Дьявол для отличницы
Шрифт:
И от своей двойственности меня подташнивает, я стала сомневаться в себе, своей вере и взглядах на мир. И все за какие-то двадцать дней. Как будто я перестала быть собой, страдаю и наслаждаюсь этим одновременно.
Меняюсь, но теряю что-то важное.
Начал покрапывать дождь.
– Ну вооот. Все-таки пошел, - расстроилась Анжела, накрыв голову руками.
– Бегом по палаткам! – крикнул Олег Сергеевич, и все бросились под навесы. Палаток было шесть штук, поэтому нас распределили по четыре человека, последняя предназначалась вожатым, физруку
Дождь был слабый. Если честно, я бы даже осталась под открытым небом, но вокруг стояла суета, все убирали вещи, которые могли промокнуть, кто-то прятался в палатках.
Я смотрела, как в миску с нетронутым ужином Захара капает дождь. Его под деревом не было. Хотела уйти в палатку, но что-то мной двигало, не знаю, шестое чувство. Глупая, движущая мною, непонятно откуда взявшаяся эмоция. Оглянувшись, внимательно рассмотрела тени деревьев за палатками, за пикапом и полевой кухней. Конечно, он ушел в палатку, чего я вообще о нем беспокоюсь? Ну не съел сатана свой ужин, что меня так тревожит?
Проклинаю себя за дурость и около палатки все равно заворачиваю за угол, и, удостоверившись что меня никто не видит, шагнула в темную зелень кустов, пробралась через них добрую сотню метров и вышла к реке.
Берег был пологий, песчаный. Река Уса была тоже довольно широкой, но какой-то глиняной, мутной. Сатана был там.
Но почему-то сейчас это прозвище это ему совсем не подходило, разбиваясь вдребезги от одного его вида. Уязвимого. Несчастного. Потерянного.
Он сидел на коленях на самом берегу, опустив голову на руки перед собой. Волны, лижущие берег, промочили насквозь его джинсы, рукава футболки, голову. И вот следующая волна была слишком огромной, долгой. Захватила его голову почти целиком. Он не дышал, расслабленно спрятав лицо в воде. Но эта волна… Почему она такая мучительно медленная?
Он все не поднимал голову из воды, и я запаниковала.
Он же ни о чем таком плохом не думает? Черрррт.
Нужно плюнуть и уйти, меня это не касается. С ним что-то происходит, но мне же все равно? Это вопрос? Черт. Черт. Черт. Это все плохо. Я должна уйти.
Волна и не думала уходить, играясь у берега, а Громов так не поднимал свою голову. И не дышал под водой уже невозможно долго. Не может этого быть!
Я бросилась вниз по песчаной насыпи, спотыкаясь об какие-то коряги, выкрикивая его имя. Потеряла обе туфли, потому что ноги увязали во влажном песке, но теперь бежать было легче, сарафан начинал промокать от настойчивых капель дождя, белые носки тут же испачкались, сползли на щиколотки.
– Громов! Захар! Захар!
– Я испуганно вбежала в воду, чувствуя, как холодная вода ударила по голым ногам, хватаясь за голову парня, рывком поднимая ее из воды.
От моего захвата он дернулся и посмотрел на меня ошалелым взглядом. Пришел в себя. Вода бежала по волосам, ресницам, попадала на его губы, которые были так близко от меня. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух, грудь ходила ходуном.
– Ты…Ты! Ты меня напугал до чертиков! – крикнула я
Он оглядел меня, словно не узнавая, ничего не ответив. И его молчание сбивало с ног, сотрясало землю. Я ничего не понимала. Лучше бы язвил, насмехался. Говорил что-то. Но не вот этот убитый взгляд. Как будто я выстрелила ему прямо между глаз.
– Что с тобой? – я сглотнула, не желая запоминать это мгновение, буквально махая руками, чтобы все это растворилось, исчезло.
Как будто не сама бросилась спасать врага, как будто не сама хотела развернуться и уйти. Балансировала на грани. Раздваивалась. Абсолютно растерялась.
– Жарко… - пробормотал он вдруг, и я не узнала его голос.
Тихий, хриплый, сломанный.
– Жарко? – я запнулась. Уже вовсю капает дождь, солнце садится, а берег окутала вечерняя промозглая сырость. Я вся дрожу, покрытая мурашками…
Протягиваю руку, стараясь не думать о том, что делаю, и дотрагиваюсь до его лба. И как ошпаренная отбрасываю руку. У него жар.
– Ты весь горишь!
– Уйди.
– Что? Тебе нужно…
– Оставь меня, - он вяло пихает меня в сторону, но горячая ладонь соскальзывает по моей руке, и он заваливается на бок. Пытается сесть прямо.
– Тебе нужна помощь, и я срочно иду за вожатыми. Только давай сначала вытащу тебя из воды? – С этими словами я принялась тянуть его из воды, но он был слишком тяжелым. А еще ни капли мне не помогал.
– Оставь, свали отсюда, - он бормотал, словно не понимая, что происходит.
Его вид меня сильно беспокоил. Что-то в нем такое… не просто жар или простуда. А, не знаю… Как будто огонь потух. Мне не нравилось. И я ни за что тут его не оставлю одного.
– Что у тебя произошло? Что-то дома? – Я спрашивала просто так, чтобы отвлечь, а сама тянула изо всех сил, поскальзываясь на берегу, и снова падая, заваливаясь на него.
Нас вновь накрыло волной, и я вскочила, насквозь промокшая, отплевываясь от грязной воды.
Он глухо засмеялся, кашляя, следующая волна ударила его по лицу, скрыв его на доли секунды под водой. Опять нескончаемый кашель.
– Давай уйдем отсюда, ладно? – Мой голос все-таки задрожал. Стало страшно.
– Как же я ненавижу тебя…презираю.. ты… такая… больше не...
– он еле проговаривал слова, словно в бреду, скорее всего так и было, потому что у него наверняка высокая температура. – Как жарко… или холодно... не пойму... мне так плохо…
– Ты слаб…
– Я не слабый!
– Я не об этом!
– Просто иди к черту отсюда. Свали. Исчезни.
– Ты заболел, тебе нужно уйти отсюда, - отчаянно тяну его за руку, но он опять отмахивается.
– Да сгинь ты уже! Ты, после всего… Не трогай меня… - он снова закашлял. Глухо, с каким-то скрипом. Футболка прилипла к телу, мокрые джинсы утяжеляют. – Трогал тебя… касался… делал все… Боже мой, почему так плохо… Просто это… так трудно. Черт, как же… жарко. Ржавый свет потух... сгорел… Ненастоящий...