Двуликий бог
Шрифт:
— Да как ты смеешь! — взревел он, среди всех важных предостерегающих слов Локи расслышав только конец его речей. Могучий ас вскочил со своего места и в порыве гнева ударил ладонями по столу так сильно, что вся драгоценная утварь жалобно зазвенела, а Браги, зазевавшись, потерял равновесие и рухнул под стол. Мой слабый крик слился воедино с испуганными возгласами Сив, Идунн и Фрейи, а Локи и бровью не повёл, лишь издевательски улыбнулся да вскинул голову, чтобы поглядеть на вспыльчивого собеседника снизу вверх. — Кто здесь решит усомниться в том, что Сив — прекраснейшая из асинь?! Её великолепные волосы подобны золоту, ни у кого в девяти мирах не найдётся больше такой бесценной красоты!
— Печально, когда волосы —
— Не хвались ими так громко, сын Одина, а то глядишь, и лишишься горячо любимого сокровища, — на мгновение громовержец оторопел от такой неприкрытой наглости, а затем глаза его яростно сверкнули, лицо пошло красными пятнами от гнева. И всё же его неистовство не взволновало меня так сильно, как скрытая угроза, предупреждение, что я уловила в зловещем тоне супруга. Я взглянула на Сив. Прежняя подруга смотрела на меня точно так же: смущённо и напугано. Она оказалась в столь незавидном положении, что я не могла не посочувствовать ей. Ведь Сив уж точно не желала привлекать излишнего внимания к себе, тщеславие Фрейи ей было чуждо.
— Я решу усомниться, — вдруг негромко и немного запоздало раздалось с противоположной стороны стола, и Фрейр, покачиваясь, поднялся со своего места. Он был порядком пьян, но полон уверенности, и хмель только распалял его гнев и обиду за прекрасную и гордую сестру. Несколько удивлённых взглядов и один недоверчиво-насмешливый устремились на смелого молодого вана. Он вышел из-за стола и решительным движением вынул свой сверкающий сотней солнечных лучей меч из ножен. Сорвав с пояса молот, Тор не заставил себя долго ждать, но стоило ему замахнуться, как вновь послышался непринуждённый смех Локи:
— Смерть омрачит свадьбу Ньёрда, — не без основания заметил он, озорно сверкнув янтарно-карими глазами, — не лучше ли сложить магическое оружие и доказать свою правоту в честной борьбе?.. — зря я наивно надеялась, что Локи по доброте душевной разнимет двух рассерженных асов — происходящее определённо развлекало весёлого бога огня, и он явно не собирался позволить Одину-Всеотцу или кому-либо ещё лишить его удовольствия. И пока двое сильных молодых асов сцепились насмерть безо всякого оружия, Локи с хищной улыбкой на губах и задором в горящем взоре наблюдал за любопытным зрелищем, будто гадая, кто кого сможет одолеть в ожесточённой борьбе. Тор был силён, а Фрейр — изворотлив и ловок. Их поединок был интересен.
Асы кричали и спорили, и каждый поддерживал своего воина. Вскоре дружное месиво тел заняло весь центр зала, и над всем этим безумием возвышался Локи, подначивая и распаляя и без того буйных нравом асов. Я пребывала в лёгком ужасе от происходящего и не одобряла жестоких развлечений супруга, даже если всё это было нужно, чтобы дать поругавшимся богам выпустить пар. Я осмотрелась и с удивлением заметила, что и Ньёрда захватила жаркая битва — бог лета что-то страстно кричал, ободряя красивого и умелого сына. А его невесты Скади нигде не было видно. Это заинтересовало меня ещё сильнее: куда могла незаметно исчезнуть видная великанша, воспользовавшись всеобщей суматохой? Сердце дрогнуло, предчувствуя недоброе. Тихонько соскользнув со своего места, я обошла зал по краю и, напоследок воровато оглянувшись, вышла в галереи.
Вокруг было тихо и пустынно: не слышно было ни пения птиц, ни мерного жужжания насекомых, ни тихого шелеста лепестков цветов. Я сделала несколько нерешительных шагов вперёд и не расслышала даже их звука, только в груди безудержно
Наитие не обмануло меня: стоило мне дойти до высокой позолоченной каменной опоры, за которой скрывался переход в соседнюю галерею, как чуткое ухо уловило тихий заговорщицкий шёпот. Затаив дыхание, я подалась вперёд всем своим существом. Говорили две женщины. Одну из них я узнала сразу: её голос звучал, как закалённая сталь, как безжалостный северный ветер, как карающий меч. Но и вторая девушка показалась мне знакомой. Я уже слышала эти дерзкие нотки самодовольства когда-то давным-давно, и они отталкивали меня, словно были связаны с чем-то мучительно неприятным. Я осторожно выглянула из своего укрытия. Так и было: лицом ко мне стояла Скади, чуть склонившись к своей собеседнице, которую я не могла рассмотреть.
Рядом обеспокоенно прохаживался юный воин-эйнхерий, точно он стал свидетелем тайного заговора невольно и совсем не желал являться его частью. Однако внимательный слух вдруг уловил некий неясный шорох, и взгляд светлых глаз взметнулся в моём направлении. Отшатнувшись назад быстрее, чем разум успел отдать плоти приказ, я опустила ресницы. Сердце колотилось где-то в середине горла, невыносимо узкое платье не давало дышать, и я задыхалась от ужаса. «Что, если он увидел меня? — судорожно метались в голове несвязные мысли. — Что, если вот-вот поднимет тревогу?..» Стражник приближался, а я совсем оцепенела от страха и не находила в себе сил пошевелиться. Что бы ни замышляла Скади, я не должна была становиться тому свидетелем. «А что, если… Если…» Сильные руки схватили меня сзади, зажав жестокими пальцами рот и лишая возможности вздохнуть, закричать, вырваться, а затем бесцеремонно потащили вслед за собой…
Глава 23
Вся моя недолгая жизнь пролетела перед глазами, как в ту ночь, когда неистовство вспыльчивого супруга едва не принесло мне жестокую и бессмысленную смерть. Однако в тот раз я была готова самоотверженно преподнести свою душу любимому мужчине в качестве прощального дара, а сейчас мне было её бесконечно жаль. Мне хотелось жить! Хотелось жить страстно и неудержимо, однако похититель был слишком проворен и силён, чтобы я могла хоть что-то изменить. Схватив его за руки, я бессознательно старалась оторвать их от своего лица, в ужасе задыхаясь, хотя чужие ладони и не преследовали такой цели. Воин дышал тихо, размеренно, словно моя отчаянная возня не причиняла ему ровным счётом никаких неудобств и не требовала от него особенных усилий. От неотвратимости страшного исхода у меня мурашки бежали вниз по спине, да злые слёзы наворачивались на глаза, мешая ясно видеть и мыслить.
И в миг, когда я почти лишилась чувств от невыносимого напряжения, когда моё сердце было готово разорвать грудь изнутри, подобно голодному хищнику, что жадно раздирает плоть, и вырваться наружу, за спиной вдруг послышался громкий заливистый смех, и беспощадные пальцы отпустили меня. В первую минуту мне показалось, что ногам не удержать меня, и я вот-вот бессильно осяду на пол, однако жажда жизни во мне оказалась гораздо сильнее слабости, и тело само отшатнулось прочь от нападавшего. Каково же было моё удивление, когда, резко обернувшись, я увидела перед собой издевательски изогнувшего бровь бога огня. Я тешила себя мыслью, что я благоразумная богиня, но в тот момент мне казалось, что я готова наброситься на Локи с кулаками.