Двенадцать дней лета
Шрифт:
Не могу представить, что она попадёт туда, откуда я мечтал выбраться на протяжении многих лет.
– Тамара Васильевна, обещаю вам, что в долгу не останусь. Отблагодарю вас хорошо. Скажете, сколько нужно…
– Ещё чего выдумал! В себе, нет? – поправляет сползающие с носа очки и лупится на меня, широко распахнув глаза. – Взятку предлагаешь? Мне? Офонарел совсем, парень?
– А кому надо дать?
– Во наглый! Одурел в край? Мы не помогаем таким, как ты! – выплёвывает пренебрежительно. – Ни за даром, ни по-другому!
–
– Это ты послушай, Соколов! – орёт, вцепившись в сумку. – Проваливай давай из кабинета по-хорошему! Пока я не вызвала полицию и не накатала на тебя заявление за предложенную взятку!
Сверлю её взглядом, а ей хоть бы что! Непробиваемая стена!
Суетится.
Хлопает ящиками
Ставит папку на полку.
Берёт ключи со стола.
Прихрамывая, шагает мимо, накинув ремешок сумки на плечо.
Смотрится в зеркало, придирчиво нахмурившись. Поправляет воротник.
Разворачивается.
Щёлкает выключателем.
Гаснет свет.
– Да будьте вы человеком! – пытаюсь воззвать к совести и состраданию, но там, по ходу, ни того, ни другого в наличии не имеется.
– Пшёл вон! – указывает на дверь. – На десять минут из-за тебя задержалась, оборванец! На автобус теперь не успею! Сериал пропущу! – ворчит раздражённо.
После визита в органы опеки сразу еду на встречу к нашему местному юристу, Ковалёву Дмитрию Дмитриевичу.
Отвалив две пятьсот за консультацию, выхожу из его кабинета по сути ни с чем. Потому что этот неприятный толстяк в костюме точь-в-точь повторяет слова Калининой. Мол, не видать мне с моим прошлым опеки над Белкой. Типа суд ни в коем случае не позволит ей жить со мной.
– О, какие люди!
Здороваемся с Лёхой Деверевым.
На обратном пути я решил заехать к своему товарищу, а там посчастливилось увидеть всю нашу компанию в сборе. Сидят в беседке, ужинают.
– Здорова, Сокол!
– Отрастил луковичку, Лёх? – зацениваю новый причесон нашего блондина.
– Теперь как тёлка сзади.
– Заткнись, Жека, – обмениваются любезностями.
– Охренеть! Братан! Ну наконец явился!
Крепко пожимаю руку Гаевскому.
– Костян, – хлопаю Шпака по плечу.
– Ну ты типок! – присвистывает тот, обсмотрев меня сверху донизу. – Принарядился, франт московский! Чи модный кент стал?
– Да где?! Не гони.
– А чё? На стиле весь такой. Расфуфыренный! Это те не детдомовские обноски носить, – оттягивает мой карман на джинсах. – Кроссачи зачётные, кстати.
– Вот на них пришлось раскошелиться, но это реплика, так что выдохни.
– Канеш! Откуда у тебя на настоящие? – подстёбывает и тут же: – Погонять дашь? – спрашивает по доброй традиции. – У нас один размер, помнишь?
– Помню, но дать кроссы не могу, они у меня одни с собой.
– Ой ну да! Жмотяра московская! – толкает локтем в бок. – Но как же я рад видеть эту сволочь! – треплет по башке.
Смеюсь.
Поприветствовав
– Угощайся, – Костян машет на стол. – Выпьешь с нами?
– Нет. Я не пью.
– Воу, какой ты скучный стал!
– Какой есть.
– Отстань от него. Как дела в столице, бро?
Если честно, порядком поднадоело отовсюду слышать этот вопрос. В понимании многих людей из регионов данный мегаполис – всё равно что другая страна и если ты туда уехал, это прям событие.
– Пойдёт.
– Чё ты, где там щас?
– Да на заправке работаю, пацаны.
– Нюхаешь пары бенза? – хмурится Жека.
– А чё делать? – пожимаю плечом.
– Ты смотри, говорят, для мужика это вредно.
– Зато наш друган тачку взял.
– Тачка потом не спасёт. Будет всегда на пол шестого, – гогочет Шпак. – И бросит тебя твоя Аська сразу. Бабы – они ж такие. Если агрегат работать не будет, то всё, уля-улю!
Усмехнувшись, киваю.
– Да они с ней вроде итак уже «того», – почёсывая затылок, закидывает вброс Лёха.
– Откуда инфомэйшн?
– Сорока на хвосте принесла.
– Воу? Да ладно?! Вы разбежались? – пучеглазится Шпак.
– Так получилось.
– Офигеть, а чё такое приключилось?
– Ничё, Костян. Давайте лучше о себе расскажите, – перевожу тему, не желая её развивать. – Чем занимаетесь тут?
– Да чем? Всё также туристов кошмарим.
– Говори за себя, – встревает Лёха. – Я, между прочим, теперь бизнесмен, – поправляя рубаху, заявляет гордо.
– Ой, бизнесмен херов! – кривится Костян.
– Лёха пару месяцев назад приобрёл видеоспиннер, – поясняет Жека. – Всё, с тех пор зазвездился, мама дорогая! Пилит видосы…
– И рубит бабло, – самодовольно дополняет Деверев.
– Молоток, чё!
– Да блин, реально золотая жила, Сокол!
– А чё за спиннер-то?
Не шарю я особо в технологиях.
– Короче, это спецплатформа, для съемки видео на триста шестьдесят. Принцип такой: штанга, с прикреплённой к ней камерой, вращается вокруг платформы и снимает видос.
– То есть человек в этот момент находится на платформе? – начинаю догонять.
– Ага. Вмещает до трёх одновременно. Камера направлена на людей. Она снимает по кругу их и фон за ними. Стоя на платформе, ты можешь, например, делать какие-то движения, танцевать.
Выгибаю бровь.
– По окончании съемки отснятый материал загружается в программу, с помощью которой я быстро делаю видеоролик с разными эффектами: замедление, ускорение, музло. Всего пара минут – и ты можешь наслаждаться результатом!
– Круто.
– Да тот, кто это придумал, голимый гений! От куропедов отбоя нет. Мамки с детьми, подростки, тёлочки. Вечером – полный фул. Очереди, даже несмотря на появление конкурентов. Какой-то местный вафел тоже вон, глядя на меня, платформу приобрёл.