Дважды разыскиваемые

Гребенюк Михаил Кириллович

«Я сегодня заночую у Н. М. У нее поднялась температура».

Тимур с улыбкой сказал:

–  Обязанности Марии Константиновны передаются мне. Буду охранять тебя. Говорят, в городе появились парни, которые похищают красивых девушек.

–  Ты один из них?

–  Я?!

Мила близко-близко подошла к Тимуру.

–  Конечно, ты. Кто похитил меня?

Тимур задохнулся от радости.

–  Хорошая! Любимая! Моя!

–  Твоя.

–  Навсегда!

Он обнял ее и стал целовать.

–  Если б я знал, что ты так скажешь…

–  Теперь

узнал, и что же?-гладя его волосы, спросила Мила.

–  Я счастлив.

–  Как хорошо, что можно дарить другому счастье…

–  Разве ты не счастлива?

–  Счастлива.

–  Нет, ты как-то грустно говоришь об этом.

–  Заметил?

–  Да. Говори, что такое, что мешает тебе быть счастливой? Что?

Мила отстранилась от Тимура.

–  Не надо об этом, Тимурчик. Не надо! Хочешь, я угощу тебя чем-нибудь. Ты, наверное, проголодался. Ну скажи честно, проголодался?

Обескураженный ответом Милы, Тимур растерянно промямлил:

–  При чем тут угощение…

–  Ты гость, а я хозяйка. Знаю, что проголодался.

–  Немного,- признался смущенно Тимур.

–  Сиди и жди! Вот тебе альбом. Просвещайся. Небось в Третьяковке не был?

–  Не был…

–  То-то. Знакомься с живописью. Я мигом.

Мила исчезла в кухне. Тимур принялся перелистывать альбом. Репродукции мало его занимали, он просматривал их, не задерживая взгляда.

«Странно устроена жизнь. Неделю назад я даже не знал о существовании Милы, сегодня - она самое близкое для меня существо. Самое дорогое. Что бы ни сделал я для нее! Готов, кажется, сотворить невозможное…»

Мила появилась минут через десять, раскрасневшаяся, в ярком цветном халате, легкой косыночке, чудом державшейся на ее пышных волосах с золотистым отливом.

–  Какая ты!-сказал Тимур восторженно.

–  Какая?- лукаво улыбнулась Мила.

–  Красивая.

–  Я тебе нравлюсь?

–  Страшно.

В глазах Милы сверкнули слезы.

Тимур перепугался:

–  Что с тобой?

Мила вдруг расплакалась.

–  Тимурчик!

Он усадил ее на диван, взял за руки, начал целовать ладошки.

–  Что случилось? Ну, что? Говори!

–  Разве ты не знаешь, Тимурчик? У нас такое горе. Я, наверное, не выдержу.

–  Милка!-закричал Тимур.- Не смей!

–  Если бы ты оказался па моем месте, то чувствовал бы себя не лучше. Впрочем, мужчины ко всему относятся спокойно. Я же не могу, понимаешь? Не могу! Я действительно готова что-нибудь сделать с собой!

–  Да что случилось?

–  Ах, Тимур, Тимур, я думала, что ты более догадливый!- огорчилась Мила.- Только не сердись. Я говорю о Женьке.

–  О Женьке?

–  Его будут судить.

–  Ничего. Отсидит суток пятнадцать - умнее будет,- повеселел Тимур.- Я думал, вообще черт знает что случилось… Это ему только на пользу пойдет.

–  Я тоже так считала, когда узнала, что он попал к вам за дебош,- сказала Мила.- Однако дело не в дебоше. Его обвиняют в ограблении таксистов. Представляешь, чем это может кончиться? Его посадят в тюрьму. Тетя

Надя не выдержит. У нее больное сердце. Да и дядя Женя не здоров. Ты должен помочь!

–  Чудачка,- погладил Тимур Милу по голове.- Если только вина Женьки подтвердится, то ему уже никто не поможет… Подожди, выслушай меня,- сказал он, почувствовав, как вздрогнула Мила.- Женька совершил серьезное преступление. Причем не один. За это, как тебе известно, памятники не ставят. Его посадят. Со всеми дружками.

–  Боже мой!

–  Положение действительно тревожное,

–  Помоги!

–  Как?-искренне удивился Тимур.

–  Ты бываешь в кабинете Николая Аркадьевича?

–  Бываю.

–  Ты только не думай обо мне плохо,-прильнула Мила к Тимуру.- Я не о себе беспокоюсь, понимаешь? Ты уничтожь Женькину кепку. Это так просто сделать!.. Знаешь, ее можно даже не уничтожать. Подменить другой, такой же. Это спасет его от тюрьмы. Да и его друзья останутся на свободе. Я уверена, что они честные ребята. Запутались немного. Водка к добру не приводит. Это тебе каждый скажет. Впрочем, тебе и самому известно. Не в богадельне работаешь. Ассенизатор и водовоз… Знаешь,- все больше оживлялась Мила, воспринимая молчание Тимура как согласие помочь Женьке,- не плохо было бы уничтожить и некоторые показания таксистов!

–  Что?!

Тимур оттолкнул от себя Милу. Мила упала на подлокотник дивана и сжалась вся в страхе.

–  Как ты могла предложить это мне? Как?

Мила молчала. Все тело ее вздрагивало от какого-то нервного озноба. Губы были белыми. Лицо казалось неживым. Тимур наклонился к ней.

–  Мила!..

–  Оставь меня!

Тимур поднялся, сделал шаг к двери.

Мила ожила. Вскочила с дивана, бросилась к Тимуру.,

–  Прости, Тимурчик, прости! Я не думала обидеть тебя, не думала. Хотела помочь Женьке. Жаль его… Он же мой брат… Прости! Прости! Я люблю тебя, Тимурчик! Очень люблю! Я сама не знаю, как могла придумать такое!..

Тимур взял ее руки и стал горячо целовать ладошки.

Он простил все.

17.

Они решили пройтись по городу. Был тихий мартовский вечер. Уличные фонари, окруженные легким голубоватым сиянием, тускло освещали улицу, заполненную прохожими.

–  Хорошо, правда?

–  Хорошо, Мила!

Они свернули на небольшую площадь, окруженную вековыми чинарами, постояли немного, любуясь небом, потом пошли к скверу.

–  Зайдем?- кивнул Тимур в сторону «пятака».

Мила в знак согласия склонила голову.

В углу оказался свободный столик. Тимур заказал бутылку сухого вина, плитку шоколада и мороженое.

–  Надо закрепить мир,- ответил он на молчаливый вопрос Милы.

Она слабо улыбнулась.

–  Надо.

Сидевший за соседним столиком высокий брюнет бросил Тимуру с издевкой:

–  Что же ты даму угощаешь тухлой водичкой? Денег на шампанское нет? Работать нужно!

–  Не обращай на него внимания,- шепнула Мила.- Видишь, он еле дышит.