Две недели среди ненормальных

Жакарта Мария

– Делайте что хотите! – простонал Николай, закатывая глаза и простирая руки к небу. – Хорошо, пусть остаётся, пусть продолжает есть нашу еду, пусть и дальше действует на мои бедные нервы...

Счастливая Шаня подумала, что хотя бы из гордости должна была демонстративно отклонить великодушное разрешение Николая, плюнуть ему в глаз и уехать домой. Но в данную минуту она не видела в этом никакого смысла. Зачем отказываться от своего счастья?

И от возможности вместо пафосного ухода в закат действовать старшему Травкину на

нервы целое лето?..

Главное теперь, чтобы папа не был против. Хотя, посмотрев на загадочную улыбку Ольги и на пролетевшую мимо Розу, Шаня подумала, что, вероятнее всего, его уговорят.

Главное чтобы не отпугнули.

– Ну что, остаёшься с нами? – подходя со спины и обнимая Шаню, поинтересовался Ваня.

– Скорее всего, – запрокинув голову, чтобы видеть его лицо, отозвалась Шмеленкова.

– Я рад, – искренне улыбнулся Травкин.

Шане стоило огромного труда не заржать и не испортить момент. Она вспомнила, как минуту назад те же слова в немного другом контексте говорил его отец.

Но она сдержалась, мысленно похвалив себя, что хотя бы в этот раз не продемонстрировала свою неадекватность.

– Кстати, как там ваша с Сарой подружка? – вдруг вспомнил Ваня, не разжимая рук. – Она добралась?

– Я хотела идти встречать её вместе с Сарой, но кое-кто попросил меня не мешать, – объяснила Шаня, многозначительно хмыкнув. – Думаю, Кате здесь понравится. По крайней мере шок на всю жизнь обеспечен.

– А вот что интересно... – вдруг медленно проговорил Ваня, – Сара-то всё ещё злится?

– Ёж зелёный, – передёрнувшись, пробормотала Шаня.

Утро Сарочки началось более чем весело. Она проспала и вскочила на ноги только в половину двенадцатого. Через полчаса на станцию должна была прибыть электричка. В которой, если исключить возможность нападения маньяка или инопланетного похищения, ехала Шмелефанова.

– Да ёлки зелёные! – взревела Сара, спешно приводя себя в порядок. Запихнув в рот кусок хлеба с колбасой и тут же запив это стаканом сока, Шмульдина, игнорируя чем-то недовольную маму, вылетела из дома.

Оказавшись за воротами, она сообразила, что не вполне уверена, как идти на станцию. Выудив телефон, она собиралась было позвонить подруге, но ей этого сделать не дали.

– Доброе утро, морковочка! – протянул неожиданно нарисовавшийся возле ворот шмульдинского дома Раздолбаев, широко улыбаясь и ероша волосы. – Ты Шане не звони, она сегодня занята подготовкой к запланированному на вечер культурному мероприятию. А если нужна помощь, то я к вашим услугам, миледи.

Сара закатила глаза и застонала. Рыжий шут явился сюда при полном параде: причесался, вырядился в чёрную футболку и непрактично белые льняные брюки и сияет, как красное солнышко. Видимо, несносная, невыносимая, бессовестная зараза Шмеленкова постаралась и на этот раз.

Но без Мишиной помощи, кажется, не обойтись.

На самом деле можно было выяснить местонахождение станции

методом проб и ошибок, но тогда бедной Шмелефановой пришлось бы сидеть и очень долго ждать. А Катя за это время наверняка бы влипла в какую-нибудь неприятность. Например, познакомилась бы с алкашом, влюбившимся в неё с первого взгляда...

– Для тебя всё что угодно, дорогая моя, проси о чём хочешь! – не унимался Раздолбаев, кружа вокруг Сарочки и даже порываясь положить руку ей на талию.

– Проводи меня на станцию, – сдалась Шмульдина. – И, да, ещё одна “морковочка” или “дорогая” – нос сломаю.

– На станцию? Хочешь от нас сбежать? – показно испугался Миша. – Не отпущу!

– Прекрати эту клоунаду, Шаня ведь тебе всё уже рассказала, – досадливо отмахнулась Шмульдина.

– Ты проницательна, как и всегда, – не стал настаивать Раздолбаев.

– Расскажи мне про эту Катю, – попросил он, когда они с Сарочкой шли по лесу вдоль железнодорожных путей. Где-то в зелени деревьев радостно щебетали птицы. В росших по обочине тропы сизых колокольчиках с гудением копошился шмель. Сара невольно подумала про Шмеленкову.

– Катя? Недавно в нашу школу перевелась, напросилась ко мне в гости после Шаниных рассказов, – поделилась Сарочка.

Но Миша ненавязчиво продолжил расспросы, и Шмульдина сама для себя незаметно принялась детально рассказывать, как Шмелефанова пришла в их школу, как поначалу пугалась всей этой неадекватности. Потом Сара перешла на расписывание всех безумных вещей, творящихся в школе имени Синей Бороды. Миша, который не раз слышал нечто подобное от Вани, заинтересованно слушал и периодически заливался весёлым смехом.

Время в пути до станции пролетело незаметно. Шмульдина даже удивилась, когда увидела впереди кованую ограду, ларёк, платформу, зелёную будку-кассу и длинные скамейки.

– СААААААААРААААААА!!!! – взревела Катя, вскакивая с лавки и бросаясь к подруге. – Да я задушу тебя сейчас! Полчаса жду, ты трубку не берёшь! Хотела уже Шане звонить!

– Не полчаса, а пять минут, я же не возникаю, когда ты опаздываешь, – обратив внимание на часы на станции, пропыхтела Шмульдина, которую крепко сдавили в объятиях. Она с досадой осознала, что умудрилась оставить телефон дома. Халатность, достойная Шмеленковой. Ну, дурной пример заразителен и всё такое.

Отпустив подругу, Катя наконец-то заметила ещё одного встречающего. И остолбенела, чуть не раскрыв рот.

На неё зелёными кошачьими глазами смотрел невероятно привлекательный рыжеволосый парень и обворожительно улыбался. Происходи действие в каком-нибудь мультике, у Кати из глаз посыпались бы сердечки.

Сара, заметив это, только головой покачала. Ничего такого, чтобы пускать кровь из носа и падать в обморок при одном только взгляде, она в Раздолбаеве не замечала.

– Приве-ет, – тонким голосом пропищала Шмелефанова, краснея и совершенно по-идиотски улыбаясь.