Дважды возрожденный
Шрифт:
– Все приняли твое решение. Оно было немного резким, но правильным.
– Он присел на широкую подножку рядом.
– Никогда нельзя надеяться на человека, действующего по принуждению.
– А я никого и не принуждаю.
– Я продолжаю пристально изучать треснувшую подошву.
– Больно надо. Сам пообещал, сам и сделаю. Обойдусь без помощников.
– Не горячись.
– Он взял меня рукой за плечо.
– Все идет так, как должно идти. Четверо уходят. Я, Мотор и Стас остаемся.
Я поднял на него глаза.
– Зачем?
– Что зачем?
– не понял Мичман.
– Зачем остаетесь?
–
– Он сосредоточенно подергал себя за ус. Возможно, не хочется выставляться козлами перед гномами. А может, из-за привычки не бросать друзей в беде. Сам выбери вариант ответа, который тебе больше нравится.
– Спасибо, Мичман, - киваю я. И неожиданно для самого себя спрашиваю: - У тебя на Земле кто-то остался?
– Да. Жена и сын, - невесело ухмыльнулся он.
– А почему таким тоном?
– удивляюсь я.
– Сын - это же замечательно!
Я основательно удивлен. Мичман никогда не говорил о жене и сыне. Да и в его чисто холостяцкой квартире я никогда не замечал следов присутствия женщины.
– Ушла. Ушла и забрала сына. Я тогда еще на флоте служил. Плавал. Дома бывал редко. Как-то возвращаюсь после двухмесячного плавания, а в пустой квартире записка банального содержания: мне нужен муж, а сыну отец, а не фотография на стенке.
– А ты что же? Надо было вернуть, убедить.
Мичман грустно хмыкнул и отрицательно покачал головой.
– Это был ее выбор. Она достаточно взрослая, чтобы принимать подобные решения.
– А как же сын?
– Я удивлен его ответом. Оказывается, я о Мичмане совсем мало знаю.
– Я с ним часто вижусь. Вместе проводим выходные.
– Он резко махнул рукой, как бы обрезая тянущуюся нить беседы.
– Все, хватит, - и поднялся на ноги. Пошли учиться.
– Пошли.
Остаток дня мы потратили на изучение премудростей перехода из среза в срез. Быстрее всех этот процесс освоили Лена и Рита. Они со второй попытки увидели светящиеся колонны Столбов, связывающих миры, и без особых проблем построили между ними иллюзорную нить. Стас чуть в обморок не упал, когда прямо у него на глазах Рита растворилась в воздухе. Остальные просто дружно охнули.
Хуже всего дела обстояли у Мичмана. Все уже успели раз по пять сходить в гномий мир и обратно, а он все еще возился с построением линии между Столбами. Наконец он со счастливой улыбкой прошептал: - Вижу - и растаял.
С этого момента каждый обрел самостоятельность и мог в любой момент отправиться домой.
Малыш высказал опасение, что, оказавшись на Земле, им еще долго придется добираться до дома. Мол, кто его знает, в каком месте мы выйдем. Я его успокоил. Скорее всего Цитадель, Треугольник справедливости и место празднования Нового года на Земле лежат приблизительно на одной линии. Мотор попытался спорить со мной на этот счет. Я усмирил его, предложив ответить на вопрос, как в момент прибытия в этот мир мы оказались в Цитадели. Может, нас из места выхода кто-то на руках перетаскивал? Мотор долго думал, предлагал всякие варианты и наконец признал-таки мою правоту.
Наступил момент прощания. Рита, Лена, Малыш и Миша покидают нашу дружную компанию. На глазах у девушек слезы. Рита не в силах оторваться
– Может, все-таки пойдешь с нами?
– уже в десятый раз спрашивает она его, с надеждой заглядывая в глаза.
– Ну зачем тебе здесь оставаться? Мичман и Мотор помогут Вите все сделать. Неужели без тебя нельзя обойтись?
– она повернулась ко мне.
– Витя, ну скажи хоть ты ему! Пойми, я хочу увидеть его живым, я хочу от него детей!
– Она ухватила меня за лацканы куртки своими маленькими ручками.
– Ты понимаешь это? Ты, бесчувственный кусок камня!
– Она встряхнула меня.
– Ты вообще когда-нибудь кого-нибудь любил?
– Да, - тихо отвечаю я.
– Любил. Но мне повезло меньше, чем тебе.
– Она дернулась от моих слов, как от удара.
– Извини.
– Рита отпустила мою куртку и неловко расправила ее дрожащими руками.
Стас удрученно смотрит то на меня, то на Риту, не зная, как поступить. Наконец его взгляд останавливается на мне, как бы прося помощи. Не люблю я решать за кого-то, но, видно, придется.
– Рита права. Мы вполне справимся втроем.
– Я сделал значительную паузу, пытаясь придумать повод отправить Стаса, но при этом его не обидеть.
– Тем более что вам предстоит пройти несколько срезов, пока доберетесь домой, а в пути может случиться всякое. Так что твой карабин будет очень кстати, - указал я на оружие в руках Стаса.
Он благодарно кивнул мне. Конечно, Стас все понял. Теперь получается, что он не просто уходит домой, а уходит как сопровождающее лицо.
Рита поднимается на цыпочки и звонко целует меня в щеку. На мгновение ее губы замирают у моего уха.
– Спасибо, - шепчут они.
– Спасибо. Будет мальчик - назовем Витей, а если девочка...
– Аней, - так же тихо перебиваю я ее на полуслове.
Рита согласно кивает и улыбается. По ее щеке бежит одинокая слезинка счастья. Я ее понимаю. Еще чуть-чуть, и они дома. Неожиданно для самого себя я вытираю с ее щеки это проявление радости и легонько толкаю в сторону Стаса.
Последнее рукопожатие, и мы остаемся втроем.
– Дезертиры!
– недовольно бухтит Мотор, так и не смирившийся с нашим разделением.
– Вместе мы этого гада быстрее бы отловили.
– Это уже прошлое. Теперь надо думать о будущем, - философски замечает Мичман и лезет в карман за трубкой. Не сходя с места, обсуждаем план предстоящей охоты.
ГЛАВА 11
Беззвучно закрываются тяжелые ворота Цитадели, впервые за долгое время оставляя ее пустой. Я похлопываю по темно-зеленой поверхности ворот. Камень еще не успел нагреться поднимающимся заспанным солнцем и холодит ладонь.
– Чего ты там возишься?
– орет из-за баранки вездехода Мотор.
– Поехали.
– Сейчас, - отмахиваюсь я. Мне даже жаль покидать Цитадель. Несмотря ни на что, я успел привыкнуть к ней. Можно сказать, что она стала вторым домом, защитой от опасностей этого серого мира. Цитадель стала для всех нас школой. И не просто военной школой, а школой жизни. В ее стенах мы учились не только воевать, но и жить, жить одной семьей, единым организмом. Теперь все это закончилось. Оперившиеся птенцы покидают гнездо.