Дымящиеся горячие сигары
Шрифт:
Алекса повернулась к ней спиной. Она откинула одну сторону полотенца, но прижала переднюю часть к груди. Под ней были шорты. Теперь её спина была голой и на ней были видны следы чeрно-синих синяков. На месте шелушения кожи были красные пятна, а также царапины. Джен сидела лицом к спине Алексы, и её переполняла жалость.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы их проверили врачи? — снова спросила Джен, хотя и по-другому, но с тем же чувством, которое означало пойти к врачу.
Алекса только покачала головой. В этот момент она хотела быть жёсткой. Джен спокойно поговорила с ней, прежде чем она коснётся каких-либо мест. Она сначала
— Когда я была ребёнком, моя лучшая подруга заботилась обо мне таким образом, — объяснила Джен.
Она не добавила, что у неё было необычное детство; её родители были другими. Когда она стала старше, она поняла, что у неё была склонность выбирать семьи, иногда они оставались с ней годами, а иногда нет. Джен разрезала марлю на квадраты, а хирургическую ленту на полоски. Она осторожно разложила их на коже Алексы и закрепила. Она наложила пластыри на более мелкие раны. Она взяла другой конец полотенца, чтобы прикрыть спину, пока Алекса всё ещё прижимала свой конец к груди. Это означало конец первой помощи, увенчанный поцелуем в макушку. Алекса поняла, что её впечатление о девочке, маленькой девочке, было совершенно неверным, хотя она была похожа на неё только внешне. Джен была заботливой и способной, быстро соображала и была верным партнёром по работе. Она вспомнила, как Джен оставалась в больнице с раненой офицером. Теперь она делала то же самое для неё; она никогда не отходила от неё. Алекса поняла, что упустила из виду зрелость и профессионализм этой женщины.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на Джен, поблагодарить её. Она была удивлена, увидев, что та пристально смотрит на неё.
Джен нежно положила руку на голову Алексы и наклонилась, чтобы нежно поцеловать её в губы. Не было никакого сопротивления, никакой неловкости, никакой странности… никаких слов. Было утешение и тепло, которым Алекса нежно отдалась. По правде говоря, она дрожала глубоко внутри из-за этой жестокой борьбы. Это было так быстро, что опасность ощущалась как последствие. Ей нужна была эта нежность.
Если бы ковбой Мальборо успешно вырвал её пистолет, её бы уже застрелили. Она была упрямой и жёсткой, поэтому ей приходилось скрывать свою уязвимость даже перед лицом назревающей травмы. Их поцелуй естественно закончился, они расстались с застенчивыми улыбками, лбы всё ещё соприкасались. Никаких слов. Момент синергии и чистой нежности. Их тишину нарушил звук проезжающей сирены, так как их отель находился недалеко от полицейского управления.
— Думаю, мне лучше одеться. — Пауза. — Спасибо, Дженис. Ты очень добра. — Алекса встала и отнесла чистую одежду в ванную.
Джен вздохнула. Она никогда раньше не чувствовала такой цельности. Она не была “вне, вне”, поэтому она пообещала себе быть честной и стремиться к собственному счастью. Может быть, с какой-то брюнеткой с резкими манерами и большим сердцем для справедливости?
Она прочистила горло и сказала:
— Не хочу тебе говорить, но я уверена, что они на иголках, ожидая услышать нашу полную историю.
В отделении, когда Алекса и Джен прибыли, их встретила команда, которая помогала в этом деле с самого начала. Офицер
Офицеры там не показали никаких признаков травм, поэтому они подумали, что с ней всё в порядке. Шеф дал обзор дела на данный момент — у ковбоя Мальборо была сильная головная боль, но сотрясения мозга от удара Джен не было. Его вещи не выдали его винтовку. По словам их эксперта по огнестрельному оружию, винтовка, похоже, была сделана на заказ. Несколько удлинённых пуль были найдены в кармане багажа. Полиция Мельбурна будет рассматривать все факты, но его, скорее всего, передадут таможенным агентам США, которые уже направлялись в Мельбурн.
Позже, в кабинете начальника, офицер Файн жёстко отчитывал Джен.
— Тебе не следовало вступать в контакт с ковбоем Мальборо. Я же говорил тебе. О чeм ты думала?
— Будет лучше, если мы послушаем, что они скажут. Мне нужно знать, что произошло после того, как вы позвонили мне в аэропорт, — рассудительный начальник полиции вмешался, чтобы успокоить гнев офицера Файна.
Джен посмотрела на Алексу, и она кивнула. У Алексы был отстранённый взгляд. Джен начала рассказ, за исключением того, что идеи и теории исходили от неё. Ни разу она не упомянула, что они исходили от Алексы.
Что касается драки, Джен придумала, что она начала её и втянула Алексу в драку.
Остальные молчали после рассказа. Джен посмотрела на Алексу во второй раз и увидела боль, предательство в её глазах.
— Должен признать, вы хорошо постарались, младший офицер Мэтти, — сказал офицер Файн.
Теперь в его голосе звучала гордость, словно это было соревнование, что американцы лучше австралийцев. Шеф знал своих людей, и он посмотрел на Алексу, его глаза подстрекали её говорить. Она сделала лёгкое движение головой “нет”.
Он даже спросил её:
— Алекса, что ты можешь добавить к этому? Какова была твоя первоначальная теория? Та, о которой ты мне рассказала?
— Мне нечего добавить, Шеф, — сказала она.
Её голос и тело излучали усталость, которую она чувствовала. Джен хотела славы, а Алексе было всё равно. Её чувства и её тело болели. Она хотела домой, спать в своей постели. Офицер Файн и другой офицер сопровождали Джен в отель, чтобы упаковать её вещи. Они собирались сразу же отправиться в аэропорт. Алекса разговаривала с шефом тихим голосом. Он настоял на том, чтобы услышать её версию истории. Детектив-инспектор Гэри Вэлор помчался в отделение; он услышал, что Алекса участвовала в драке и аресте ковбоя Мальборо. Он сразу же забеспокоился за неё, потому что знал, что у этого человека были связи в высоких кругах. Он боялся, что Алекса может пострадать от последствий.
Он побежал в кабинет начальника, когда увидел их там.
— Ты беспокоишься за свою подругу, Гэри? — поддразнил Шеф. — Не стоит беспокоиться. Это дело американцев. Алекса не участвует.
Шеф и Алекса уже решили отойти в сторону и остаться в качестве второстепенной поддержки. Если Джен хотела быть лидером, они позволяли ей. Когда таможенные агенты США брали управление на себя, они планировали отойти на второй план.
— Алекса, пойдём, я отведу тебя на ужин. Ты выглядишь бледной. Давай поедим, потом заберём твои вещи, и я отвезу тебя домой, хорошо? — сказал Гэри.