Две стороны луны
Шрифт:
Позже, лежа в спальном мешке рядом с Эден, Мэлли рассказала подруге, о чем она беседовала с Купером.
— Я так и предполагала, — сказала Эден. — Рада, что теперь ты все знаешь. Я даже предвидела, что Купер — парень, который подойдет тебе как нельзя лучше. Но я не строила никаких хитрых планов. Наше будущее предопределено давным-давно. — У тебя не больше выбора, чем у нас с сестрой, — прошептала в ответ Мэлли. — Не могу даже представить, как же это должно быть тоскливо… честно не могу. Я еще никогда не влюблялась, Эден, но… дело не только в том, что ты рискуешь подвести близких людей. Для тебя очень опасно пытаться нарушить сложившуюся традицию. — Мне все равно. Нет ничего чудеснее, чем быть влюбленной… или страшнее… Мэллори не могла с ней не согласиться. Задавака
Для того чтобы устроить смотрины тем, кто впоследствии может претендовать на почетное звание ее подруг (так, по крайней мере, шутила Эрика), Нили пригласила весь первый класс средней школы на вечеринку по случаю Хеллоуина. Этих гостей она разбавила двумя десятками учениц второго и третьего (предпоследнего) классов.
О том, что Хеллоуин уже позади, все как бы позабыли. — Все устраивают вечеринки на Хеллоуин, — объяснила Нили, — а мне одной тематической вечеринки в год недостаточно. Я решила организовать настоящий языческий фестиваль. Мередит понятия не имела, что там будет, но пропустить такое событие определенно не хотела. — Пойдем со мной, — предложила она Мэллори. — У тебя что, заболевание крови? Прежде я никогда не видела тебя такой вялой. Похоже, ты у меня, сестренка, та еще лентяйка! — У меня есть на то свои причины, — ответила Мэлли. — Я не поеду в гости к Нили Чаплин, даже если мне заплатят. — Значит, ты не хочешь во всем этом разобраться? — В чем разобраться? — В том, кто собирается устроить очередную пакость во время следующих выступлений. Ты знаешь, что они назначены на понедельник. В ту ночь я так и не получила ответа на наши вопросы… Мэллори вздохнула. Она уже давно не находила себе покоя. Жизнь, несмотря на всю ее скукотищу, была источником постоянного беспокойства, словно сломанный обогреватель, который шумит, а не греет. Даже футбол больше не доставлял ей удовольствия. Со времени знакомства с Купером даже лунный свет или запах горелой листвы был для нее подобен сладкой муке. Купер послал ей письмо, которое Мэлли получила прежде, чем он уехал из Риджлайна.
Дорогая Мэллори!
Я рад нашей встрече и признателен тебе за то, что ты присматриваешь за Эден. Плохо, что тебе всего лишь двенадцать! Шучу. Вспоминай луну с младенцем. Я тоже буду вспоминать о тебе.
