Дьявол на коне
Шрифт:
Она ответила, что не хочет тратить время, но в конце концов я убедила ее, что лучше будет заехать к Иветте. Вновь я словно услышала слова графа, предупреждающего, что, плетя паутину лжи, необходимо вставить в нее несколько нитей правды.
Нянька жила в живописном домике, окруженном садом. Ворота были достаточно широки для того, чтобы в них проехала карета, а в дверях нас встретила сама Иветта.
Эта женщина с добрым лицом сразу же понравилась мне, однако я уловила явное смятение в ее глазах, когда она поняла, кто ее гости.
Подбежав
– Моя малышка, - с любовью произнесла Иветта.
– Вот так неожиданность!
– Мы проезжали мимо и решили проведать тебя, - сказала Марго.
– А… а куда вы ездили?
– спросила Иветта.
– Ну… на самом деле мы приехали к тебе. Мне кажется, что мы уже так давно не виделись. Это мадемуазель Мэддокс, моя подруга… и кузина.
– Кузина?
– спросила Иветта.
– Не знала о ее существовании. Добро пожаловать, мадемуазель. О, я, кажется, вижу Мими? Добро пожаловать, Мими.
Однако ее беспокойство, похоже, возрастало.
– Жозе позаботится о Мими и вашем кучере, - сказала она.
Жозе была ее горничная, такая же старуха, как и сама Иветта. Мими и Бессель отправились вслед за ней, а мы последовали за Иветтой в дом. Он был чистый, опрятный и очень уютно обставленный.
– Ты счастлива здесь, Иветта?
– спросила Марго.
– Господин граф всегда был добр по отношению к тем, кто хорошо работал на него, - ответила старушка.
– Когда надобность во мне отпала и я покинула замок, он приобрел мне дом и обстановку и обеспечил средствами, достаточными для того, чтобы я могла позволить себе нанять Жозе. Мы живем здесь счастливо.
Она провела нас в гостиную.
– А мадемуазель Мэддокс приехала из Англии?
Я задумалась, откуда Иветта узнала об этом, сама я об этом не упоминала, а мое произношение не могло меня выдать - ведь я почти ничего не сказала. Мое имя? Произнесенное так, как его произносила Марго, оно звучало совсем не по-английски.
– Садитесь, дитя мое, и вы тоже, мадемуазель. Вам необходимо подкрепиться, так что останетесь со мной обедать. У нас замечательные цыплята, а Жозе превосходно готовит.
Иветта подобрала со стула какое-то рукоделие.
– Иветта, ты по-прежнему великолепно вышиваешь?
– Марго повернулась ко мне.
– В свое время она украшала все мои платья, не так ли, Иветта?
– Я всегда любила работать иголкой. А вы, как я слышала, помолвлены?
– О, так значит, ты уже слышала об этом? Кто тебе это рассказал?
Иветта заколебалась. Наконец она сказала:
– Графа всегда интересовало, как у меня обстоят дела, и он время от времени навещает меня.
Об этой черте характера графа я до сих пор не подозревала. Как же приятно было узнать, что он столь чуткий, и это знание наполнило меня восторгом.
– Мы с удовольствием разделим трапезу, не так ли, Минель?
– сказала Марго.
Все еще размышляя о заботе графа о тех, за
– Я должна показать тебе прекрасную работу Иветты, - продолжала Марго.
Встав с кресла, она взяла рукоделие, над которым трудилась Иветта, и передала его мне.
– Смотри. Воздушная вышивка «елочкой». Но что это, Иветта?
– Марго расправила ткань.
– Это же распашонка.
Иветта вспыхнула:
– Я делаю это для подруги.
У Марго сжалось лицо, как это бывало всегда, когда ей напоминали о детях, а я подумала: «Она никогда не избавится от этого до тех пор, пока не заведет еще одного ребенка».
Свернув распашонку, Марго положила ее на стул.
– Очень мило, - сказала она.
– Как дела в замке?
– спросила Иветта.
– Да как всегда. Ах нет… Нам в окна швыряют камни, да, Минель?
Иветта печально покачала головой.
– Иногда мне кажется, люди сошли с ума. У нас такого почти нет, но из Парижа доходят слухи.
Затем она начала говорить о минувших днях, рассказала несколько забавных случаев из детства Марго. Было ясно, что она очень любит мою подругу.
– Я слышала о кончине вашей матери, - сказала Иветта.
– Все это очень печально. Бедняжка! Ну-Ну, должно быть, не находит себе места. Для нее кроме графини никого не существовало. Она знала ее с пеленок. Мне это понятно. Своих детей у нас не было, и то место в наших сердцах, которое принадлежало бы им, мы отдали тем, кто был у нас на попечении. Эти узы сильны. Ах, я глупая старая женщина, но я всегда любила малышей. Превратности судьбы частенько одаривают детьми тех, кому они не нужны, и не дают тем, кто их жаждет. Бедная, бедная Ну-Ну. Могу представить ее горе.
– Она очень сильно переживает, - вздохнула Марго.
– Но… что это?
Мы прислушались.
– Мне показалось, я слышала детский плач.
– Нет-нет, - поспешно возразила Иветта.
– Простите, я схожу на кухню, взгляну, как у Жозе идут дела с цыплятами. Мы с ней готовим по очереди.
Она открыла дверь, и мы безошибочно услышали детский плач.
Марго вскочила на ноги.
– В доме есть ребенок.
Иветта стала пунцовой и выдавила:
– Ну… на время… я присматриваю…
Марго взбежала по лестнице. Через несколько мгновений она появилась на верхней площадке с ребенком на руках. На ее лице играла торжествующая улыбка. Неисповедимы пути Господни, подумала я, ибо еще до того, как Иветта созналась, я поняла, что мы нашли Шарло.
С сияющим лицом Марго принесла его в комнату. Усевшись, она взяла мальчика к себе на колени. Он лепетал, бил ножками и вообще казался совершенно довольным жизнью, несмотря на то что несколько мгновений назад плакал.
– О, какой он красивый… красивый, - выдохнула Марго, и это действительно было так. Пухленький, упитанный, довольный - чего еще можно желать от младенца?