Двор порока и смерти

Колдер Алексис

Вант вскочил на лошадь и пустился рысью. Я прищелкнула языком и пошла рядом с ним. Моя кобыла медового цвета была отзывчивой и милой, легко подчиняясь моим указаниям. Когда мы оставили Дом Дани позади, Вант постепенно ускорил шаг, и моя кобыла не отставала, ступая ровно и уверенно.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что охранники следуют за нами, но мне было любопытно, какое расстояние они нам оставили. После нескольких минут бесшумной езды я рискнула оглянуться назад и была удивлена, что они не были прямо у нас за спинами.

— К чему комментарий о красных туниках? —

Спросила я.

Он посмотрел на меня, затем перевел взгляд вперед. — Это цвет Коноса.

— Я знаю это. Но какое это имеет значение? Ты из Коноса. — сказала я.

— Мне не разрешается носить красное. — сказал он. — Некоторым из нас нельзя.

— Почему?

— Я не фейри.

Я вспомнила время на Атосе. Большинство людей Райвина не носили красного. Никто из них не носил красного, когда мы ходили к Черному Опалу. Я знала, что Вант был волком-оборотнем, как и Адриан. Орион был вампиром, но я не знала, кем были остальные. — Я всегда думала, что все существа, подчиняющиеся Королю фейри, были частью Коноса.

— Ну, мы можем существовать под его властью, но мы не фейри. И он не позволит нам забыть об этом, — ответил он. — Хотя некоторым вампирам это разрешено.

— Райвин не носит красного, — его имя слетело с моих губ прежде, чем я смогла остановить себя.

— Как я уже сказал, только фейри разрешается носить цвет Коноса.

— Но он принц. — Это не имело смысла. Как сын короля мог не быть фейри? Означало ли это, что король на самом деле не был его отцом? Он действительно сказал мне, что принцесса была его сводной сестрой.

— Его мать не была фейри, — сказал Вант.

— А мать его сестры — да? — Спросила я.

— Оказывается, человеческие короли не единственные, кто сбивается с пути. — сказал он. — Хотя, в случае Райвина, королевой должна была быть его мать. Король предал ее самым ужасным из возможных способов.

— Что случилось? — Спросила я.

Вант оглянулся, затем посмотрел на меня. — Это все, что я могу сказать.

Расстроенная, я сжала губы в тонкую линию и позволила новой информации, которую я получила, прокрутить в голове. Если Райвин был не только фейри, кем же еще он был? Мог ли он быть частично человеком? Именно поэтому я чувствовала такую связь с ним? Может быть, мы были похожи. Может быть, я была такой.

Я не позволяла себе по-настоящему зацикливаться на своей новообретенной силе. Насколько я знала, Райвин был единственным человеком, который знал. Сказал ли он Ванту?

— Почему именно ты меня охраняешь? — Спросила я. — Райвин, должно быть, доверяет тебе.

— Мы достаточно доверяем друг другу. Но я здесь не из-за него. Из-за того, что ты сделал для Адриана и для меня. Я сделаю все, что смогу, чтобы сохранить тебе жизнь. Он это знает.

Некоторое время мы ехали молча, и я любовался окружающим пейзажем. Мы ехали через поля с высокой сухой травой и по каменистым пустырям, изредка поросшим тонким кустарником. Из-за пасмурного неба все казалось более скучным, чем могло быть на самом деле. Мне стало интересно, как выглядело это место до появления Короля фейри. В историях говорилось, что именно он принес постоянную облачность.

Вант увеличил темп, медленно,

как будто подталкивая меня к этому. Я не отставала, и с каждым увеличением скорости мне становилось легче. Мы быстро двигались, мчась по безлюдной сельской местности, и я поймала себя на том, что улыбаюсь. Соленый ветер, развевающий мои волосы, был подобен свободе. Такого я не испытывала уже много лет.

Наконец, мы замедлили ход, как раз когда показалось море. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, я пыталась отдышаться, упиваясь открывшимся передо мной видом. Волны разбивались о скалистый берег, белая пена стелилась по песку, когда они отступали. Мы были так близко, что я могла слышать движение воды, звук, подобный музыке в моей душе. Со своего насеста во дворце на Афоне я не слышала шума моря. Теперь это было так, словно я был окружена им, соединяя звук своего сердцебиения с шумом воды.

Вант слез с лошади, затем помог спуститься мне. Он оглянулся туда, где ждали стражники, все еще сидевшие на своих конях. — Ты можешь немного подержать поводья. Принцесса хочет подойти поближе.

— Я не думаю, что это хорошая идея. — сказал один из охранников. — Нас попросили остаться с вами.

— Разве я спрашивал твоего разрешения? — Ответил Вант.

— Нет, генерал. — Охранник напрягся.

— Следи за лошадьми. Мы спускаемся к берегу. — Вант направил наших лошадей к ожидающим стражникам, затем вернулся туда, где ждала я.

Мы спускались по каменистому склону к пляжу, и с каждым осторожным шагом, приближающимся к воде, напряжение, казалось, росло в моей груди. В море было что-то такое, что опустошало мой разум и прогоняло прочь все тревоги.

— Это длится вечно, — сказала я, любуясь бесконечным водным простором.

— Это производит большее впечатление, когда ты находишься снаружи и не видишь никакой суши. Только вода во всех направлениях. — сказал Вант. — Заставляет тебя осознать, насколько мы малы и как много всего впереди.

Я взглянула на волка-оборотня, жалея, что не знаю больше о его истории. Спрашивать было не мое дело. Тем более, что я не планировала оставаться надолго. — Ты многое повидал, не так ли?

Он кивнул.

Я подошла ближе, мои сандалии почти не защищали от острых камней. Мы были так близко к воде, и мне отчаянно захотелось прикоснуться к ней. Я замешкалась всего в шаге или двух от того места, где вода выбрасывала на берег. Всю мою жизнь меня предостерегали от моря. Оно таило в себе так много опасностей. Включая водяного змея, которого я видела, когда прибыла в Конос.

— Осторожнее, принцесса, — сказал Вант. — Полагаю, ты не умеешь плавать.

— Я не уйду далеко, — пообещала я, делая глубокий вдох и делая последние два шага.

Вода была холодной, и я ахнула, когда она облизала мои лодыжки, прежде чем отступить. Наклонившись, я окунула кончики пальцев в воду, затем убрала их. Когда я потерла пальцы друг о друга, то почувствовала зернистость оставшейся соли.

Вода снова коснулась моих лодыжек, набежавшая волна была больше, забрызгав мои икры. Я удивленно рассмеялась. Это было похоже на сердцебиение. Накатывало, затем отступало. Как дыхание. Как будто само море было живым.