Двоеверие
Шрифт:
– Ты приворот узнать хочешь? – холодно оборвала её Марина. Дашутка поспешно кивнула.
– Тогда снимай крест.
Глаза Дарьи округлились, рука невольно метнулась к крестику, спрятанному под одеждой.
– Зачем же…
– Затем, что одни силы других не любят. Если светлая вера тебе слабой кажется, и ты обращаешься к тёмной, то расставайся с крестом.
Марина ждала, что она решит. Дарья боялась, что, если сейчас откажется, то никогда больше не осмелится об этом заговорить, потому наклонила голову, сняла нательный крестик и отдала наставнице. Марина отложила крест и стала её расспрашивать.
– Слышала ли
Дарья испугалась и замотала головой. По шелковистой глади волос скользнул блик свечи.
– Ну конечно, откуда тебе… Есть одно колдовство, сильное, которое душу мужчины привязывает, да так крепко, что он только о тебе думает, по тебе одной с ума сходит, никого больше не видит. Но приворот этот опасный, кровь страшную силу имеет, и снять колдовство ты не сможешь, пока дело свадьбой не кончится. Готова ли ты на такое?
– Да, Мариночка. – Пролепетала Дашутка, хотя у самой сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. – Только я крови… очень-очень боюсь. Бывает, с Тамарочкой вышиваем, я палец о иголку кольну и как дурочка плачу. Другие веточкой оцарапаются – только злятся, а я от боли изнемогаю. Женя мне говорила, что это у меня кожа очень чувствительная, из-за болезни. Не хочется мне больше страдать.
– А для этого приворота кровь другая нужна, – приподняла бровь Марина. – Ты возьми ту самую кровь, которая каждый месяц сама случается.
Дашутка побледнела, теперь даже не зная, стоит ли расспрашивать дальше. Привороты, о которых говорила наставница, сильно пугали. Марина продолжила.
– Собери свою кровь, только нечётное число капель. Добавь в еду или в питье суженному. Как добавишь, заговори: «Кровь из меня, чтобы других позабыл и в страсти прибыл. Чтобы желал и посреди ночи, и при свете дня. Кровью запираю сердце твоё, словом беру желанья твои, пищей направляю похоть твою. Ключ, замок, язык» – всё запомнила?
Дарья кивнула, но словно приросла к месту, в её зелёных глазах светился испуг.
– Удалось ли тебе добыть, что я просила? – отвлекла её от страшных мыслей Марина.
Дарья соскочила с табурета, достала из-под стола пёстрый мешок для гаданий и вынула оттуда стопку тетрадей.
– Это Женины. Она в караване сейчас, я тайком взяла, чтобы никто не видел.
Марина взяла тетради, села на табурет и начала перелистывать. Глаза её быстро скользили по строчкам.
«ХХ.ХХ.2124 от Рж.Христ. Ржаное. Зёрна из Аруча прорастают быстрее другой пшеницы и всходят даже после ночных заморозков. В прогреве полей нет нужды. Но выменянное в прошлом году у язычников зерно не всходило. Отец заподозрил обман Пераскеи. Змея приказала пахарям Аруча продать нам негодный товар, чтобы помешать христианам устроить своё земледелие. С Божьей помощью мы сами прорастим зерно для себя. В Ржаном найдено два сварочных аппарата».
Марина перелистнула страницу. Дарья стояла рядом с её плечом и с любопытством заглядывала в дневник.
«ХХ.ХХ.2125 от Рж.Христ. Белый Дол. Охотники показывали мне шкурки пойманных зайцев. Они утверждали, что летний мех у лесных зверей сменился раньше обычного. Ни одного пойманного зайца, к сожалению, в живых не осталось. Если Господь даст дорогу, заеду в Белый Дол на следующий год. У охотников есть четыре рулона войлока – выменяла на патроны».
Марина задержалась взглядом на рисунке двух сосудов и формуле S.Fl и H2O.
«ХХ.ХХ.2125
– Всё о пустом пишет. Ни строчки о том, кто ей дорог, – неловко сказала Дашутка. Марина бросила косой взгляд, но ничего не сказала.
«ХХ.ХХ.2126 от Рж.Христ. Воронья Гора. Вот уже четыре года, как в лес вернулись желтоголовые корольки – добрый знак потепления. Но в этом году живых корольков не видали. Тушки мёртвых птиц находят в лесу, под елями, в кустарнике. Что за мор скосил их – не ясно. Может быть это из-за воронов, расплодившихся на горе? На обратной дороге в Монастырь, в старой котельной, мы нашли армированные трубы».
– На нашем церковном кладбище тоже много-много ворон, – припомнила Дарья. – Они людей не боятся совсем, только выстрелов и громких криков.
«ХХ.ХХ.2127 от Рж.Христ. Монастырь. Многие Зимы подряд мы принимаем к себе новых людей. Отец выбирает самых умелых, даёт им работу, еду, защиту за каменными стенами. Я стараюсь расспрашивать их, что они видели в Пустошах и отмечаю на рукописной карте места, где ещё живут или может быть выжили люди. Лес скрывает от нас многие тайны, но ещё остаётся надежда, что в отдалённых селениях найдутся запасы новогептила. Слава Богу оттепель продолжается. За три года лето стало теплее, вновь встречаются вымершие при Обледенении птицы, животные и лиственные растения. Я продолжаю искать, собираю новости и запасы и веду мен за золотые монеты. Монастырские конвои и караваны исколесили весь Край от самой Кривды до подножия Пояса. Каждый год в Пустошах оттаивают новые места и дороги. Мне кажется, сам Господь ведёт меня и открывает мне путь».
Марина закрыла тетрадь и вернула Дашутке. Она вставала и надела платок, глубоко о чём-то задумавшись.
– Как, ты разве уходишь, Мариночка? – заволновалась Дашутка.
– Дверь в доме не закрывай, пусть проветрится, – улыбнулась наставница. – Пора мне. Судьба в новую сторону поворачивает: интересно узнать к чему теперь приведёт.
В дверях она остановилась, словно вспомнив о чём-то, и добавила прежним заботливым голосом.
– Береги себя, Дашенька, и колдовство используй с умом. Твоя кровь тебя защищает. Ни капли за зря не пролей и храни свои знания в великом секрете. Но главное – верь в то, что делаешь.
– Хорошо, – одними губами прошептала Дашутка. Марина кивнула ей на прощание и вышла из полутёмного пустынного дома. Дарья осталась одна и тихо пожелала ей вслед.
– Береги и ты себя, мама.
Глава 5 Пожирающий солнце
Зима уходила, ночные морозы опускались всё реже и дни становились теплее. Сам воздух изменил аромат, исчезла мёртвая изморозь, на смену ей пришёл запах прелой земли и влажного дерева. Пусть снег лежал ещё под деревьями и в низинах, но с прежним белым сплошным покрывалом уже не сравнить.