Твой друг Купер Кардинал
Мэлли хранила письмо под подкладкой школьного рюкзака. Ради этого ей даже пришлось распороть шов. Девочка всерьез задумывалась о том, чтобы покрыть бумагу ламинированной пленкой. Четыре раза на дню она вытаскивала письмо
Кэмпбелл пришла в восхищение при виде черного одеяния и мокасин, гладила материал и не переставала петь дифирамбы тонкой работе. Тетя Кейт высказала мысль насчет того, что неплохо было бы попросить бабушку Эден вести уроки по вышиванию бисером в общественном центре. Мэллори про себя молилась: «О нет, Господи, пожалуйста, не надо!» К счастью, Кэмпбелл выразила сомнение, сказав, что, пожалуй, большинство людей найдут это занятие слишком кропотливым. Мама аккуратно сложила платье, завернула его в отрез тонкой материи, чтобы оно подольше сохранилось как новое и дочь могла надевать его, когда понадобится. Мэллори теперь всюду ходила в мокасинах. Эден сказала, что этой обуви нет сносу. Ее соплеменники всю дорогу из Канады прошли в таких вот мокасинах. Вечеринка Нили, по крайней мере, отвлечет ее от постоянных воспоминаний о первом поцелуе. — Ладно, — согласилась она. — Поеду туда как полная дура… Хотя я дура и есть… — Что такое, Мэлли! Опять то же самое? — Нет, новое. — Мэллори заметила, как вспыхнули глаза сестры, и поспешно добавила: — Это личное. Мерри хмыкнула. Дурочкой она не была, поэтому настаивать не стала. Желая развлечься и понимая, что так у них появится больше шансов выведать чужие секреты, близняшки решили одеться одинаково. Так они свободно смогут притворяться друг другом. «Как оборотни», — подумала Мэллори. Два года назад их родители ездили на вечеринку в одинаковых костюмах карты туз. Непревзойденная мастерица тетя Кейт настолько хорошо справилась с поставленной перед ней задачей, что сейчас оставалось всего лишь стряхнуть с этих костюмов пыль. Уложенные в полиэтиленовые пакеты, они не утратили формы и оказались на удивление чистыми. При виде их у Мэллори, которая недавно увлеклась образом Джейн Грей [11] , возникла стойкая ассоциация с капюшонами палачей. Все, что оставалось девочкам, — это натянуть на себя шерстяные колготы, свитера с высокими отвернутыми воротниками и черные замшевые ботинки, которые родители подарили им на прошлое Рождество. Происшествие со скотчем и теннисными туфлями не давало Мэлли покоя. Впрочем, учитывая то, что произошло с Кристал, все чирлидеры перед выступлениями, без сомнения, будут проверять подошвы своей обуви. На вечеринку Мэллори поехала по причине, которую решила от сестры утаить. Прежде ей вполне хватало общения с отцом, просмотров футбольных матчей и возни с Адамом. Теперь же девочку не устраивали дни, проведенные в грустных размышлениях о собственной жизни на диване. Она не хотела быть старшеклассницей, которая ведет себя так, словно учится в младших классах. Распробовав новую жизнь, Мэллори нашла свое прежнее существование довольно скучным. Впрочем, иногда она сожалела, что приняла приглашение Эден на пау-вау.
11
Джейн Грей (1537–1554) — королева Англии с 10 по 19 июля 1553 г. Известна также как «королева на девять дней». Казнена по обвинению в узурпации власти 12 февраля 1554 г.
Местом проведения вечеринки была избрана лужайка перед особняком, на которой натянули огромный шатер с подогревом. На дворе стоял ноябрь, но внутри шатра было довольно тепло. Кэмпбелл высадила девочек в начале подъездной дорожки, где верный Стюарт уже ждал их, готовый отвезти гостей на гольф-мобиле вверх по склону. К огромному удивлению сестер, им в последнюю минуту позвонила Ким Джеллико, которая решила на один вечер оставить своих новых друзей из дептфордской объединенной школы, с которыми теперь зависала. Кристал, которая до сих пор передвигалась на костылях, каждые четверть часа отправляла подругам преисполненные мелодраматизма сообщения, требуя сделанных на мобильники фотографий. Элли оделась в костюм одалиски. Эрика облачилась в старый мужской костюм и потертую шляпу, кося под гангстера. Ким выбрала одежду, очень напоминающую форму чирлидерш команды «Даллас Ковбойз» — бикини, ковбойская шляпа и серебристого цвета сапоги.
