Двойник короля 17
Шрифт:
— Ты не думал, что это ловушка? — вдруг спросила женщина шёпотом.
Изольда наклонилась, её губы почти касались моего уха. Она смотрела не на меня, а на огонь, словно боялась, что монголы прочтут вопрос по её губам. Пряди волос упали на лицо, скрывая выражение глаз.
Ловушка. Конечно, я думал об этом. Принц, желающий встретиться тайно, жена-рух, которая, собирала армию, чтобы на меня напасть. Всё это вполне могло быть частью какого-то плана.
— Да, — кивнул. — Даже если так, мне в любом случае нужно попасть в столицу, а тут какой-никакой эскорт.
Костёр трещал, искры взлетали в тёмное небо и гасли, не долетая до звёзд. Монголы продолжали разговор. Обсуждали маршрут, план на завтра, делились какими-то байками, смеялись, передавая друг другу бурдюк. Я кивал в нужных местах, делал вид, что слушаю, но мысли были далеко.
Сосредоточился на пространственном кольце. Мысленным взором заглянул внутрь. Перевёртыши уже пришли в себя — обе сидели в своём отсеке. Выглядели потрёпанными, но живыми. Хорошо, одной проблемой меньше.
Лахтина расхаживала по своему отсеку, как тигр в клетке. Её лицо искажала гримаса возмущения. Она периодически останавливалась, указывала в сторону изолированного барьера, где находилось Зло, и что-то выкрикивала. Королева явно категорически против такого соседства.
Осмотрел Василису более внимательно. Женщина лежала без движения, но дышала. Цвет лица — нормальный, без той мертвенной бледности, которая была раньше. Но что-то не так. Присмотрелся. И вот оно — тонкие, почти невидимые нити тьмы, похожие на чёрный дым, просачивались сквозь барьеры моего бункера. Они тянулись от шара Зла, который я запечатал отдельно, к телу Василисы.
Сначала подумал, что это просто игра воображения, оптическая иллюзия, но нет, нити были реальны. Они проникали сквозь преграды, словно их не существовало. Медленно, но неумолимо Зло снова пыталось просочиться в тело своей бывшей хозяйки. Восстановить связь, вернуть контроль.
Попытался укрепить барьеры. Накачал их дополнительной магией, наложил ещё слои защиты. Нити замедлились, но не остановились полностью. Нужно как-то радикально решить проблему, вот только чем? Выдохнул.
Один из моих паучков, расставленных по периметру лагеря, передал сигнал тревоги. Кто-то двигался в нашу сторону — медленно, осторожно, пригибаясь к земле.
Бат заметил моё напряжение. Или, может, у него были свои наблюдатели. Он не прервал разговор, не подал виду, что что-то не так, но его рука незаметно переместилась к рукояти ножа на поясе. Глаза стали внимательнее, взгляд — цепче. Он продолжал говорить и смеяться, но всё его тело подобралось, готовое к действию.
Я же не торопился с выводами. Паучки передавали образы: человек — скорее всего, мужчина, судя по размерам и движениям. Одежда тёмная, возможно, кожаная. Оружие есть, но не готово к бою — всё ещё в ножнах, за спиной. Двигался не как враг, а как разведчик. Или гость, неуверенный в приёме.
Остальные монголы тоже почувствовали присутствие чужака. Никто не подал виду, но напряжение в лагере выросло мгновенно. Руки незаметно переместились к оружию, тела развернулись в сторону потенциальной
Изольда бросила на меня вопросительный взгляд. В её глазах читался вопрос: «Действовать? Готовиться к бою? Превращаться?» Я отрицательно покачал головой. Всего один человек, это того не стоит.
Незнакомец, видимо, понял, что его обнаружили. Или с самого начала не пытался скрываться, просто соблюдал осторожность. Он выпрямился и пошёл прямо к лагерю — спокойно, уверенно. Когда подошёл ближе, что-то произнёс — короткая фраза на монгольском, с вопросительной интонацией. Приветствие? Просьба? Пароль? Не понял ни слова, но тон был скорее дружелюбным, чем враждебным.
Бат ответил — тоже коротко, с нотками узнавания в голосе. Плечи монголов расслабились, руки отпустили оружие. Свой? Знакомый? Похоже на то.
Мужик вышел на свет костра, и я наконец смог его рассмотреть. Монгол, без сомнения. Крепкий, жилистый, с широкими плечами. Воин, по всей видимости. Лицо — интересное, испещрённое шрамами, словно карта местности. Некоторые рубцы старые, белёсые, другие — более свежие, розоватые. История битв, записанная на коже.
Голова лысая, блестящая в свете костра. Только на подбородке — тонкий хвост бороды, заплетённый в косичку с металлическим украшением на конце. Выглядел он лет на сорок, может, чуть больше.
Монголы при его появлении сразу изменились. Напряжение ушло, уступив место чему-то вроде уважительного товарищества. Они явно знали этого человека и, похоже, ценили его.
— Это Жалсан, — Изольда, уловив мой вопросительный взгляд, наклонилась ближе. Её дыхание тёплым облачком коснулось уха. — Как я поняла, они знакомы. Он охотник и следопыт. Почуял стоянку и пришёл проверить.
Монгол без церемоний опустился на землю у костра. Сел, скрестив ноги, выпрямив спину. Остальные тут же пододвинули к нему миску с едой и бурдюк с напитком. Гость принял угощение с кивком благодарности, но без слов.
Жалсан ел методично, без жадности, но и не оставляя ничего. Каждый кусок — в рот, тщательно пережевать, проглотить. Затем глоток из бурдюка, вытереть губы тыльной стороной ладони.
Пока он ел, монголы переговаривались. Тихие голоса, короткие фразы, вопросы, ответы. Обмен новостями, видимо. По интонациям, по взглядам, которые они периодически бросали в мою сторону, понял: говорят обо мне. Жалсан слушал, кивал, иногда задавал короткие вопросы. Его глаза — тёмные, внимательные — изучали меня с нескрываемым интересом.
Закончив трапезу, гость повернулся ко мне. А потом, к моему удивлению, заговорил по-русски. Не чисто, с сильным акцентом, но вполне понятно.
— Чужак? — простой вопрос, но в нём было много слоёв.
— Павел Александрович, — представился я.
Имя прозвучало странно здесь — посреди степи, у костра, окружённого монголами. Словно из другого мира, другой реальности.
Жалсан повторил имя, будто пробуя его на вкус, покатал слоги на языке. Кивнул, принимая их. Затем слегка наклонил голову.