Двое. После

Салах Алайна

Я не думаю. Берусь за влажный махровый узел, тяну. Полотенце падает на пол, и по телу за секунду разливается жар — его взгляд рисует на коже голодные узоры, фокусируется на груди. 

Я иду к кровати, неторопливо опускаю на одеяло колени. Касаюсь пальцами его икр, поднимаю глаза — Булат безотрывно наблюдает. Осторожно снимаю одеяло с бедер, чтобы убедиться — он хочет меня. Обхватываю эрегированный член рукой, сжимаю, как он любит — сильно. 

Я тоже его хочу. До влажного спазма в промежности, до собравшейся во рту слюны. Я ни разу не делала Антону

минет — не хотелось, а он не настаивал. А сейчас хочу. Ощущать, как Булат реагирует на движения моего языка, царапать зубами тонкую кожу, стоять перед ним на коленях, быть быть причиной его наслаждения.

Я не тороплюсь: обхватываю тугую вершину губами, медленно скольжу вниз. Солоноватый вкус его возбуждения растекается по небу, вызывая новый прилив крови к животу. Я вдыхаю его запах — здесь он особенно концентрированный. Булат везде пахнет невероятно.

Его рука касается моих волос, гладит. Я вдыхаю, беру его медленно и глубоко — Булат шумно цедит воздух. Помогаю себе рукой и жмурюсь оттого, как член разбухает у меня во рту. Мне нравится, что нравится ему.

Его пальцы проскальзывают во влажные пряди, высвобождают их импровизированного узла. Гладят, надавливают, но руководить мной не пытаются. Скорее, дают понять, что да, ему хорошо.

Мне начинает казаться, что Булат близок к оргазму, и в этот момент он тянет меня вверх. Рывок, хриплое дыхание надо мной, перед глазами —расширенные жерла его зрачков. Его член внутри — расширяет меня с влажным чавкающим звуком. Я и сама не догадывалась, насколько была возбуждена. Булат трогает меня сверху одновременно с толчками: вдавливает пальцы в клитор, заставляя захлебываться стремительной лавиной ощущений и извиваться. Ни пощады, ни секундной передышки. Так быстро и остро, что все, что мне остается, это распахивать рот и продолжать падать на дно переливающихся темнотой колодцев. 

Булат выходит из меня сразу после того, как я кончаю. Его член вдавливается мне между грудей, а ослабевшие руки с трудом откликаются на хриплый приказ: 

— Сожми.

Несколько коротких толчков — шею, ключицы, грудь и соски покрывает горячая сперма. 

Булат опирается рукой в стену и тяжело дышит. Я кусаю губу и дрожу. Почему-то именно сейчас мне не верится, что это может закончиться. Разве у него может быть так со всеми? У меня даже близко похожего не получилось.

***********

— Мне нужно ехать домой, — я выталкиваю из себя правильную фразу, отводя взгляд от настенных часов. — Банди на меня обидится. В это время у него по плану прогулка и завтрак.

— Я тебя отвезу, — произносит Булат и, стянув с меня одеяло, которое сам же и набросил, встает. 

Я провожаю взглядом его разрисованную спину, до тех пор, пока она не скрывается за дверью ванной, и сажусь. Так много того, что мы могли бы сделать вместе этим утром: например, позавтракать. Завтрак означает взгляды глаза в глаза, уютный аромат кофе и беседы обо всем на свете. Но я не могу, да и если бы могла, не факт, что Булат предложил. Я не обольщаюсь. Так я себе пообещала: ничего не ждать.

Я

привожу себя в порядок в дальней душевой: причесываю невысохшие волосы, натягиваю колготки и платье. Мое отражение мне нравится: губы распухшие и яркие, а в глазах светится жизнь. Как долго это продлится? Я не знаю. Но разве в моих силах что-то изменить? Меня ждут Банди и работа, а сама я ни о чем не стану просить.

— Из-за меня ты не успел позавтракать, — говорю уже в машине. 

— Скорее, из-за Банди, — усмехается Булат, терпеливо ожидая, пока разъедутся въездные ворота. На часах лишь начало девятого, а он выглядит безукоризненно: волосы уложены, костюм сидит идеально и пахнет тоже безупречно. — У тебя продукты дома есть?

Я ошарашенно хлопаю глазами: он имеет в виду…

— Тебе есть из чего готовить? — уточняет он свой вопрос. — Я позавтракаю в офисе.

— Да-да, конечно есть, — бормочу я, смущенная своей секундной выдумкой. — У меня всегда полный холодильник… Я люблю готовить, если ты не забыл...

Взгляд Булата мажет меня по скуле, спускается к коленям, торчащим их под полы пальто.

— Ты похудела. 

Я немедленно краснею. Тоже самое он сказал мне ночью, правда тогда мне показалось это невероятно сексуальным, а сейчас… Он думает, что я не умею о себе позаботиться? 

— Я хорошо питаюсь, — тихо говорю я, опуская взгляд на окрашенные в розовый ногти. — Это из-за сессии.

Машина Булата подъезжает прямо к моему подъезду, несмотря на мои просьбы высадить меня вдоль дороги. Просто у нас во дворе действительно тесно.

Я отстегиваю ремень, чересчур медленно копаюсь в сумке в поисках ключей. Оттягиваю как могу первые шаги в плавающую неизвестность. 

— У тебя сегодня смена в «Холмах»? 

Воздух неизвестности, крадущийся к легким, пропитывается призрачной надеждой. Булат не любитель праздных вопросов. Ему интересно? Почему?

— Да. Трижды в неделю с обеда до утра. Находка для студента.

Ключи в моей руке. Поводов задерживаться у него в машине больше нет. Надо идти.

— С твоим мальчиком придется расстаться, — неожиданно произносит Булат.

Сердце заходится в волнительном ритме, и я непроизвольно вскидываю на него глаза. Я знаю, что надо… И я собиралась. Но почему он об этом говорит? Советует? Или хочет этого? Зачем ему? Зачем?

Темные зрачки смотрят на меня прямо и не мигая, а невысказанные вопросы так и остаются застрявшими в горле. Они ничего не изменят, впрочем. Разве я смогу с Антоном, как раньше? Конечно, нет.

— Я не собиралась ему врать. Все равно не смогла.

Вздрагиваю. Пальцы Булата дотрагивается до моего подбородка и гладят уголок рта. Мне с трудом удается сдержать себя, чтобы не зажмуриться от этой ласки. От нее щеку и висок тепло покалывает, а сердце искрит.

— Иди — Банди ждет. 

Я машинально киваю, машинально нащупываю за собой ручку. Улыбнуться, поблагодарить, выйти. 

— Спасибо, что довез. И за все… В смысле, за ресторан… Было вкусно… — Боже, да что я несу? — Хорошего тебе дня.