Двуликий бог
Шрифт:
Забыв обо всём, мы предавались любви в самом сердце Асгарда — дикой, необузданной, пьянящей. Мы желали порочного наслаждения так неистово, что даже не соизволили раздеться до конца, и это было так непривычно, неправильно и в то же время невероятно возбуждающе. Скользящий мягкий шёлк, неожиданные холодные прикосновения металлических наручей или пояса, от которых перехватывало дыхание, — всё это было интригующе и ново. Однако самым восхитительным в жарком акте любви было нетерпение и ненасытность Локи: он двигался быстро, жёстко, властно, действовал решительно, и я не успевала даже понять, как часто менялись позы и наше положение в пространстве. Всё окружение, казалось, только способствовало захватывающему, ни с чем несравнимому блаженству, удовольствию быть желанной и сводить с ума.
На некоторое время я выпала из реальности, целиком отдавшись ощущениям своего
— Замолчи, — едва слышно велел взбудораженный любовник, зажав мне губы свободной ладонью, — ты сбиваешь меня, — он не видел лукавой улыбки, скрытой сильными пальцами, но не мог не ощутить острый кончик языка, озорно и соблазнительно проскользнувший между ними. Тяжело вздохнув, Локи отстранился, чтобы растянуть удовольствие. Глаза его казались совсем тёмными из-за расширившихся от возбуждения зрачков, где-то в их глубине пылал демонический огонь, сводивший меня с ума. Несколько минут мы исступлённо глядели в глаза друг друга, стараясь отдышаться. Я всё ещё оставалась навесу, но совсем не помнила об этом. — Забавно… Одно моё неверное движение, и ты разобьёшься, — облизнув губы, заметил лукавый ас. Я улыбнулась: он любовался мной — бесконечно отчаянной и преданной ему покорной молодой женой. Я не боялась: казалось, в тот миг я и вовсе не способна была испытывать ничего, кроме возбуждения и притяжения, возведённых в наивысшую степень.
— Моя жизнь давно в твоих руках, повелитель моей души, — ласково прошептала я в ответ и коснулась ладонями его пылающего лица. Локи самодовольно улыбнулся. Лесть доставляла его самолюбию не меньшее наслаждение, нежели единение тел. Сильные руки бережно вернули меня в положение, в котором я могла бы сама удерживать равновесие, и, невыносимо соблазнительно и многообещающе улыбнувшись, лукавый ас опустился передо мной на колени, нырнул под ткань платья. Мои ноги оказались на широких плечах, и прежде, чем я успела что-либо осознать, новая волна жара и нестерпимого наслаждения накрыла меня с головой. Я снова отчаянно застонала, словно его прикосновения причиняли мне боль, но это была неправда, и мы оба знали это. Просто я была так счастлива и свободна, что не могла совладать ни со своим голосом, ни со своей плотью.
Страстный и умелый бог огня был остёр на язык, и это касалось не только колких слов. Я боялась представить, скольких податливых любовниц он успел сменить до встречи со мной, но это не имело значения. За эти восхитительно неправильные мгновения я была всем им крайне благодарна. Горячие сильные ладони крепко сжали мои узкие бедра. Я уже была не так юна, как в день нашей первой встречи, и не так наивна, поэтому не заблуждалась: Локи делал мне столь сладостный подарок в первую очередь из эгоизма и только потом из любви ко мне. Интимная связь двух полов была так замысловата и хитроумна, что высшее возбуждение одного любовника приводило в безумное неистовство другого, что снова невероятно будоражило первого. Порочный круг замыкался, и степень сладострастия могла возрастать бесконечно, в самый неожиданный момент даруя желанное избавление, свободу, ни с чем не сравнимое первородное наслаждение — яркое, безудержное, перерождающее.
Я бессознательно извивалась в ловких опытных руках двуликого бога, уже предчувствуя заветный конец, когда Локи прервался и распрямился, с демонически притягательным выражением глаз проводя острым кончиком языка по тонким губам и срывая стон разочарования с моих уст. Горячие ладони легли мне на талию и с лёгкостью сняли с парапета. Я оказалась лежащей на полу, закинув вверх дрожащие руки, едва дыша.
