Две недели среди ненормальных

Жакарта Мария

– Тогда и я! – воскликнул Раздолбаев. – Без меня вы там потеряетесь!

– Ты тот ещё навигатор, ты даже не помнишь, где живёшь, – напомнил Ваня.

– Значит, ты поедешь с нами! – широко улыбнулся Миша.

– Ы фа фавфа! – заявил Семён.

– И ты тогда? – переспросил Раздолбаев, обладавший редким даром понимать Долдонова, когда тот разговаривал с набитым ртом. – Отлично, у нас уже набралась команда. Только чур Дашку не берем!

– Дебил! Это вас всех из страны выпускать нельзя, вы опозоритесь! –

заверещала Даша. – Только Ванечка из вас из всех нормальный. И Сёмочка был, пока не познакомился с дууууурой!

– Ты про меня, что ли? – зловеще спросила Шаня и вдруг крикнула: – БУ!

– Маааааамочки! – взвизгнула Долдонова, отшатнувшись. – Ну говорю же, вас вообще нужно в клетке держать!

– Это тебе в зоопарк пора, за попугая по расцветке сойдёшь! – вмешался Миша.

– А ну заткнись! – среагировал Семён.

– Лучше сестру свою заткни! – посоветовала Сара.

Миша изумленно вытаращился на неё. Шаня приподняла брови. Роза отвратительно захихикала.

– Ты что, за меня заступаешься? – благоговейным шёпотом спросил Миша.

– Меня просто напрягают господа Долдоновы, – слегка покраснев, пробурчала Сара и стала демонстративно смотреть в другую сторону. Шаня тихо усмехнулась, а Миша с абсолютно идиотской улыбкой уставился в свою тарелку.

– Не нравится – вали! – запищала Даша.

– Вообще-то, хозяева дома тут мы, бееее! – напомнила Роза и показала Даше язык.

– Достали! – манерно вздохнула Даша и продолжила нарезать листик салата.

– Дафа, покуфай намана! – пробубнил Семен, пожирая пятую сардельку.

– Всё равно не похудеешь! – ввернул Миша.

– Ничтожество! – пискнула Долдонова и вдруг схватила огромный кусок пирога и начала с жадностью его поедать, сверкая глазами и чуть ли не рыча.

– Зов крови! – значительно произнес Раздолбаев и вдруг, заметив, что Сарочка потянулась к компоту, отобрал у неё графин.

– Отдай! – возмутилась Шмульдина.

– Я сам! – объявил Миша, наливая ей брусничный компот.

– Всем тогда уж налей, – посоветовал Ваня.

– Обойдётесь, эксклюзивно для Сарочки! – фыркнул Миша. Сара только головой покачала, но стакан свой взяла.

– Как грубо и очевидно, – пропыхтела Даша, управившись с пирогом.

– Ты о чём? – удивилась Шаня.

– О его способе ухаживания! – презрительно прищурившись, нехотя объяснила Долдонова.

– Солнышко, жри и не отсвечивай! – рассердилась Сара, не показывая, что смущается.

Даша хотела было снова заверещать, но тут в её глазах опять зажёгся дьявольский свет, она схватила второй кусок пирога и с утробным ворчанием вцепилась в него зубами. Семён, не отставая от сестры, принялся за фрукты.

– Людям-то оставьте! – жалобно сказала Роза, силясь вырвать из цепких лап Долдонова мандарин.

Внезапно из-за другого

конца стола поднялся пьяный дед.

– Хотите, я вам Дашу покажу? – хитро щурясь, спросил он.

– Покажи! – крикнула Роза.

– Алкаш! – протянула Даша.

– Сядь! – рявкнула Таисия.

– Все беды от алкоголизма! – зачем-то заявила баба Нюра.

– Оай, белая горячка началась! – всплеснула руками баба Лоло.

– Он же не ловит чёртиков, – меланхолично возразила Вера Долдонова.

А дед начал творить что-то ужасное. Он начал приседать, изображать заячьи ушки над головой, делать губы уточкой и пронзительно верещать:

– Ииииииу! Иииииииииииу! Ииииииу!

Шаня с Сарой так и покатились со смеху. Миша, не стесняясь, ржал. Роза выла и чихала от смеха, Семён оглушительно гоготал, Даша начала реветь, Илья давно уже куда-то убежал. Даже недовольный Ваня улыбался. Мария уже настроилась бежать, но куда-то запропастился её муж, а забрать дочку из компании странной молодежи вообще не представлялось возможным.

– Бу-бу-бу оскорбление! – возмутился Долдонов. – Бу-бу-бу посмешище бу-бу-бу-бу-бу-бу как клоун!

– Оай, сядь, оааай, не к добру! – запричитала Лоло. – Я когда молодая была, мой дружок так же себя вёл, и его потом изгнали из благородного общества!

– Этого давно пора изгнать! – грозно сказала Таисия и вдруг одним движением сорвала с плеч бабы Лоло шаль, открывая миру розовую маечку с бантиками.

– Оааааай! – заверещала та, хватаясь за грудь. – Ну шо-ж ты творишь-то?!

– Во имя благого дела! – заявила Таисия и начала незаметно подкрадываться к деду со спины.

– Копейки! Всё стоит денег! Туалетная бумага подорожала, поэтому будем подтираться подорожником! – скрючившись в три погибели, отвратительным голосом гнусавил Алкэ, подскакивая, как клоп на сковородке. Он изображал Николая.

Травкин пожелтел ещё больше и начал трястись. Ольга с Верой стали наперебой уговаривать его выйти из-за стола и проветриться. Николай мотал головой и трясся ещё больше, сверкая глазами и что-то страшно бормоча.

– ПОПАЛСЯ! – победно завопила Таисия, накрывая деда шалью. Тот почему-то начал петь гимн Российской Федерации и пытаться укусить бабушку.

После недолгой борьбы Алкэ был водворён на место, и банкет продолжился.

Роза, как и обычно, задиралась к вернувшемуся Илье. Миша помогал Сарочке развернуть конфету, а та обреченно вздыхала. Даша скулила и жаловалась, а Семен неутомимо поглощал всё, что видел. Ваня был всё так же мрачен.

Солнце одумалось и поползло к горизонту. Становилось холоднее. Шаня вдруг почувствовала, как виски сдавливает невидимый обруч. Только не это, только не снова!

Хохот Розы вдруг показался невыносимо громким. Скрип вилок о тарелки стал жутко раздражать.