Дьяволы
Шрифт:
— Могло быть хуже. — Не про каждое дело за эти годы он мог сказать такое. — Троя была мощным щитом против эльфов. Я видел. С правильным лидером станет снова.
— О, я полностью согласна. — Губа Жижки дрогнула. — Поэтому хотела поставить надежного правителя. Предсказуемого. Того, кто прекратит раскол и объединит Церкви Востока и Запада. Император Михаил идеально подошел бы.
— Таких условий в узах Святейшей не было, — буркнул Якоб.
Жижка презрительно фыркнула:
— Для человека, давшего обет честности, ты стал излишне многословен. А для
— Меня прокляла ведьма, чтобы я не мог умереть?
— Уточним: прокляла твоя любовница, чтобы ты не мог умереть. — Жижка шагнула ближе, впиваясь взглядом. — И в этом суть! Несмотря на шрамы, горечь и цинизм, тебе не хватает тринадцатой добродетели. Ты безнадежный романтик.
Соблазн швырнуть главу Земной Курии за борт в кипящие волны был велик. Молодой Якоб так бы и поступил, нахуй последствия. Но за долгие годы он научился сдерживаться. Кулаки остались на перилах.
— Как всегда, прагматикам придется расхлебывать последствия ваших идеалов. — Жижка презрительно отвернулась к Трое, уже таявшей вдали. — Тебе не нужен я как враг, Якоб из Торна.
— Конечно нет, ваше преосвященство. — Якоб смиренно склонил голову, моргнув от боли в шее. Затем встретил ее взгляд. Прямо. Чтобы не осталось сомнений. — Но вы будете не первой.
— Прости, что отвлекаю.
Брат Диас обернулся и увидел Алекс в дверях. Или отец Диас увидел императрицу Алексию. Видимо, к этому еще придется привыкнуть.
— Ничего. — Он махнул рукой к витражному окну. — Просто… разговаривал со Спасительницей.
— Много рассказываешь?
— Не больше обычного. Но она отличный слушатель.
— У вас это общее. — Она задержалась на пороге. — Можно войти?
— Конечно! — Отец Диас встал, окинув взглядом часовню. Он провел здесь больше времени, чем в своей прежней резиденции в Небесном Дворце, и это место нравилось ему куда больше. Скромное, но шансы быть поджаренным огненным шаром, высосанным вампиром или утонувшим в костнице здесь были куда ниже.
Шансы переспать с оборотнем, кстати, тоже стремились к нулю. Он сдавленно откашлялся, приглашая Алекса войти:
— Это же ваша часовня.
— Все твердят это. «Мои покои», «Мой дворец», «Мой город». Когда растешь с ничем, сложно считать что-то своим. Тем более целую Империю.
— Придет. Вы всегда быстро учитесь.
— У меня были хорошие учителя. — Она провела пальцем по подлокотнику резного кресла и одобрительно кивнула. — Вы прибрались.
— Чистая часовня — чистая душа, как говорил мой аббат. Сам он, правда, не мыл. Судя по всему, ваша предшественница тоже не часто молилась.
— Евдоксия? Нет. Но, наверное, чаще меня. Я выросла в Святом Городе. Местные в церковь ходят только
— Что благороднее: передать деньги через посредников или сразу нуждающимся?
— Так я всегда и говорила. — Алекс улыбнулась, но быстро стала серьезной. — Значит… они уплыли?
— Видел их корабль из вашего окна. — Еще одна белая полоска на темном море. — Уговорил Якоба передать письмо.
— Наконец-то отправил!
— Коротко матери. Рассказал, где я. Чем все закончилось.
— Что она подумает, узнав, что ты капеллан императрицы?
Отец Диас задумался, затем поднял брови:
— Знаешь… Мне все равно.
Алекс смотрела на витраж.
— Жаль… что мы не смогли помочь им больше.
— Можем молиться об их искуплении. — Он понизил голос. — И о своем.
— Значит, они еще не потеряны?
— Не верю. Даже если они верят. Кто без греха?
— Уж я-то точно нет. — Алекс нахмурилась, затем схватилась за голову. — Что я, блять, знаю об управлении Империей?
Брат Диас осудил бы грубость, но отец Диас берег осуждение для важных моментов.
— Императрице не нужно управлять. Ее дело — выбирать тех, кто будет управлять. По-моему, Ваше Сияние уже сделало отличный выбор. — Он потрогал флакон под рясой. — Буду молиться Святой Беатрикс, чтобы она направляла вашу руку.
— Удивлена, что все еще молишься ей. После всего.
— Теперь больше! Она же помогла. Сколько раз мы были на краю? И вот мы здесь, сильнее после испытаний, на месте, где можем делать добро. Разве не видишь в этом руку божественную…
— Божественную? — Алекс скептически подняла бровь. — Святая Беатрикс не спасла нас в таверне. Спас оборотень. Помнишь?
Отец Диас сглотнул, сердце болезненно екнуло.
— Трудно забыть.
— В монастыре нас спас некромант, а не она.
Он вспомнил яму с чумными, холодный пот по спине.
— Еще один яркий момент.
— Святая Беатрикс не прыгнула в Пламя Святой Наталии. Это сделал проклятый рыцарь.
— Признаю…
— На корабле, в пустошах, в секретных ходах дворца — это она рисковала за меня? Нет. — Голос дрогнул. — Враг Бога... якобы.
Отец Диас обдумал сказанное.
— В теологии я не силен. Больше числами занимался. Но… может, оборотень, некромант, проклятый рыцарь и другие враги Бога — лишь инструменты Святой Беатрикс?
— Святая послала демонов, чтобы сделать из воровки императрицу?
— Если кратко… — Он отпустил флакон и пожал плечами. — Похоже, так оно и есть.
Глава 72
День Святой Табиты
Четвертого числа месяца Щедрости мать Беккерт прибыла на аудиенцию к Ее Святейшеству Папе раньше срока.
— Да смилуется Бог над их душами, — пробормотала она, осеняя себя кругом, когда карету потрясла процессия рыдающих флагеллантов. Их спины были иссечены кнутами, лица залиты экстатическими слезами, а над головами развевалось знамя с единственным словом: «Кайтесь». Уточнять, в чем именно, не требовалось.