Но я отказалась, заявив, что возьму, в качестве вознаграждения, золотой сервиз; эти жадные люди поначалу возражали, но я настояла на своем. Они и по сей день не знают о моих драгоценностях. Но если бы узнали, представляете, в какую они пришли бы ярость? Впрочем, они не знают английского языка и не собираются учить его. А потому маловероятно, что они прочтут эту историю и узнают мою маленькую тайну.