Дьявол на коне
Шрифт:
Я стояла возле кровати и вдруг услышала позади себя движение. Это пришла Ну-Ну. Она посмотрела на стакан в моей руке.
– Я пришла к мадам ровно в восемь, - сказала я, ставя стакан на место.
Ну- Ну взглянула на Спящую женщину, и ее лицо заметно переменилось.
– Бедная козочка, - сказала она.
– Она утомилась. Он был здесь. Полагаю, это он утомил ее… так происходит всегда. Должно быть, она заснула… внезапно.
– Когда она проснется, скажите, что я приходила, хорошо?
Ну- Ну кивнула.
– Возможно, она попросит
Ну- Ну ответила:
– Посмотрим, как она будет себя чувствовать.
– Спокойной ночи, - попрощалась я и вышла.
Следующий день явственно запечатлелся в моей памяти. Я проснулась, как обычно, когда служанка принесла горячей воды и поставила ее в ruelle. Умывшись, я принялась за кофе с булочками, которые также подали в комнату.
Марго, как она часто делала, принесла в мою спальню свой поднос, и мы стали завтракать вместе.
Мы говорили о предполагаемой поездке в Париж, и я радовалась тому, что Марго не упоминала о Шарло. Отрадно было сознавать, что предстоящее замужество помогло ей, в то время как я опасалась, что будет как раз наоборот.
Пока мы болтали, отворилась дверь и вошел граф. Никогда прежде я не видела его в смятении, но теперь, вне всякого сомнения, его состояние было именно таким.
Оглядев нас поочередно, граф сказал:
– Маргарита, твоя мать умерла.
Я почувствовала, как меня стиснул ледяной ужас. Я начала дрожать и со страхом подумала, что это станет заметно.
– Вероятно, она умерла ночью, - сказал граф.
– Ну-Ну только что обнаружила это.
Он избегал встречаться со мной взглядом, и меня обуял страх.
В замке воцарилась напряженность. Слуги перешептывались. Я гадала, что они говорят. Отношения, существовавшие между графом и его женой, были известны всем, и все понимали, что он хотел избавиться от нее.
Ко мне пришла Марго.
– Минель, я должна поговорить с тобой, - сказала она.
– Это ужасно. Она умерла. Внезапно я прочувствовала это. Это моя мать… но я едва знала ее. Мне кажется, ей никогда не хотелось моего общества. В детстве я всегда верила, что я виновата в ее болезни. Ну-Ну, похоже, считала так же. Бедная Ну-Ну! Она стоит перед матерью и раскачивается из стороны в сторону. Закрыв лицо фартуком, она что-то бормочет. Я разобрала только « Урсула, mignonne».
– Марго, - спросила я, - как это произошло?
– Ей ведь уже давно нездоровилось, не так ли?
– словно оправдываясь, ответила Марго, и мне стало интересно, что она думает по этому поводу.
– Возможно, - продолжала она, - она была больна сильнее, чем мы думали. Мы полагали, что она только считала себя больной.
Днем приходили врачи. Вместе с графом они провели в комнате умершей много времени.
Граф попросил меня прийти к нему в библиотеку, и я направилась туда с тревожными предчувствиями.
– Пожалуйста, садитесь, Минель.
– сказал он.
– Смерть графини явилась неожиданным потрясением.
От этих слов
– Я всегда подозревал, что болезнь графини воображаемая, - продолжил он.
– Похоже, я был к ней несправедлив. Она была действительно больна.
– Чем она болела?
Граф покачал головой.
– Врачи в замешательстве. Они не могут с уверенностью определить причину смерти, Ну-Ну слишком невменяема, чтобы говорить. Она была с графиней с самого ее рождения и очень любила ее. Боюсь, как бы потрясение не оказалось слишком сильным для нее.
Я ждала, когда граф продолжит, но он, похоже, не находил слов.
Наконец он медленно произнес:
– Будет вскрытие.
Я изумленно взглянула на него.
– Так принято, - сказал граф, - когда возникают сомнения в причине смерти. Хотя у врачей сложилось мнение, что графиня умерла от того, что приняла какой-то препарат.
– Этого не может быть!
– воскликнула я.
– Она выглядит умиротворенной, - сказал граф.
– В одном можно быть уверенным - ее смерть не была мучительной. Похоже, она просто спокойно заснула и не проснулась.
– Как вы думаете, она заснула от снотворного?
– Возможно. Ну-Ну пока слишком сильно переживает, чтобы говорить. Завтра она немного оправится и, может быть, чем-то поможет нам. Кажется, Урсула обычно принимала перед сном какое-то лекарство.
Его глаза не отрывались от моего лица. Они ярко блестели, и я избегала смотреть прямо в них. Меня не покидал страх.
– Предстоит тяжелое время, - сказал граф.
– Все это может принять очень неприятный оборот. Будет множество домыслов. Так бывает всегда, когда кто-то умирает внезапно. А таковы обстоятельства…
– Ну-Ну должна знать, принимала ли графиня снотворное.
– Если так, она сама готовила его. Уверен, когда она будет в состоянии говорить, вероятно, мы поймем, что произошло.
– Вы думаете, графиня…
– Сделала это умышленно? Нет, я так не думаю. Думаю, произошла ужасная ошибка. Но одни догадки нас ни к чему не приведут. Как я уже говорил, возможно, дело примет неприятный оборот, и я бы предпочел, чтобы вас с Маргаритой не было здесь. Приготовьтесь отправиться в Париж. Пожалуй, вам следует отправиться сразу после вскрытия.
Он помолчал, затем быстро сказал:
– А теперь, думаю, вам не стоит долго задерживаться здесь со мной.
Он криво усмехнулся, и я поняла его мысли. Его жена умерла внезапно, и всем очевиден его интерес ко мне. Ясно, что мы оба попадаем под подозрение.
– Пришлите ко мне Маргариту, - добавил граф.
– Я предупрежу ее, чтобы она была готова в ближайшее время отправиться в Париж.
Последовала неделя кошмара. Я находилась в центре всеобщего подозрения. Я гадала, что будет, если графа обвинят в убийстве… или в убийстве обвинят меня. Я уже слышала обвинительные голоса, спрашивающие о моих отношениях с графом. Я являюсь его кузиной? Нельзя ли объяснить это подробнее?