Двойник короля 17
Шрифт:
Я уже не удивлялся, что кто-то почему-то в этой стране знает наш язык. А вот сам монгольский ещё не изучил. Нужно будет подтянуть.
— Ах ду сказали, что ты силён, благороден и храбр, — продолжил он.
Жалсан говорил медленно, тщательно подбирая слова. «Ах ду» — снова это выражение, «братья, соратники».
Пожал плечами. Жалсан воспринял мой жест по-своему. В его глазах мелькнуло что-то вроде уважения. Возможно, скромность здесь ценится? Или умение не поддаваться на простые провокации?
— Пойдём
— Куда?
Наклонился к Изольде, чтобы она перевела. Слово было новым, значение — неясным.
— В бой! — сказала женщина. — Это способ проверить мужчину, установить иерархию силы. Ему сказали, что ты силён, и он хочет убедиться.
— А мне это зачем? — уточнил. — С каждым монголом нужно сражаться, чтобы они успокоились?
Вопрос прозвучал с нотками раздражения. Не из-за вызова как такового — к проверкам я привык, а из-за бесконечности этого процесса. Сегодня один монгол, завтра другой, послезавтра третий. И так до бесконечности? У меня есть задачи поважнее, чем доказывать свою силу каждому встречному воину.
— Нет, — помотала головой женщина. — Есть те, кто сильнее. Победишь их, и тот, кто слабее, не может бросить тебе вызов, пока не победит предыдущего, и так до верхушки. Жалсан сильнее всех тут. Победишь его — больше никто из группы не бросит вызов проверки.
Значит, «Жалсан сильнее всех тут…» — интересно. Не Бат, который вроде как командир отряда? Если он действительно сильнейший и если победа над ним избавит меня от дальнейших проверок… Почему бы и нет? Одно испытание вместо десятков. Выгодная сделка.
Кивнул Жалсану, соглашаясь на вызов. Его лицо озарилось улыбкой — широкой, с проблесками зубов в свете костра.
Изольда продолжила объяснение правил. Важное уточнение: бой не на смерть. Не уничтожение противника, а демонстрация силы. Хорошо. Я не горел желанием убивать кого-то просто ради статуса. Да и создавать врагов так рано в игре было бы неразумно.
Встал, отряхнул одежду от пыли и крошек. Жалсан тоже поднялся — плавно, без усилий, как хищник, готовящийся к прыжку. Он тут же начал скидывать верхнюю одежду — куртку, жилет. Остался в простой рубахе, обнажающей мускулистые руки, покрытые шрамами и татуировками.
Пока я наблюдал, он начал разминаться. Не напоказ, а методично, привычно: круговые движения плечами, наклоны, растяжка запястий.
Монголы вокруг нас расступились, образовав нечто вроде импровизированной арены. Их лица выражали интерес, предвкушение, азарт.
Мы с Жалсаном отошли на небольшое расстояние от костра — достаточно далеко, чтобы не мешать остальным, но при этом близко, чтобы свет от пламени ещё освещал площадку. Идеальное место для поединка — ровное, без камней и ям, с хорошей видимостью.
Жалсан озвучил правила боя. Простые, чёткие, без двусмысленностей. Никакого оружия — ни мечей,
Монгол уже принял боевую стойку. Ноги широко расставлены, колени слегка согнуты, центр тяжести низкий. Руки подняты, пальцы раскрыты, готовые к захвату или удару. Глаза — внимательные, сосредоточенные — не отрывались от моего лица. Он был готов начать по первому сигналу.
Я тоже принял стойку, отзеркалив позицию противника. Моё тело помнило множество боевых искусств — от простых уличных драк до изысканных техник древних мастеров.
Но вдруг паучки передали новую информацию. Что-то двигалось к лагерю — не человек, гораздо крупнее и… страннее.
— Подожди! — поднял руку.
Резко остановил начавшееся движение. Жалсан уже был в полушаге от атаки, но мой жест был настолько чётким и категоричным, что он замер на месте.
Я всё ещё стоял в боевой стойке, но внимание полностью переключилось на новую угрозу.
— Испугался, чужак? — оскалился монгол.
Жалсан неправильно истолковал мой жест. На его лице появилась ухмылка — широкая, с проблесками зубов в свете костра. В глазах мелькнуло что-то вроде презрения. Он решил, что я просто ищу способ избежать боя, что струсил в последний момент.
Не стал обращать внимания на его слова. Сейчас не до уязвлённой гордости — ни моей, ни его. Паучки продолжали передавать образы.
— Сюда что-то приближается! — ответил на коверканном местном языке.
Произнёс фразу достаточно громко, чтобы услышали все монголы вокруг костра. Мой голос был спокойным, но с той особой интонацией, которая заставляет людей слушать.
Монголы отреагировали мгновенно — разговоры оборвались на полуслове, смех затих. Лица стали серьёзными, сосредоточенными. Мужики не задавали вопросов, не потребовали объяснений. В считаные секунды они вооружились. Луки, мечи, копья — взяли всё, что было под рукой. Встали, образовав круг, спинами к костру. Бат начал отдавать короткие, отрывистые команды.
Паучки передавали всё более чёткие образы. Существо выходило из темноты степи, приближаясь к кругу света от нашего костра. Сначала это была просто тень, более тёмная. Затем — очертания, смутно напоминающие волка, но слишком большого, слишком… неправильного. Когда существо подошло достаточно близко, я смог разглядеть детали.
Это был волк или, по крайней мере, что-то, принявшее форму волка. Размером с небольшую лошадь. Тело… полупрозрачное, словно соткано из дыма и тумана. Но сквозь эту дымку просвечивали внутренности — кишки, органы, кости, двигающиеся не так, как должны перемещаться части тела. Они словно жили своей собственной жизнью.