Дьявол для отличницы
Шрифт:
– Но…
Почти жаждая.
– Я несколько раз бросил на пол пиджак, наивный ты карлик.
– Придурок, - прошептала я, вжимаясь в стену. – Какой же ты придурок.
На что дьявол только тихо рассмеялся.
– Жаль, что твоего лица не видно, но могу себе представить.
Я решила ничего не отвечать на этот выпад, оставив его без внимания. Ну и как мне пережить этот вечер? И ночь!
– Я не видел тебя обнаженной, - выдает он, после недолгих раздумий.
Я фыркнула, готовая вот-вот рассмеяться.
–
– Нет, не смотрел. Потому что нет никаких снимков.
Я все-таки рассмеялась, захохотав во все горло. Что за новая игра?
– Обалдеть, - присвистнул Захар.
– Что? – спросила я, продолжая посмеиваться.
– Тебе так легко было всуропить ложь, но в правду ты, кажется, никогда не поверишь, - тяжко вздохнул он.
– Погоди, ты сейчас всерьез мне эту лапшу пытался на уши повесить?
– Да нет никаких снимков! Ни одного!
– Но я слышала затвор в твоем телефоне! Видела вспышку! – разозлилась я.
Он все водит меня за нос. Не знаю, чего добивается, но Громов действительно меня достал. Но и не реагировать я уже не могла, попавшись на удочку, как обычно.
– Это не затвор, а звук щелчка, когда выключаешь экран. На айфонах такая фигня.
Что за чушь. У меня конечно не айфон, но…
– А вспышка? Я видела твое лицо в темноте! – возразила я, не понимая, зачем я вообще с ним спорю. Это же дьявол, исчадие ада. Я же не всерьез пытаюсь добиться от него какой-то мутной правды.
– Ну и кто из нас отличник? Если бы это была вспышка, то ты не смогла бы увидеть моего лица за ней. Я просто включил экран, посмотрел время и сразу выключил. Вобщем-то, я просто хотел обозначить свое присутствие, пока ты не дошла до камня, обнаженная.
Я стояла в какой-то прострации, ничего не понимая.
– Но ты сказал идти до тебя, если я хочу вернуться в отряд в твоей футболке!
– Я просто хотел проверить: пойдешь или нет, - словно нехотя признался он, и мне хотелось огреть его шваброй по голове.
Он просто. Хотел проверить.
– Я бы отвернулся, мне только нужно было удостовериться, что ты сдалась. Ну, скорее всего, отвернулся бы. – Он хмыкнул. – Но это не точно.
Просто нет слов.
– И я действительно должна поверить, что снимков нет?
– Как хочешь, - в его голосе слышалось безразличие. – Можешь и дальше верить в эту выдуманную тобой же чушь. Снимков нет.
– Я же спрашивала про фотографии!
– Ты спрашивала выкладывал ли я. Я ответил правду.
– Почему ты не сказал об этом еще тогда, на камне?! – возмутилась я, затрясшись от нахлынувшей ярости. – Да я от стыда все это время с ума сходила!
– Решил, что такое преимущество мне пригодится. А от стыда тебе нужно не от этого сгорать.
Сразу вспомнился его бред о том, что я переспала с вожатым и что-то танцевала для Юрки. Я должна разуверить его в обратном.
«Дай мне, Агафонова».
«Ты такая
Ну и как лучше? Что будет выигрывать, для того, чтобы он держался от меня подальше. Я так ничего и не придумала, потому что послышался звук открываемого крана. Побежала вода в раковину в полу. Услышала его глотки.
– Фу, она же ржавая.
– Да, и на вкус гадость, - подтвердил он, шумно выдохнув. – Будешь?
Пить хотелось неимоверно, и есть тоже, конечно. Но вряд ли тут завалялось парочка бутербродов.
– Буду.
Я на ощупь двинулась вперед, выставив вперед руку, и неожиданно коснулась рукой его лица, скользнув ладошкой по губам. Резко одернула руку. Парень сидел на корточках перед краном. Поймал мою руку и потянул вниз.
– Ничего не видно, - смущенно пробормотала я, нащупывая кран, проводя пальцами по нему, чтобы наклониться и выпить воды.
– И правда, ржавая. – Выплюнула я, едва попробовала. Но жажда победила и я снова сделала небольшой глоток.
Когда Громов выключил воду, между нами снова повисла тишина и в ней, от голода, очень громко заурчал мой живот.
– Мда, захватывающее приключение, - проговорил он, подавив смешок.
– Почему ты сейчас решил рассказать о том, что снимков нет? Как же преимущество? Шантаж?
До сих пор не могла поверить.
– Просто надоела ненависть между нами.
От незнакомого сожаления в его тоне я замолчала. Обдумывала полученную информацию и не знала, чему верить. Все это время я тряслась от страха, что чертовы снимки всплывут в интернете, он постоянно угрожал, шантажировал… И теперь это оказалось просто словами завравшегося мальчишки. Ему было все равно, он лишь смеялся. А я? Что я пережила?
Вдруг осознаю, что зубы стучат, а сама я сильно замерзла. Стою тут в тонкой рубашке, юбке и, чтоб их, капроновых колготках, которые я теперь брала с собой в школу и переодевала в туалете для девочек. Дома прятала в недрах сумки, закладывая между учебниками, чтобы не нашла бабушка. А сейчас бы пригодились теплые, с начесом, которые остались в раздевалке.
– Садись, всю ночь будешь стоять? – нарушил призрачную тишину Громов.
– Хочу и стою, - тут же выступила я.
– Ты можешь не огрызаться и нормально разговаривать? Вечно в каком-то припадке.
– Раньше я была вполне себе нормальный, это все из-за тебя.
– Да благодаря мне ты хоть научилась за себя постоять, - ухмыльнулся он. – Раньше как размазня все шишки терпела, слезы в кулачок вытирала. А сейчас палец в рот не клади – откусишь по локоть.
– Так я тебя еще и благодарить должна?
– Могла бы.
– Мерзкий сатана!
– Посади уже свою задницу и не ори, - протяжно застонал он, и я замолчала.
Если так и дальше продолжится, то один из нас до утра не доживет. Я опустилась на пол, прислонившись к стене. Он прав. До чертиков надоела наша ненависть.