Двуликий бог
Шрифт:
Очевидно, моё смятение только больше развеселило каверзного аса. Схватившись широкой ладонью за грудь, он согнулся пополам в припадке неудержимого хохота, словно ему было больно. Беспечный бог был немного пьян и очень разгорячён, глаза его блестели задорно и ярко, словно жаркие звёзды ясной тёмной ночью. Губы обиженно дрогнули, и я с досадой и непониманием смотрела на жестокого лицемера, который едва не выпустил дух из моего тела. Отсмеявшись, Локи распрямился, медленно расправил широкие плечи и взглянул на меня с холодной насмешкой. Настроение его стремительно переменилось. А может, богу хитрости просто наскучила маска напускного озорства. По неодобрительному взгляду читалось скрытое недовольство, оно-то
— Ты напугал меня до полусмерти, каверзный бог обмана! — в сердцах воскликнула я, делая шаг назад и ощущая, как всё тело слабеет, что бывало обычно после сильного потрясения. И всё же, отринув первый испуг и рождённый им гнев, я была несказанно счастлива видеть перед собой именно Локи. И не менее счастлива, что сдержала свой первый бессознательный порыв. Двуликий ас улыбнулся — самодовольно и немного жестоко. Сжав губы, я ждала его реакции. Локи сделал ленивый шаг вперёд, склонил голову вбок, оценивающе меня разглядывая. Я нахмурилась, но не отступила.
— Кто позволил тебе оставить мужа? — коротко, вкрадчиво поинтересовался переменчивый супруг, словно ядовитая змея, что оборачивается вокруг щиколотки ловко и нежно. Голос его звучал мягко, но тон Локи умел быть обманчивым, как ничей другой. Взгляд мужчины показался мне затуманенным то ли хмелем, то ли похотью, то ли и тем, и другим одновременно — я знала все три состояния, и они могли быть опасны. Я мягко убрала ладони с груди, скользнула ими по талии и спрятала за спину, покорно склонила голову и замерла, не поднимая глаз, но прежде всё же успела заметить, как страстный бог огня тяжело сглотнул и шумно вздохнул.
— Мне стало душно, и я вышла в галереи, повелитель… — вполголоса осторожно ответила я, стараясь скрыть внутренний трепет. Не успела одна беда миновать меня, как тут же настигла другая. Я замерла, выжидая и гадая, как мне поступить, чтобы не разгневать импульсивного аса. Бежать я бы не успела — он был слишком близко, слишком быстр и ловок, даже рассеянный крепким вином. Да и поднимать шум в самом сердце Асгарда, в чертоге Всеотца… Это было недопустимо. Значит, отступать было некуда, и я медленно подняла взгляд. Локи был совсем рядом, чуть шероховатые пальцы коснулись моей щеки, ласково убрали выбившуюся прядь волос за ухо, даруя надежду. Я не противилась. Затаив дыхание, я подалась чуть вперёд, взглянула в тёмные глаза мужа.
— Ты не умеешь лгать, Сигюн, — дрожь его тона передавалась кончикам моих пальцев. Я трепетала перед своим господином, одинаково покорная как его милости, так и его гневу. Притягательный и уверенный ас околдовывал меня. Его властные ладони легли на мои плечи, и кожу обдало жаром. Повернув голову в бок, я сдавленно дышала, не решаясь вздохнуть до конца, не то, что произнести хоть слово в ответ. — К счастью, я знаю, как искупить твою вину… — голос мужчины стал совсем тихим, чуть хриплым. Сердце вновь разгоняло закипающую кровь по жилам с невероятной скоростью, отчего алели щеки и губы, невольно подавалась вперёд напряжённая грудь, моля освободить её от оков ткани, а разум забывал то, что ещё совсем недавно так занимало его, отдавая всё моё естество во власть сладостно порочной плоти. Решительные ладони Локи сорвали платье с моих плеч, обжигающие губы коснулись трепещущей кожи.
— Повелитель… — томно шептала я неподчиняющимся голосом, тщетно пытаясь противостоять сносящей всё на своём пути энергии страстного аса, самозабвенно покрывавшего долгими чувственными поцелуями мою шею. — Не надо, прошу… Оставь… — умоляла я, ощущая, как колени подкашиваются и низ живота привычно тянет меня в бездну удовольствия, будто став центром мироздания
— О да, — увлечённо выдохнул рядом с моим ухом Локи, всем телом придавив меня к стене и давая почувствовать степень его возбуждения, осознать, что обратного пути уже нет. Подчиняющие своей воле блудливые ладони вольно скользили по моей фигуре, бесцеремонно проникая под ткань платья. — Сопротивляйся, мне это нравится, — жёстко усмехнулся супруг, схватив меня за подбородок и прижав затылком к холодному камню. Смелые губы спускались вниз по шее к ложбинке груди, заставляя меня вспыхнуть от стыда и вожделения, словно в первый раз. Примерно в то же время ловкие пальцы перебирали длинное платье и касались внутренней стороны бёдер, скрытых под ним. Я дрожала всем телом, но уже не от страха.
— Мы в покоях Всеотца… — из последних сил простонала я. Тонкие пальцы сжали мой подбородок больнее — кажется, я только сильнее возбуждала темпераментного супруга, но ничего не могла поделать с собой. Во мне боролись искушение и последние отголоски совести, и голос, казалось, звучал одинаково умоляюще и провокационно против моей воли. Я не знала точно, кого уговаривала: настойчивого лукавого аса или свою неверную плоть. В то время как голос убеждал Локи остановиться, всё моё тело ниже ключиц заклинало его продолжать. И страстный мужчина давно сделал свой выбор. Я не смогла бы ему воспротивиться, даже если бы захотела. — Это кощунственно… — в ответ Локи лишь тихо рассмеялся и, ловко откинув длинный подол платья назад, подхватил меня за бедра, притягивая к себе. Я была так покорна его рукам, что бессознательно обхватила сильный стан ногами, обняла мужа за шею, чтобы удержаться.
— Эта мысль не давала мне покоя, — без тени смущения признался распущенный ас, прижавшись ко мне пылающей грудью и жадно впившись в губы диким необузданным поцелуем. Я пропадала. Нить сознания ускользала, растворялась подвластная этим решительным движениям, жарким прикосновениям языка, нетерпеливо сжимавшим моё тело подвижным пальцам. Сопротивляться соблазну не оставалось никаких сил, и мне становилось всё равно, что может произойти, кто может нас застать, какие интриги плетутся в укромных уголках Вальхаллы. Значение имело только ненасытное желание Локи, его руки — настойчивые, но ласковые. — Мне лишь недоставало богини достаточно великолепной и смелой, чтобы претворить её в жизнь, — тяжело дыша после затяжного звериного поцелуя, продолжал супруг. — Такой, как моя лунноликая госпожа…
Его неверный, срывающийся голос владел мною безраздельно, способен был подчинить любой прихоти изобретательного бога огня. Я не могла ему ответить: разгорячённые губы покрывали пышущее жаром тело супруга поцелуями, дрожащие пальцы пропускали мягкие огненные пряди волос, страстно сжимая их у корней, тело извивалось плавной волной в призывном встречном движении. Красивое платье было нежеланным, жарким, сковывающим движения. Более ненавистной становилась только ткань плотных штанов, разделявшая нас и не сразу поддавшаяся моим рукам, ходившим ходуном. Отдавшись во власть искушения, я провоцировала и без того взбудораженного любовника, как только умела, но всё равно на миг забыла, как дышать, когда наши истосковавшиеся друг по другу тела, наконец, слились воедино.