Двенадцать шагов
Шрифт:
Она хватается за телефон, выталкивает меня с кровати, и свирепо смотря на меня.
– Шейн. Порвал. С. Рейчел. Из-за меня, - она бросает телефон обратно на кровать, скрещивает руки на груди, и победно улыбается.
Я скрещиваю мои ноги и зарываюсь пальцами в ковер, избегая зрительного контакта. Но это не время погрязать в жалости к себе. Лаина сегодня на самом деле улыбается и снова смеется. Ей нужно двигаться дальше, прежде чем она узнает, что Шейн уже сделал.
– Если он не спросил тебя до сих пор, он и не собирается, независимо от того,
Уверенная улыбка Лаины меркнет.
– Неважно, - говорю я.
– Игнорируй меня. Шейн, наверное, еще не спросил тебя, потому что он боится, что ты его отвергнешь или еще что-то. Хочешь я ему позвоню?
– я поднимаю трубку и встаю, делая шаг назад к кровати. Красавчик должен кое-что объяснить.
Лаина бросается, прежде чем я смогу закончить набор и борется за телефон.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, - она прижимает телефон к груди и скрывает лицо в подушке.
– Прости.
Когда она не отвечает, я выхожу из комнаты. Это была тотальная катастрофа.
***
Лаина перехватывает меня по дороге в кафе в пятницу и тащит в пустой туалет для девочек рядом с южной лестницей. Она рыдает целых пять минут, прежде чем берет себя в руки, чтобы сказать мне, что она услышала, как Шейн и Райан говорят о своих планах на выпускной вечер.
– Он будет с Рейчел. Они снова вместе, и я такая глупая!
Я позволяю моей челюсти упасть и раскрываю мои глаза в явном шоке, делая резкий вздох для большего впечатления.
– Но они идут только как друзья, верно?
– Никто не пойдет на бал с теми, с кем они хотят только дружить. Я может быть глупая, но я не тупая.
Я обнимаю ее, и протягиваю ей салфетку.
– Конечно, так делают. В прошлом году я поехала с Ником, а мы никогда не были вместе.
Она усмехается.
– Да, там никогда ничего не происходило между вами. Вот почему вы получили отстранение от школы в прошлом семестре, когда миссис Гарднер застала тебя в парке, когда предполагалось, что вы были на третьем уроке.
– Что угодно. Что я могу поделать, если он намного веселее, чем скучные лекции мистера Килера? Кроме того, это было несколько месяцев назад. И целовать кого-то не означает, что ты хочешь быть с ним. Иногда поцелуй совершенно ничего не значит.
Лаина прислоняется к стене туалета.
– Правда. Один поцелуй ничего не значит. Я была настолько глупа, чтобы думать, что я нравилась Шейну.
Я судорожно трясу головой.
– Это не то, что я имела в виду. Я говорила не о тебе, - Лаина пожимает плечами и мои протесты умирают на моих губах.
– Он все равно не заслуживает тебя.
Я собираюсь уничтожить Шэйна Кроуфорда.
Она шмыгает носом, улыбается и вытирает глаза.
– Мне очень хотелось бы верить в это, - она делает глубокий вдох и смотрит в зеркало, чтобы выпрямить волосы, а потом оборачивается и смотрит на меня.
– Ты ведь не скажешь никому, что я думала, что он хочет меня, правда? Это наш маленький секрет. Обещаешь?
Я киваю. Лаина проводит
К счастью, она идеальная плакса. Глаза Мисс Идеальной куклы Барби не покраснели и не опухли, как это бывает у реальных людей, когда они плачут. Она улыбается и кивает Шейну и его друзьям, когда она проходит мимо них.
Я не единственная актриса от природы в семье.
Глава 19
Дама с пучком, которая раздавала сценарии и графики во вторник днем, хлопает в ладошки и показывает, чтобы мы собрались вокруг.
– Внимание, пожалуйста! У нас есть куча всего, чтобы обговорить сегодня, и не так много времени, чтобы сделать это.
Тощий парень с большими очками и большими ушами стоит рядом с ней, балансируя со стопками бумаг и большой чашкой кофе в руках. Он напоминает мне чихуа-хуа, которая дрожит, как осиновый лист, пока он следует за ней по сцене. Парень кивает и мычит, пока она выбрасывает случайные замечания о том, как девушка укладывает свои волосы или о том, как другая стоит.
Леди-пучок перестает ходить и берет чашку кофе у мальчика-чихуа-хуа.
– Ты записываешь, Кертис?
Мальчик-чихуахуа скулит.
– Я, эм-м, у меня руки заняты, - он смотрит на свои ноги, и леди-пучок вздыхает.
– Не обращай внимания. Мы доберемся до этого всего позже, - хмурится она и всматривается в нас холодными, серыми глазами. Я расправляю плечи и смотрю на нее, отказываясь позволить ей добраться до меня, и прекрасно понимаю, почему Кертис боится. Эта леди пугающая.
– Я – миссис Мейсон, - говорит леди-пучок. Она делает большой глоток из своей чашки кофе, смотря на нас поверх оправы.
– Золушка – это моя семнадцатая постановка для Малого Зала Любительского театра, и у меня никогда не было провальных спектаклей. Я не собираюсь начинать и сейчас, - она смотрит на нас, а потом указывает через плечо.
– Это Патрик Кертис – мой стажер. Он будет помогать мне, и ставить танцевальные номера.
Кертис нерешительно машет, но не говорит. Он выглядит так, словно хочет, чтобы пол разверзся и целиком проглотил его. Интересно, почему именно он попал в режиссуру. Это не похоже на работу для такого робкого парня. Если он не может справиться в небольшом любительском театре в Подуквилль, Вайоминг, то он никогда не будет в состоянии сделать это в реальном мире.
Я переключаю внимание назад к миссис Мейсон, которая еще читает нам лекцию своим резким, сверхсерьезным голосом.
– Вы были выбраны для ролей, потому что вы показали мне в кастингах, что у вас есть потенциал, но независимо от того, на какую роль вы были назначены, никто из вас не звезда. В моем шоу не будет примадонн, вы понимаете?
– она делает паузу и оглядывает сцену, но никто не двигается и не говорит.