Со времени смерти Дэвида Ким похудела и подросла, но все еще оставалась не более чем крупной и широкоплечей девочкой-подростком. Трусики, лифчик и болеро смотрелись на ней, по мнению Кэмпбелл, как мишура на рождественской елке. Женщина вслух удивилась, почему Дейв и Бонни не заставили дочь надеть под костюм трико. Но Бонни после смерти сына была, по мнению Кэмпбелл, на полпути к тихому помешательству. На работе она делала все добросовестно, но на йогу и книжный клуб махнула рукой. Не в первый раз в голову Кэмпбелл пришла мысль, что после гибели Дэвида обе они — и она, и Мерри — потеряли лучших подруг. Трагедия еще будет иметь свои последствия. Ким и пятнадцати нет, а она уже… Впрочем, Ким еще ребенок, правда, замкнутый в себе ребенок. Возможно, общение с Мерри пойдет ей на пользу. — Желаю хорошо повеселиться, Ким! — подчиняясь минутному порыву, крикнула на прощание Кэмпбелл. Та повернула голову и помахала рукой в ответ. Улыбка, словно легкая тучка, промелькнула на ее лице. Девочки принялись считать окна шатра. В каждом виднелся отличный от остальных хеллоуинский силуэт. Проектор отбрасывал силуэты летучих мышей на фасад особняка. На крыше периодически вспыхивали голубые огоньки. Одетые гулами [12] и вампирами взрослые появлялись из-за деревьев и знаками подманивали к себе гостей. В сторонке высилась гильотина в натуральную величину. Впрочем, когда все увидели, что при падении лезвия из гильотины вываливаются шоколадные батончики «Тоблерон», напряжение спало. Вилли Брент принялся набивать карманы сластями. Нили вышла к гостям в полупрозрачной муслиновой накидке поверх гимнастического костюма, расшитого мигающими гирляндами. Ее волосы были завиты локонами и подобным же образом «электрифицированы». В это время приехала еще одна компания гостей. — Кем ты нарядилась? — спросил Вилли Брент у Нили. — Электрическим угрем? — Ха-ха-ха! — рассмеялась Нили. — Я оделась Ночью… всего лишь Ночью… — Ты вполне можешь участвовать в рекламе заглушек для розеток, — сказала Мэллори. — Замолчи и попытайся быть вежливой, — прошептала Мерри. — По крайней мере, тут есть сэндвичи с сыром и томатами, — заявил Кайл Каржняк. — Ага! Фаршированные халапеньо… А как насчет имбирного ситро и апельсинового сока? — Искусственные мимозы, — сказала Кейтлин, приподнимая один из украшавших поднос цветков, и подмигнула Мерри. — Интересно, где же настоящие? — поднеся указательный палец к губам, тихонько произнесла Мередит. Диск-жокей уже приступил к делу. Шатер был натянут над наскоро сколоченным из досок настилом, который украшали рассыпанные сверкающие на свету маленькие луны и звезды. Мэллори и чирлидерши сгрудились у входа, обозревая толпящихся в шатре гостей. Нили, поздоровавшись еще с несколькими новоприбывшими, подошла к ним. — А вы близнецы? — задала она неожиданный вопрос. — Нет, мы всего лишь друзья, — пошутила Мэллори. — Как я могла такое пропустить? — оживилась Нили. — Я уже два месяца в школе, а до сих пор этого не знала. — А ты вообще наблюдательная? — спросила Мэлли. — Не шути так! — фыркнула хозяйка праздника. — Я замечаю все, что того ст'oит. Она еще пару секунд покрутилась на месте, а затем, заметив компанию старших мальчиков, помахала им рукой. — Вот вам живой пример! Нили сделала вид, что прикасается пальчиком к горячей плите, а затем дует на место ожога и трогает его кончиком язычка. — Это Дрю! — воскликнула Мерри. — Кто его пригласил? — Он симпатичный, — ответила Нили. — Ой, он смотрит на Ким! Эй, Ким, он тебя заметил! Он, должно быть, не любит худышек. Ким развернулась и зашагала к компании, сгрудившейся в противоположном углу шатра. Среди ребят, кстати, был и Дейн Гринберг. Все смотрели на ее костюм с явным одобрением. — Что с ней? — спросила Нили. — Она что, кадрить их пошла? Они же старше ее… Ноги, конечно, у нее красивые, но сзади… Попа слишком толстая, а шорты короткие… — Нили, не обижай ее, — мягко укорила Мерри. — А еще… У нее же брат погиб. Смотри на все проще. В последнее время она