Двоеверие
Шрифт:
– Община под охраной Монастыря. Кто её тронет, тот против Бога пойдёт, – ответила Женя. – И никаких язычников на нашей крещённой земле не будет. Кто начнёт всебожие у нас проповедовать, того мы изловим, накажем и обратно в Поднебесье отправим.
Вдруг под идолом что-то треснуло, столб покачнулся и накренился вслед за верёвками. Ратники едва успели отойти в сторону. Идол упал и покатился по склону горы, ударился боком о камень и застыл лицом вниз.
– Отвяжите верёвки, – велела Женя. – Отцу Никону нужно сказать, чтобы поставили путевой крест и освятили вершину. Пусть знают, что эта земля христиан и нас Бог защищает.
Она повернулась
– Стой… – обронила она, видя, как дикарь медленно отступает в пещеру.
– Стой! – во весь голос вскрикнула Женя и бросилась за дикарём. Данила оглянулся на крик и побежал следом. Ратники как раз отвязывали верёвки, но схватились за оружие и поспешили за ними.
Дикарь успел заскочить вглубь пещеры. Женя забежала за ним и заметила, как он протискивается в трещину в стене, через которую, видимо, и пробрался. Недолго думая, она полезла следом.
– Женька, стой, куда! – эхом долетел крик Данилы. Женя выбралась в галерею природных пещер. Каменные тоннели вели в глубину Вороньей Горы. Впереди мелькнула гибкая тень. Женя вытащила из кобуры пистолет с подствольным фонариком. Узкий луч света запрыгал по сухой траве на полу. Чем дальше она отбегала от входа, тем тяжелее и удушливее воняло травой и падалью. В пещерах оказалось тепло, словно что-то подогревало воздух. Под ногами мелькнул мелкий зверёк. Женя успела заметить голый хвост и серую крысиную спину и вздрогнула.
Дикарь знал тоннели и обязательно сбежит с рюкзаком, если ждать остальных, разве что в темноте без фонарика он споткнётся и остановится. И Женя бежала, не слушая криков Данилы, ведь в конце концов не заметила у дикаря никакого оружия.
Луч фонаря блестел на покрытых сыростью стенах. В свитере и бронежилете она порядком вспотела. Спуск разделился, пришлось пойти наугад. Жене казалось, она успела заметить куда юркнул дикарь.
В луче фонаря промелькнула лохматая шуба. Женя больше не окликала. Стук ботинок глушила гнилая трава и тесные стены. Больше всего Женя боялась провалиться в трещину или что из-за поворота на неё нападут дикари. Вдруг до слуха долетело журчание. Она удивилась, оказывается в горе есть источник, и пошла на звук воды.
Женя старалась держать пистолет, как учили отец и Данила: слегка согнув локти и глядя поверх прицела. Если на неё нападут или захотят вырвать оружие, то надо стрелять. Но в человека она никогда не стреляла и убивать никого за рюкзак не хотела. Пусть дикарь бросит сам, пусть его надоумит Господь, даже если дикарь не знает Его от рождения.
Женя спускалась всё глубже и глубже в недра горы, тоннели всё не кончались. На щербатых стенах она увидела знакомые отпечатки ладоней и человеческие фигурки. В другое время она непременно бы остановилась и хорошенько рассмотрела наскальную живопись, но, следуя с поднятым пистолетом, только бегло отметила, что пещеры хорошо обжиты. Здесь хватало места, чтобы согреться целому племени, есть вода, можно охотиться на ворон, добывать из гнёзд яйца или ловить грызунов. Такое тепло во времена Долгих Зим стоило многого.
Запах тлена усилился, тошнотворная вонь гниющего мяса перехватила дыхание, горло сжало от тошноты. Женя остановилась и натянула платок на лицо. В тот же миг из-за угла выглянула металлическая маска, словно бы проверяя,
– Стой! – окрикнула Женя и вскинула пистолет, но дикарь немедленно юркнул обратно. Женя бросилась за ним по тоннелю, но запнулась о что-то мягкое и плюхнулась вниз. Дощатая крышка с хрустом сломалось, лицо обдало смрадной вонью. В падении Женя увидела, что к ней кто-то бежит. Она рухнула на спину, неловко выставила руку и трижды выстрелила во мрак. Уши заложило от грохота. Пули угодили в подбегающего и отбросили его к стене, но он снова напал. Женя выстрелила ещё раз, силуэт отклонился и вновь качнулся навстречу – нет, это не человек: перед Женей болтался обезглавленный труп, подвешенный за ноги на крюке. У тела отсечены руки и вспорот живот, в груди зияют дыры от пуль. Женя упала на кучу гниющих объедков.
– Господи-Боже! – вымолвила она через силу. Расчленённое тело раскачивалось перед ней, повсюду желтели кости. Внутри горы прятались настоящие людоеды. Женя твёрже схватила трясущийся пистолет. – Не убоюсь я зла… дай пути мне к спасению, сохрани и не оставь меня в испытаниях…
Между груд рёбер и черепов фонарь выхватил белый блестящий шар. Женя успокоилась, ведь ратники уже на подходе. Она осторожно приподнялась и подкралась по хрустящим костям к белому шару. Перед ней лежал лётный шлем с рисунком из двух расправленных крыльев. На затылке остался обрывок пластыря с размытым именем лётчика.
Скорее всего, пилот уцелел при крушении и спрятался от холода внутри пещер. Вот почему местные не нашли его среди обломков. Женя взяла шлем, отыскала выход из ужасной пещеры и с трудом выбралась. Дышать стало легче, вода бурлила неподалёку, тоннель перед ней круто забирал вверх.
Вот почему людоеды не тревожили местных, они охотились далеко от Вороньей Горы. Но всё-таки рано или поздно наверняка бы спустились в общину. Дивы – Женя вспомнила, как называл их отец, но не думала повстречаться даже с одним из них. Дивы жили за Поясом, дальше к востоку. Должно быть с Оттепелью они перебрались поближе к оседлым, а значит поближе к еде.
Последний тоннель вывел её в заполненную густым паром пещеру. По каменному дну тянулась глубокая трещина, из-под земли рвалось шипение горячего источника. Женя медленно брела через дымку, выверяя каждый свой шаг. Одежда и волосы быстро намокли. Сквозь белое марево проступил силуэт дикаря в маске.
– Стой! – вскинула она пистолет.
Дикарь не шевельнулся, лишь переступал босыми ногами у трещины и стискивал рюкзак у груди.
– Отдай мне рюкзак. Ты понимаешь?
Дикарь не ответил. Маска следила за Женей пробоинами вместо глаз. Она могла пристрелить его и забрать свои вещи. Видит Бог, он заслужил смерть, потому что питался человеческой плотью. Но смирение и молчаливость дикаря остановили её.
– Верни украденное и я тебя отпущу, – в подтверждение своих слов Женя опустила оружие. Див помедлил, но вот наклонился и поставил рюкзак перед собой.
– Зачем ты взял его? Ты ищешь еду?
Вместо ответа дикарь начал стягивать с себя звериную шкуру. Женя вскинула пистолет, опасаясь, что в одежде он прячет оружие.
– Что ты хочешь сделать?
Дикарь замер, словно оценивая её, но продолжил раздеваться. Фонарик на пистолете мелко дрожал. Во внешности Дива было что-то неправильное. На бедре зияла заросшая молодой кожей яма, ещё одна на руке, лицо, наверняка, обезображено и не зря скрывалось под маской.