Дьяволы
Шрифт:
— С вершины башни! — рыкнула Алекс. — В огне! Спасая меня от вашего друга Михаила!
— Как типично… для Якоба, — Жижка не дрогнула. — Мрачный тип, но с драматическим чутьем. Может, выплывет. Если так, то пусть остается. Он не осужден. Но предупреждаю: он опасней всех. — Жижка шагнула вперед. Черная глыба откровенности среди дворцовой мишуры. — Позволите говорить прямо, Ваше Сиятельство?
— После попытки убийства, что может быть хуже?
— При первой встрече я увидела отчаявшегося ребенка, воришку, нищего, лишенного воспитания,
Кардинал Жижка выдержала длинную паузу, словно приглашая Алексию возразить. Словно бросая вызов всем присутствующим. Никто не возразил.
Она сделала еще шаг вперед. — Герцог Михаил был змеей. Но я умею обращаться со змеями. Выбор в его пользу был… очевиден.
Алексия подняла подбородок, как учил барон Рикард. — А теперь что вы видите?
— Происхождение можно подделать. Образование — получить. Важен характер. И здесь… — Жижка внимательно окинула ее взглядом. — Возможно, я поторопилась с выводами. Я вижу женщину, которая, слушая мудрых советников и делая разумный выбор, может вырасти в свою роль.
— Не говоря уж о том, что остальные кандидаты… — Алексия пересчитала на пальцах. — Были растерзаны оборотнем, пронзены мечом на тонущем корабле, сброшены в чумную яму армией мертвецов, разморожены и разлетелись на куски… или рухнули в пламени с самой высокой башни Европы в море.
Пауза.
— Кажется, решение снова очевидно, — кардинал Жижка приблизилась еще на шаг. — Чем больше власти, тем чаще выбор делается сам. Нам остается лишь принять неизбежное, ради тех, кто зависит от нашей защиты.
— Значит, я должна отбросить чувства ради общего блага?
— Ваши слова. И хорошо подобранные. — Голос Жижки оставался ледяным. — Откровенно? Ваше положение шатко. У вас мало союзников и много врагов. И это до того, как эльфы явятся со своими безумными богами и ненасытностью. Даже храбрейшие трепещут перед ними. Лишь Ее Святейшество, объединив Европу под истинной Церковью, даст вам необходимую поддержку.
— То есть Земная Курия?
— Вы мудры не по годам.
Алексия взглянула на отца Диаса. Тот едва кивнул. Путь сюда не радовал, но альтернатив не было.
Воры и императрицы — все используют то, что дано.
Она откинулась на неудобном троне. — Мы готовы рассмотреть союз между Церквями Востока и Запада и положить конец великой схизме. — Взгляд Алексии вонзился в Жижку. — Но это вам дорого обойдется.
Молчание. Две женщины измеряли друг друга взглядами. Наконец Жижка едва улыбнулась:
— У Бога глубокие карманы.
Глава 70
Для другого яд
Якобу снилось падение.
Горение.
Погружение в пучину.
Ему снился конец всего и холод, что приходит после.
Но даже во сне его мучила ноющая
— Смотри! Он двинулся!
— Да как, дурак? Он же утонул дни…
Якоб хрипло застонал, но воздух не шел. В панике он перевернулся, выкашляв поток соленой воды.
— Груди Спасительницы! Он и правда живой!
Он рухнул на спину. Каждый кашель вонзался в ребра, в бок, отдаваясь в кончиках пальцев ног.
Где-то кричали чайки. Волны шлепали о дерево.
Дневной свет резал глаза. Но все причиняло боль: свет, тьма, птицы, голоса.
Над ним склонились две фигуры. Ангелы на суде?
— Как он выжил? — прошептал один.
Не ангелы. Рыбаки. Молодой и старый, их бород хватило бы на набивку матраса.
— Это… — прохрипел Якоб, — долгая история…
Его снова вырвало водой. Он откинулся, ловя воздух со стоном. Перестать дышать. Вот предел мечтаний. Но и этого лишен.
Жив. Снова. С каждым осознанием — легкий укол разочарования.
Запах рыбы. Он лежал голый среди улова, выловленный сетью. Хохотать бы, если бы не боль.
— Кто правит Троей? — прошептал он.
Молодой моргнул: — Императрица Алексия.
— Хм. — Якоб запрокинул голову. Палуба скрипела. По небу плыли облака. — Хорошо.
Надеялся, что так.
Время покажет.
Якоб из Торна — некогда прославленный Великий магистр Золотого Ордена, несокрушимый Чемпион императора Бургундии, печально известный Главнокомандующий Ливонского крестового похода — сгорбившись, брел по Висячим садам в потрепанной рыбацкой одежде. Пот катился градом, зубы стиснуты, руки обхватили тело, стараясь дышать мелко, чтобы не тревожить едва зажившие раны.
Базилика Ангельского Посещения маячила сквозь слезы. Он остановился, прислонившись лбом к стволу дерева. Вся его долгая жизнь это череда возвращений на поля старых поражений, все более изломанным.
— Выглядишь, как я себя чувствую, — барон Рикард растянулся на скамье, греясь на солнце, как древняя ящерица. От юного бога, что парадировал по городу несколько дней назад, не осталось и следа. Иссиня-черная грива поседела, изумрудные глаза помутнели, кожа обвисла, как старая сбруя. Впрочем, Якоб с его лицом, облезшим от морской соли, выглядел не лучше.
— Герцог Михаил проткнул меня. Дважды. Затем сбросил статую.
— Чтоб он гнил в аду, — хрипло рассмеялся барон. — Где мы трое однажды встретимся.
— Чем муки проклятых… — Якоб попытался выпрямиться, но боль заставила согнуться вновь, — отличаются от моих будней… не представляю.
— Вилки, огонь, и, судя по картинам… — Барон попытался жестикулировать, но рука в бинтах лишь дернулась. — Невообразимые предметы в заднице.
— Что художников так манит к жопам демонов?
— Скорее, к своим собственным. Некоторые платят за такое немалые деньги.