вообще нечасто тусуется с нами. — Извини, — сказала Нили, — но она вечно смотрит на меня, как мышь на крупу. — Может, она завидует тебе: ты в нашу компанию вписываешься, а она нет, — сказала Мерри, понимая, что говорит чистую правду и что в этом есть доля ее вины. Она уже несколько месяцев как не звонила Ким. Почему же сейчас она не идет вслед за той, кто была ее подругой? Ким ведь приехала сюда только из-за Мерри. Почему же она не подошла к Ким, не отвела ее в сторону, не поговорила по душам? Да потому, что в последнее время Ким стала… странной. Она слишком громко разговаривает и вызывающе одевается. По правде говоря, Мередит стыдилась прежней подруги, и ей не хотелось, чтобы их видели вместе. Ким прямо-таки повисла на Дейне. Желая смягчить обстановку, Мерри сказала: — Думаю, Ким сейчас ужасно одиноко. Мы должны быть к ней терпимее. И, знаешь, Нили, иногда мне кажется, что в тебе живут как бы два человека. Когда ты сама по себе, то очень милая девочка, но когда рядом много людей, ты ведешь себя… — Я вот подумала насчет чирлидерства, — перебила ее Нили. — С близняшками получится прикольно. Ты бы не хотела заняться чирлидерством, Мэллори? — Лучше пусть меня сварят в кипятке живьем! Девочки переглянулись. Сказать такое могла только Мэллори, если, конечно, близняшки не решили над ними поприкалываться. Накануне сестры вынули из ушей серьги-гвоздики с крошечными гранатами. Почти сразу же после их рождения родители вставили в правое ухо Мерри и в левое ухо Мэлли по сережке, чтобы можно было так различать дочерей. К ним подошел Дрю. — Бринн, кто из вас кто? — спросил он. — Я Мэлли, — смеясь, заявила Мерри. — Нет, ты не Мэллори! — не согласился Дрю. — У тебя слишком жизнерадостное настроение. — Но я на самом деле Мэллори, — продолжала подшучивать над ним Мерри. — Привет! Я тоже в жизнерадостном настроении, — беря Дрю под руку, вмешалась в разговор Нили. Парень посмотрел на руку девочки так, словно ее покрывала сыпь, и вежливо, но настойчиво высвободился. Нили пожала плечами. — Не хочешь, как хочешь! — сказала она, продолжая разговор с Мэллори. — В любом случае моя мама может помочь. У нее отменный стиль, и двигается она до сих пор как молодая. Не хочу обидеть нашего тренера, но она немного старомодна… да и возраст… Моей маме всего тридцать шесть лет. Она начала выступать в команде чирлидеров сначала в колледже за «Сент-Луис Рэмс», а затем выступала на соревнованиях Эм-Би-Эй… А после мама начала собственный бизнес. Она продает через Интернет не тестированные на животных косметические средства, вегетарианские шляпки и драгоценности. — Вегетарианские шляпки, значит? — переспросил Дрю. — Бейсбольные кепки, украшенные салатом латук… мягкие фетровые шляпки в форме гриба… А твоя мама… — Не дурачься! — Нили явно флиртовала с парнем. — Она была профессиональным чирлидером, выступала в составе «Соблазнительниц». — А-а… — Она выступала в команде поддержки «Сент-Луис Рэмс», но давно. А шляпки… Они называются «вегетарианские» потому, что их делают не из кожи, а из материалов растительного происхождения. — Никогда не слышал, чтобы морковка визжала от боли, — пошутил Дрю. — Перестань! — рассмеялась Нили. — Она управляет своим бизнесом прямо из дома. Если хотите, можете найти ее на торговом канале. Я к тому, что у мамы собственное расписание. Она может нас выручить… дать ценный совет… — Я буду смотреть торговый канал, — заявила Мэлли, — только если у меня в голове что-то перемкнет. — Бринн, теперь я тебя узнаю, — хмыкнул Дрю. — А зачем нам ее помощь? — спросила Кейтлин. — Нили, ты еще даже не в команде. — В понедельник все может измениться, — сказала Нили. — Или не изменится никогда, — съязвила Мэллори. — Как ты вообще можешь быть сестрой Мерри? — спросила Нили. — Во время ночевки у меня у твоей сестры случился ночной кошмар, так даже тогда она была сама любезность. — Не обращай внимания на Мэллори, — сказала Мередит. — У нее давно в голове перемкнуло. Моя сестра здорово подсела на мыльные оперы. — Ну