Дьявол и паж
Шрифт:
— Как видите, герцог.
Леони встала. Эйвон взял ее за руку и насмешливо взглянул на графиню.
— Всего месяц назад я имел счастье встретить моего дорогого друга в весьма неожиданном месте. Мы тогда оба, если я правильно помню, занимались поисками пропавшей собственности. Не правда ли, любопытное совпадение? Видимо, в этой чудесной стране немало мошенников.
Сен-Вир побагровел. В эту секунду к компании приблизился виконт де Вальме. Его лицо было искажено гримасой скуки, в глазах
— А вот и ваш очаровательный сын, — просиял Эйвон.
Графиня поднялась, раздался треск — это сломался веер, который она стискивала побелевшими пальцами. Губы ее беззвучно зашевелились, но встретившись глазами с мужем, графиня замерла.
Виконт поклонился его милости и с восхищением взглянул на Леони.
— Ваш покорный слуга, герцог. — Юноша повернулся к Сен-Виру. — Вы представите меня, отец?
— Мой сын, мадемуазель де Боннар! — процедил Сен-Вир.
Леони сделала реверанс, внимательно разглядывая виконта.
— Вы, как обычно, скучаете, виконт? — Эйвон спрятал табакерку. — Тоскуете по провинции и своей чудесной ферме?
Виконт улыбнулся.
— Месье, вы не должны говорить о моей вздорной привязанности. Упоминание о деревне огорчает моих родителей.
— Но ведь сельское хозяйство — весьма достойное занятие, — протянул Эйвон. — Будем надеяться, когда-нибудь ваши родители осознают это. — Он склонил голову, предложил руку Леони, и они удалились.
— Монсеньор, я вспомнила!
— О чем ты, дитя мое?
— Этот юноша! Монсеньор, в прошлый раз я никак не могла понять, на кого он похож. Но сейчас до меня дошло! Он похож на Жана! Странно, не правда ли?
— Весьма странно, ma fille. Мне хотелось бы, чтобы ты больше никому об этом не рассказывала.
— Конечно, Монсеньор. Вы же знаете: я умею быть сдержанной.
Эйвон взглянул на принца Конде, на камзоле которого красовался букетик фиалок, и улыбнулся.
— Честно говоря, не уверен, дитя мое. Никаких признаков сдержанности я в тебе не наблюдаю, но не будем об этом. Меня больше интересует, куда подевалась Фанни.
— Она беседует с месье де Пентьевром, Монсеньор. Думаю, ее светлость очень нравится герцогу! А вот и она! Мадам выглядит довольной, наверное, месье Пентьевр сказал, что сейчас она еще прекраснее, чем в девятнадцать лет.
Эйвон поднял лорнет.
— Дитя мое, в тебе несомненно пробуждается проницательность. Ты так хорошо изучила мою сестру?
— Я очень люблю ее, Монсеньор, — поспешила добавить Леони.
— Не сомневаюсь, ma fille. — Его милость посмотрел на леди Фанни, которая щебетала с Раулем де Фонтанжем. — И тем не менее это удивительно.
— Но она так добра ко мне, Монсеньор. Конечно, иногда мадам бывает глу… — Леони замолчала и нерешительно взглянула на
— Полностью с тобой согласен, дитя мое. На редкость глупа, — невозмутимо откликнулся его милость. — Итак, Фанни, мы уже можем уходить? — обратился герцог к ее светлости, оставившей своего кавалера.
— Именно об этом я собиралась тебя спросить! Какой прием! Дорогой Джастин, де Пентьевр был неподражаем! Мне кажется, мои бедные щеки так и пылают! Чему это ты улыбаешься? Милая, что тебе наговорила мадам де Сен-Вир?
— Она безумна, — убежденно сказала Леони. — У нее был такой вид, словно она вот-вот разрыдается, мне это совсем не понравилось. Вот и Руперт! Где ты был?
Его светлость Руперт усмехнулся.
— По правде говоря, я немного вздремнул. Так что, мы наконец уходим? Ну слава богу!
— Вздремнул! О, Руперт! — возмутилась Леони. — Здесь было fort amusant! Монсеньор, кто это красивая дама?
— Дитя мое, это Ла Помпадур! — прошипела леди Фанни. — Ты представишь ей дитя, Джастин?
— Нет, Фанни, не представлю, — мягко ответил его милость.
— Что за высокомерие, — недовольно заметил Руперт. — Ради бога, давайте уйдем отсюда, пока все эти молокососы опять не столпились вокруг Леони.
— Но, Джастин, разумно ли это? — испуганно вопросила ее светлость. — Ла Помпадур может обидеться.
Его милость равнодушно пожал плечами.
— Я не французский подданный, а потому не стану представлять свою воспитанницу любовнице короля. Полагаю, Леони вполне может обойтись и без этой дамочки.
— Но, Монсеньор, мне бы тоже хотелось…
— Дитя мое, надеюсь, ты не собираешься со мной спорить?
— О нет, не собирается! — тихо заметил Руперт.
— Помолчи, дитя мое. — Эйвон подтолкнул Леони к дверям. — Довольствуйся тем, что тебя представили их величествам. Они, возможно, и не обладают той властью, что эта Помпадур, но зато несравненно более высокого происхождения.
— Ради бога, Джастин! — опасливо пробормотала леди Фанни. — Тебя могут услышать.
— Подумай о нас! — взмолился Руперт. — Если ты не будешь осторожен, нас либо упрячут за решетку, либо выставят из страны.
Эйвон повернулся к юноше.
— Если бы я считал, что имеется хоть малейшая возможность упрятать тебя за решетку, мой мальчик, я бы не постеснялся крикнуть об этом во все горло.
— Мне кажется, вы сегодня не в лучшем расположении духа, Монсеньор, — с упреком заметила Леони. — Почему вы не хотите представить меня мадам Помпадур?
— Потому что, дитя мое, — наставительно ответил его милость, — она недостаточно респектабельна.
Глава XXVII
Партия мадам Вершуре