— Не будь такой нетерпеливой, Сигюн, — усмехнулся страстный ас и с торжеством опустился на моё трепещущее тело, безукоризненно ему подвластное. Я ничего не ответила, только лукаво улыбнулась и раскрыла чувственные губы.
Я перевела взгляд на супруга. Локи дрожал, и я дрожала вместе с ним. Казалось, на свете не существовало ощущения лучшего, чем абсолютная близость, при которой двое становятся единым целым. Она рождала внутри совершенно особенное тепло, что накапливалось и пульсировало, заполняло каждую жилку, не давало дышать, думать, помнить, словно сладостная пытка, вожделенная агония, секунды нестерпимого мучения, пока… Пока… Не сдержавшись, я застонала во весь голос. Тело бросило в сторону, но внимательный и заботливый любовник удержал меня на месте. Я извивалась в его руках, бесконечно, неописуемо счастливая, а он гордо, самодовольно любовался своим творением. Когда первая, самая сильная волна высшего наслаждения сошла, оставив только приятную слабость и нежную истому, я бессильно откинулась назад. Бесстыдной незнакомки уже нигде не было видно, да мне и некогда было вспоминать о ней.
Утомлённый долгим ожиданием, взвинченный до предела откровенным зрелищем, что разворачивалось у него на глазах ещё мгновение назад, Локи овладевал мной быстрее, нетерпеливее, жёстче, не сводя с меня одурманенного взора. Я обольстительно улыбалась и подыгрывала своему властелину, как могла. Желаннее и слаще собственной великолепной вершины, могло быть только то наслаждение, которое я была способна доставить своему искушённому в любовных утехах мужу. Я отдавалась в чужую власть, и всё моё тело становилось только орудием его удовольствия. Бог огня приподнялся на одной руке и замер на мгновение, а затем отдался своей похоти без остатка, достигнув точки невозврата. Наши бедра соприкасались так часто, что жар и трение обжигали чувствительную кожу. Гибкие пальцы свободной руки властно сомкнулись на моём горле, и в тот же миг ненасытного любовника сотрясло властью вожделенного финала.
Тяжёлое горячее тело мягко опустилось на меня, отчего стало трудно дышать, но я всё равно счастливо улыбалась, касаясь кончиком носа его тёплого плеча и нежно перебирая взлохмаченные рыжие волосы. Локи шумно дышал, и сильные быстрые удары его сердца, казалось, отражались и в моей груди. Некоторое время мы безмолвно лежали вместе и приходили в себя после увлечённого и бурного акта любви. Затем бог обмана перевернулся на спину и увлёк меня за собой. Я отдыхала, прижавшись щекой к жаркой влажной груди любимого мужчины, а его ладони неспешно и лениво скользили по моему телу. Мы не говорили: слова были не нужны, они всё равно не способны были выразить ни всепоглощающую страсть, ни жажду наслаждения, ни умиротворение и нежность, что приходили за ними. Мы просто были вместе и наслаждались обществом друг друга.
Так продолжалось, пока солнце не начало клониться к закату. Стало прохладно, и озорной вечерний ветер заставил нас подняться, оправить одежды, привести себя в порядок. Где-то невдалеке по-прежнему гремел пир, теперь мы могли расслышать его отголоски. Воровато осматриваясь, Локи выглянул из покоев Всеотца, затем поманил меня за собой. Совсем скоро, смеясь и беседуя, мы возвращались на свадьбу Ньёрда и Скади. Рядом с темпераментным богом огня мне было так трудно представить, как они могли сидеть бок о бок и оставаться такими сдержанными, даже холодными друг к другу. Раньше я сказала бы себе, что, в отличие от нас, бог лета и повелительница зимы просто соблюдают приличия, но теперь я знала, что настоящая любовь — страстная, сумасшедшая, всепоглощающая — не терпит приличий и границ. Она неудержима, как стихия, и бесконечна, как глубокие небеса. Я была счастлива. Счастлива узнать истинную любовь.