и что! — воскликнула Нили. — Я тоже люблю сериалы и не упускаю возможности посмотреть новую серию «Главного госпиталя». Я их даже записываю. — Вот видишь! Вы сестры по вкусам, — заметила Мерри. — Извини, Нили, — сказала Мэллори. — Всякий человек, который любит Эрику Кейн, не может быть потерянным для общества. Кстати, ты на нее очень похожа… Значит, ночные кошмары, сестренка? И что же конкретно? — Ничего интересного, — отмахнулась Мерри. — Ничего так ничего. Можешь видеть столько ночных кошмаров, сколько душе заблагорассудится, но у меня насчет именно этого сна есть нехорошее предчувствие. — Не страдай паранойей! — только и сказала Мередит сестре. — Она ведь профессиональная защитница, — театрально вздохнув, вмешалась в разговор Нили. — Многие девочки с краю только тем и занимаются, что извиняются да защищаются. Дрю с выражением отвращения на лице отвернулся. — С краю? О чем ты? — спросила Мэллори. — Ну, те девочки, которые не вписываются ни в одну компанию, — пояснила Нили. — Я не… — начала Мэллори, но вдруг заметила, что сестра пытается ускользнуть от нее вместе с Элли, и развернулась, загораживая Мередит дорогу. — Что это был за кошмар? Он тебя испугал? Ну… — Ничего страшного, а то бы я тебе раньше рассказала… просто странный, — прошептала Мерри. — Что тебе приснилось? —
12
Гул — оборотень, низший злой дух в представлении арабских и тюркских народов.
Утром в понедельник, несмотря на весь вылитый на голову шампунь, Мэллори так и не смогла избавиться от блестящего конфетти в волосах. Расчесывая волосы перед школой, она вспоминала, как ровно в десять тридцать вечера невидимые руки обрушили душ из золотистых звездочек с деревьев у дома Нили, тем самым давая сигнал всем, включая несколько парочек, страстно обнимающихся в саду камней (Ким и Дейн среди них тоже были), что пришло время собираться домой.
Вечеринка не произвела на Мэлли особого впечатления. Впрочем, долгий вечер общения с Нили в окружении ее особняка убедил Мэллори в том, что скотч прилепили на подошвы ее маленькие проворные ручки. Несмотря на всю свою любовь к «Главному госпиталю», Нили оказалась испорченной маленькой соплячкой. Она готова выложиться, но внести немного шика в бедную, захолустную жизнь Риджлайна. Девочка, кажется, считает, что одно из двух мест в сборной команде у нее уже в кармане. Нили самоувереннее, чем ее старшая сестра, пусть даже Мерри старше Мэллори всего лишь на две минуты. Вполне возможно, что Нили задумала и осуществит какую-нибудь каверзу и на следующих отборочных выступлениях, которые назначены на сегодня. В своем видении Мерри рассмотрела унизанные кольцами пальцы. Кто же ходит по школе с колечками? Записка заставит тренера Эверсон действовать. Она соберет девочек и начнет расследование. Взрослые легко умеют раскалывать подростков. Признание. Временное недопущение к занятиям. Исключение. Спад внутреннего напряжения. Все закончится в лучшем виде. Нили отправят учиться в католическую школу, одну из тех, что рекламируют себя как способные «дать своим ученицам больше, чем обычные частные средние школы». В такие заведения обычно направляют на перевоспитание мелких богатых правонарушительниц. Это ей пойдет на пользу… Маленькая овечка… Мерри все же пообещала подложить записку, хотя сестра по-прежнему беспокоилась насчет скрытых камер видеонаблюдения и отпечатков ее пальцев на бумаге. В приподнятом настроении Мэллори неспешно бежала вверх по ведущей к хребту тропинке, размышляя над тем, не крадется ли в кустах белесая тень той, кто ее охраняет. Купер улетел обратно в Бостон, но у Мэллори сложилось стойкое убеждение, что она сможет защитить Эден от нее самой. Она и Купер, объединив силы, помогут Эден изменить предначертанную ей свыше судьбу. Она и Эден, объединив силы, найдут способ вырваться из строгих ограничений, налагаемых этой судьбой. Подруга заживет обычной жизнью обычной девушки. По крайней мере одной из них удастся вырваться… Мэллори решила, что в лепешку разобьется, а поможет Эден.
