Двойная ошибка
Шрифт:
– Лёня, ты серьёзно хочешь, чтобы всё это время я с ними сидела? А если я не справлюсь? Если буду плохо себя чувствовать и не смогу приготовить обед? Как ты их родителям это объяснишь?
– Кажется, дети вполне самостоятельные. Даже кашей меня только что накормили.
– И сколько им лет?
– Честно говоря, не знаю, сейчас спрошу, – прикрываю трубку рукой и иду в комнату, где временно разместились гости. – Сколько вам лет?
– Девять! – тут же бойко отвечает мальчик.
Надо бы запомнить наконец, как их зовут.
– Бабуль, им девять лет.
– Они что, близнецы?
–
– Лёня, я не знаю. Хочу тебе помочь… но сомневаюсь. Ты уедешь, а что я с ними делать буду в случае чего?
– Разберёшься. Соседку присмотреть попросишь. Как её… Надежду Трофимовну. Спасай меня, иначе Инга с потрохами сожрёт. Видела бы ты её реакцию, когда она их утром увидела. Я игрушек им куплю, чтобы они не сильно скучали и тебя не донимали.
– Ладно, вези. Но учти, если я увижу, что не справляюсь, ты у меня их заберёшь!
– Хорошо-хорошо, бабуля. Скоро будем.
Снова иду в комнату к детям.
– Так, слушайте сюда. Нашёл я, кто за вами присмотрит. Это моя бабушка. Но учтите! Бабушка старенькая. Не шуметь, не капризничать, во всём ей помогать. И слушаться беспрекословно! Мы не знаем, когда мама выздоровеет, а я в ближайший месяц буду в разъездах. Будешь за старшего? – смотрю в упор на мальчика.
– Конечно! Я в нашей семье за главного, я же мужчина.
– Отлично. Собирайтесь быстрее. Бабушка нас уже ждёт. По дороге заедем в магазин и купим еды и игрушек. Подумайте, что бы вы хотели.
Пожелания у детей оказываются настолько скромными, что я всерьёз сомневаюсь, хватит ли им купленного на время моего отсутствия. По рассказам друзей знаю, что когда детям становится скучно, они начинают разносить квартиру. Я же обещал бабуле, что гости будут вести себя тихо.
Бабушка живёт в красивом старом доме с мраморной лестницей, высокими потолками и большими окнами, выходящими на парк. В своё время я предлагал им с дедом продать эту квартиру и купить современное жильё, но они не согласились. По их мнению, современные коробки – бездушные и неживые, а у этого дома душа и богатая история. Теперь, когда бабуля осталась одна, ни о каком переезде и речи быть не может – у неё тут куча подруг, которые скрашивают её одиночество, магазины и привычные маршруты для прогулок.
Она давно не работает в консерватории, но до карантина давала детям частные уроки. Они подпитывали её энергией и жаждой жизни. Теперь же без работы и живого общения она начала хандрить, что меня очень беспокоит. Может, дети Айлин немного растормошат её и вдохнут новые краски в её вынужденное одиночество?
На въезде во двор, образованный несколькими домами, стоящими буквой П, ворота и пост охраны. Знакомлю детей с дежурным и прошу внести их в гостевой список. Дом производит на них сильное впечатление. Девочка напугана, смотрит под ноги и жмётся к брату, а тот крутит головой по сторонам – разглядывает, будто оказался в музее.
Если не брать во внимание внешнее сходство, дети очень отличаются друг от друга. Вспоминаю, какой была
Бабуля у меня очень добрая, но в то же время умеет казаться строгой. Ученики её побаиваются и слушаются беспрекословно. Стоит нам оказаться в её квартире, как даже мальчик робеет под её сканирующим взглядом. Девочка прячется за него, вжимая голову в плечи.
– Малышня, знакомьтесь. Это – моя бабушка Галина Степановна. Вы поживёте у неё, пока ваша мама в больнице.
– Давайте-ка быстренько разувайтесь, раздевайтесь. Вещи сюда на вешалку, – командирским голосом выдаёт бабуля.
Не сомневаюсь, она намеренно нагоняет строгости, чтобы дети сразу не расслаблялись. Мальчик быстро ориентируется, стягивает куртку и помогает раздеться сестре.
– Идёмте за мной. Чемодан пока поставьте здесь.
Она ведёт их в ванную и следит, чтобы хорошенько вымыли руки, затем показывает детям их комнату. Пока они переодеваются в домашнюю одежду и раскладывают содержимое чемодана по полкам в шкафу, бабушка зовёт меня на кухню.
– Рассказывай.
– Что именно?
– Чьи это дети? Что случилось?
– Одной старой знакомой.
– А где она сама?
– В больнице с вирусом. У них больше никого нет.
– Настолько, что доверила детей такому охламону, как ты? Весьма опрометчиво с её стороны.
– Согласен, я тоже очень удивился.
– Она… нерусская? Или это они на отца похожи?
– На неё.
Бабушка ненадолго умолкает, словно подбирает слова.
– И всё же, кто эта женщина тебе?
Она смотрит пристально, будто заглядывает в самые потаённые уголки души, как умеет только она. Иногда мне кажется, что в одной из прошлых жизней бабуля была коброй.
– Кто она мне? Хотел бы я сам это узнать… Помнишь, когда-то давно меня избили, а моя девушка погибла при взрыве дома? Это она.
– Так она жива?
– Да… Не спрашивай, ничего не знаю. Всё сплошная загадка. Встретил её недавно совершенно случайно, когда ездил филиал проверять. Живёт себе, как ни в чём не бывало. Увиделись, толком не поговорили – она общаться со мной не захотела. Хотя, может, я и сам виноват – сдуру на эмоциях нехорошо так наехал на неё. А потом вдруг звонят её дети и просят о помощи. Я сначала даже подумал, что это какой-то развод, настолько неправдоподобно всё выглядело. Но факт – она в больнице, ни отца, ни родственников нет, я узнавал.
– И как ты?
– Ба, да я и сам не понимаю. Странно видеть её детей от чужого мужчины. И больно очень. В двух словах не расскажешь, а сейчас спешу.
– Ладно, беги уже, хватит на часы смотреть.
Когда собираюсь выходить, мальчик подходит ко мне и говорит:
– Вы обещали узнать, что с нашей мамой и почему она не берёт трубку… – и смотрит на меня своими пронзительными чёрными глазами, так напоминающими мне Лину.
Отвечаю ему, как взрослому, он ведь позиционирует себя старшим в семье.