Две недели на соблазнение
Шрифт:
— Думаю, следует позволить вашему брату купить вам новое платье. — Модистка приложила перо к великолепному атласу, и это выглядело скандально, страстно и…
Марианна радостно рассмеялась:
— О, это просто чудо!
Взглянув на портниху, Джулиана спросила:
— Когда я смогу его получить? — Она была почти уверена: этот наряд поставит герцога на колени.
Модистка взглянула на нее с загадочной улыбкой.
— А когда оно вам нужно?
— Ну… он придет на обед через два дня.
Марианна с
— Но Калли сказала, что он не принял приглашение.
— Примет, непременно примет, — решительно заявила Джулиана.
— Не то чтобы я не хотел, чтобы наши военные хорошо финансировались, просто… Полагаю, эти дебаты могли бы подождать до следующей сессии. Мне надо присмотреть за сбором урожая.
Саймон бросил карту на стол и обратил взгляд на своего оппонента, перекатывавшего в зубах сигару.
— Сдается мне, Фэллон, вы боитесь пропустить лисью охоту, а не сбор урожая.
— И это тоже, врать не буду. У меня есть занятия получше, чем осень в Лондоне. — Граф Фэллон в раздражении сбросил на стол карты. — Вы ведь и сами не хотите тут торчать!
— Чего я хочу не важно, — отозвался Саймон. И солгал. То, чего он хотел, было очень даже важно. Он поддержит любую специальную сессию парламента — даже для обсуждения законов, регулирующих картографию, — лишь бы предотвратить появление гостей на пороге своего загородного дома: он должен был как можно дольше сохранять в тайне семейный позор.
Положив карты на стол, герцог проговорил:
— Похоже, граф, вам следует больше времени проводить за картами, а не в поисках способов увильнуть от ваших обязанностей пэра.
Собрав свой выигрыш, Саймон поднялся из-за стола и, не обращая внимания на ворчание Фэллона, вышел в коридор. Впереди его ждал вечер с приглашениями в театр и на полудюжину балов, и он знал, что надо поехать домой, помыться, одеться — и вперед, исполнять свой долг, ибо каждый вечер, когда он выступает как образец благопристойности и светскости, помогает защитить имя Лейтонов. И не важно, что он начинает находить все эти ритуалы скучными и утомительными. Ведь таков порядок.
— А, Лейтон… — Маркиз Нидэм, отдуваясь, поднимался по широкой лестнице с первого этажа клуба; и, пока добрался до верхней ступеньки, порядком запыхался. — Вас-то я и надеялся увидеть! — заявил маркиз, немного отдышавшись. — Скажите, когда вы намерены поговорить с моей дочерью?
Саймон оцепенел — ведь клуб был крайне неподходящим местом для разговора, который он предпочел бы вести один на один.
— Быть может, вы не откажетесь присоединиться ко мне в гостиной, Нидэм?
Маркиз намеком пренебрег.
— Чепуха! Незачем замалчивать предстоящий брак.
— Боюсь, я не согласен, — возразил Саймон. — Пока леди не согласилась…
— Чушь! — выкрикнул маркиз.
— Заверяю вас, Нидэм, мало
Нидэм прищурился и завил:
— Тогда вам лучше сделать это побыстрее, Лейтон.
Саймон скрипнул зубами, он не любил, когда с ним говорили так, как этот дурак маркиз, к тому же никудышный стрелок. Но, похоже, выбора у него не было. И он, коротко кивнув, изрек:
— Да, непременно. — И поспешно вышел в коридор.
Огромный эркер, находящийся посередине лестницы клуба, выходил на улицу, и Саймон остановился возле окна, чтобы понаблюдать за проезжающими по мостовой экипажами и поразмышлять над своим следующим шагом. Наверное, ему следовало отправиться прямиком к леди Пенелопе, чтобы поговорить с ней серьезно. Ведь каждый проходящий день лишь отсрочка неизбежного. Хотя, если честно, сейчас у него не было никакого желания жениться. Во-первых, не нравилась невеста, а во-вторых…
Тут вдруг яркая вспышка цвета на противоположной стороне улицы привлекла его взгляд — это было что-то ярко-алое, совершенно неуместное среди серых красок лондонских улиц. И действительно, какая женщина оденется в алое средь бела дня на Сент-Джеймс?
Ответ напрашивался сам собой. Это могла быть только она.
Проклятие! Разве не предостерегал он ее?! Ведь только вчера вечером говорил о недопустимости такого дерзкого, безрассудного поведения! Говорил, что это — ребячество! И предупреждал о последствиях! Да-да, предостерегал, говорил, убеждал… Но до этого сказал, что она может делать все, что ей заблагорассудится, дабы выиграть пари. И вот сейчас ее следующий шаг.
Черт возьми, эта женщина заслуживает того, чтобы перебросить ее через колено и как следует отшлепать. И он, Саймон, именно тот, кто это сейчас и сделает.
Герцог побежал вниз по лестнице, оставляя без внимания приветствия других членов клуба. Набросив на плечи накидку, он стремительно вышел на улицу и направился прямиком к Джулиане, хотя не очень-то хорошо представлял, что станет делать, когда окажется рядом.
Она повернулась как раз в тот момент, когда он подошел к ней.
— Вам бы следовало поосторожнее переходить улицу, ваша светлость. Несчастные случаи на проезжей части совсем не редкость.
Она проговорила это спокойно и добродушно, как будто они находились в какой-нибудь гостиной, а не на лондонской улице с известнейшими мужскими клубами.
— Что вы здесь делаете, мисс Фиори?
Он ожидал, что она солжет. Скажет, что ходила по магазинам и свернула не туда. Или еще что-нибудь придумает, например заявит, что просто проходила мимо. Но она ответила:
— Ждала вас, разумеется.
Правда была сродни сильнейшему толчку в грудь, и он даже слегка покачнулся.
— Меня?..