Она побежала чуть быстрее.
Мередит уютно дремала, завернувшись в стеганое одеяло. Утро выдалось прохладным, а перед показательными выступлениями надо отоспаться. Сегодня все решится, но она даже не волновалась. Нет никакого резона вставать рано. Кровать Мерри была повернута к двери так, что она могла видеть одежду, которую разложила еще с вечера. Можно будет выбирать, даже не вставая с постели. Мередит собиралась понежиться под теплым одеялом еще с полчаса, но вместо этого приподнялась на кровати и так сильно ударилась головой, что перед глазами все поплыло. Она прикоснулась ко лбу. Крови не было. Что произошло? Мередит посмотрела на скомканное одеяло. Видимо, во сне она легла так, что головой практически упиралась в изножье кровати. Мерри вспомнила, что так они укладывались в постели сестры, когда были маленькими. Но такое не случалось уже много лет.
С чего вдруг она сделала это? А потом Мередит услышала голоса, долетающие снизу, с первого этажа. Вот, оказывается, что ее разбудило. Голоса были ей хорошо знакомы. Родители ссорились, причем не предпринимали ни малейшей попытки говорить потише. Интересно, хотя у нее мурашки поползли по спине… Бедная ее голова! Во время первого показательного выступления в школе она выглядела как пациентка, сбежавшая из пылающей больничной палаты, а теперь у нее на голове шишка величиной с детский кулачок. Просто замечательно! Как же ей не везет в жизни! — Ты пугаешь их своим поведением! — кричал снизу Тим. Голос отца был настолько грубым, что девочка едва его узнала. В семействе Бриннов, несмотря на постоянный незлобивый сарказм и частые случаи взаимных пререканий, до настоящих ссор обычно не доходило. И это составляло предмет всеобщей гордости. Когда кто-нибудь выходил из себя, ему полагалось выйти из дома и гулять до тех пор, пока нервы не успокоятся. Но в этот раз, по-видимому, никто не собирался идти на прогулку. — Ты ведешь себя странно, Кэмпбелл! Пора им все объяснить. — Нет, Тим! Ты и сам знаешь, что они возненавидят меня за это, — не соглашалась мама. — Следовало подумать об этом раньше, в июле, кода ты принимала решение! — Это я-то принимала решение? А ты что, в сторонке стоял? Или забыл? — завелась Кэмпбелл. — Я думала, что мы оба пошли на это добровольно… тогда… в «лагере». — Я не думал, что из-за этого ты впоследствии будешь жаловаться, ныть и смотреть на всех волком. Я думал, ты этого хочешь. — Извини, Тим, нести чушь в твоем обществе, конечно, приятно, но я должна ехать спасать человеческие жизни. — А мы, значит, жалкие торгаши, которые только мешают людям благородной профессии?! Чуть спустившись по лестнице, Мередит увидела Тима и Кэмпбелл, которые стояли в кухне напротив друг друга. Отец смотрел на маму с таким видом, словно собирался ударить ее по лицу, а мама, злая как терьер, не собиралась сдавать своих позиций. Повернувшись, Тим заметил дочь. Мерри улыбнулась. — Я ударилась головой, — сказала она. — Ударилась? — переспросила Кэмпбелл. — Как ты умудрилась? — Об потолок. Во сне я перевернулась на кровати головой к окну. — Так ты делала в детстве, — сказал Тим, обнимая дочь, но девочка словно окаменела в его руках. — Слушай, дорогуша, я понимаю, что ты слышала, как мы с мамой… — Ничего не хочу знать! — пытаясь высвободиться из объятий отца, заявила Мередит. — Я не хочу знать то, что меня не касается! — Ну… Мы просто немного разнервничались, — сказала Кэмпбелл. — Ничего страшного. — Вы разводитесь? — Нет, не разводимся! — опешил Тим. — Ну… Вы так увлеклись ссорой, что даже не услышали, как я кричу сверху. Я так сильно ударилась, что едва не потеряла сознание, — сказала Мерри. — Теперь у меня будет огромная шишка на голове! — Думаю, тот тональный крем поможет, — прикладывая пакетик со льдом ко лбу дочери, сказала Кэмпбелл. — Да. — Синяк он, во всяком случае, замажет. Никто его во время выступления не заметит. Голова не кружится? Может, у тебя сотрясение мозга? — Мама! — взмолилась Мерри. — Ладно. Прими ибупрофен, — сказала Кэмпбелл дочери. — А пока подержи на голове лед. — Хорошо. Мередит медленно вернулась к себе в комнату, и почти сразу же Мэллори, ворвавшись через входную дверь дома, заскакала через две ступеньки наверх. В дверном проеме она остановилась. — В чем дело? А я-то думала, что ты сейчас мучаешься выбором между четырьмя формами для выступления! — Мама и папа сильно поссорились. — Мерри! Что у тебя на голове? Они что, ударили тебя? — Нет, это я сама. — Да так? — Я во сне развернулась головой к окну. — Как в детстве? — Да. — Странно. — Но это не из-за сна… Думаю, я во сне слышала, как они ругаются. — Бедненькая Мерри! У тебя на голове шишка величиной с яйцо. — Премного благодарю за сочувствие! — Но это все объясняет. У тебя просто небольшое сотрясение мозга. Мама и папа никогда не разведутся. — Ты не слышала, как они ругались! — перешла на крик Мерри. — Они не из тех родителей, которые могут развестись. Послушай, разомнись немного, разогрейся. И давай поговорим о чем-нибудь другом. — Ты не слышишь меня! — Да ты что, с ума сошла? — завелась Мэллори. — Нет, не хочу ничего слушать. Ты окончательно спятила. Наши родители не собираются разводиться! — Откуда ты знаешь? Ты никогда ничего не замечаешь. Ты даже понятия не имела, что Дэвид Джеллико — убийца! — А мне кажется, что как раз наоборот: это ты собиралась выйти за него замуж, — съязвила Мэллори, но тут же добавила: — Мерри, успокойся. Теперь у нас мама — босс, папа тоже. Ей эта административная работа, мягко говоря, не по душе. Было бы лучше, если бы мама вернулась на прежнюю работу… Я точно не знаю, что происходит. Может, мама заболела. То у нее хорошее настроение, а то она выходит из себя просто на пустом месте. Вечером она орет на нас, требуя поднять с ковра бумажку, а на следующий день как ни в чем не бывало проходит мимо неубранных постелей. Может, папа проиграл уйму денег? Мерри фыркнула. — Папа и проиграл? Ну, у тебя явно начинается бред. Папа и доллар не потратит на билетик национальной лотереи, даже если на кону сто семьдесят девять миллионов. Снизу послышался звук клаксона автомобиля Дрю. — Я не успела наложить макияж! — воскликнула Мерри. — Не говоря уже о том, чтобы одеться, — хмыкнула Мэллори. — Я, кстати, не успела принять душ… Ладно, обойдусь. Все равно второй урок физкультура. — Приоткрыв окно, она крикнула: — Дрю, поезжай сам! Нас чуть позже папа подвезет! Маленькая принцесса еще не успела нанести достаточно косметики на свое личико, а сегодня отборочные выступления! Спустя четверть часа, когда Мэллори, на скорую руку приняв душ, вернулась в их общую спальню, сестра уже наложила на лицо маскирующий макияж. Из-за утренних неприятностей Мередит настолько разнервничалась, что, несмотря на предстоящее выступление, натянула первую попавшуюся белую блузку. Когда сестры спустились вниз, Тим Бринн уже застегивал ветровку. — Подвези нас, — попросила Мэллори. — Что? — сделал вид, что не расслышал, отец. — Подвези нас до школы, — сказала Мерри. — С утра все не заладилось. Дрю пришлось уехать без нас. — Подвези нас, пожалуйста, — принялся воспитывать дочерей Тим Бринн. — Да, конечно… пожалуйста, — сказала Мэллори. — И большое спасибо, что проинформировали нас о предстоящем разводе. Правда, сестра чуть голову себе не разбила, но это ничего! Отец уставился на дочерей. Сначала он решил, что его просто разыгрывают. — Она сама ударилась. — Не надо так необдуманно строить! — Мэллори, большинство людей не вертятся во сне на кровати. — Большинство людей, сколько ни бьются головой, не рискуют коэффициентом своего умственного развития. Наша спальня не больше туалета в Дептфорде. Мы едва там помещаемся. — С меня довольно, юная леди! — Чудненько! — взглянув на отца, сказала Мэллори. — Ладно. Извини. Я была не права. — Извинения приняты. Мэлли! Мередит! Мы с вашей мамой и прежде ссорились, и вы этого даже не замечали. Все родители порой ссорятся. Ладно, давайте лезьте в машину, поговорим по дороге. Конечно, в отличие от Кэмпбелл, я ничьи жизни не спасаю, но и без того у меня дел выше крыши. Бизнес, знаете ли… Опаздывать мне никак нельзя. Уже сидя в машине, Мэллори спросила: — Что происходит, папа? Тим подумал, что, похоже, без гормональных сюрпризов, о которых любит поговорить Кэмпбелл, не обошлось. Или девочки, как он и предупреждал жену, почувствовали назревающие в их жизни перемены. — Ваша мама в последнее время не совсем нормально питается, — признался Тим Бринн. — Из-за этого она чувствует себя не очень хорошо… быстро устает… — Не совсем нормально питается? А мне кажется, что она вообще почти ничего не ест, — сказала Мэлли и «громко» подумала, обращаясь на этот раз к сестре: «Пари держу, что у мамы язва желудка». Мередит согласно кивнула. — Она ничего, кроме всякой дряни вроде салатов под мясным соусом, не ест да еще чаи и молочные коктейли пьет. Ты, папа, что-то недоговариваешь, а у меня такое чувство, что у мамы язва желудка, но ты молчишь. — У нее всего лишь маленькое недомогание, — почему-то развеселившись, сказал Тим. — Уже несколько месяцев? Никакая простуда так долго не лечится, папа, — сказала Мередит. «А ему и дела нет», — подумала Мэлли. Слава богу, это не у него. Каждый раз, когда у отца случался кашель, Тим Бринн лечил его так, словно это было белокровие. — Папа, ты бы нам сказал, если бы мама серьезно заболела? — спросила Мэлли. — Нам потрясения не нужны. — Конечно. Послушайте, все нормально. Не волнуйся, Мэлли. Мерри, извини, что мы ссорились при тебе, но, если честно, не стоило тебе подслушивать. Тим Бринн нагнулся и поцеловал каждую из дочерей. — Удачно выступить, Мерри! Кстати, вчера вечером звонила Ким. Я оставил тебе записку под дверью. — Извини, папа, я ее не заметила. Утром я чуть сознание не потеряла, так ударилась.
Тим только раздраженно хмыкнул.
Девочки шагали в сторону школы, когда Мерри вдруг обняла сестру за плечи.
— Подожди, — попросила она. — Что такое? — спросила Мэллори. — Наверное, я сильно припечаталась головой. Все поплыло перед глазами, но уже прошло. Болит, правда, сильно, но это ничего. — Ты не собираешься упасть в обморок? — Нет, — ответила Мерри. — Все в порядке, Стер. Правда. Виной ее теперешнего состояния было произнесенное отцом имя Ким. Мередит вспомнила, что же заставило ее крутиться в постели задолго до того, как она услышала ссору родителей внизу. Во сне девочка видела Ким. Место было незнакомое, где-то на открытом воздухе, вот только не совсем ясно, где именно. Дело происходило ночью. Рядом с Ким стояли двое парней. Один был обрит наголо, грязные волосы другого доходили до плеч. Верх наряда, в котором Ким была на хеллоуинской вечеринке у Нили, был расстегнут. Косметика размазана по лицу. Ким едва держалась на ногах, парни поддерживали ее. Она притворялась, что смеется, но на самом деле не смеялась, а плакала, точнее рыдала. Оставалось только выяснить, что случилось. Вторая попытка