Джип, ноутбук, прошлое
Шрифт:
– Вы, в отличие от меня, русский.
– Из Америки?!!
Иван Петрович Пузырев, крупный мужчина лет пятидесяти, исподлобья смотрел на Руслана. Пузырев был непривычно гладко выбрит – русские мужчины в 1910 году в основном носили бороды или, в крайнем случае, усы, – широколиц, одет в темный костюм и очень-очень недоволен.
– Мой двигатель на машине немца стоять не будет!
Руслан и Фрезе синхронно вздохнули. Пузырев был ярым патриотом – слишком ярым, из той породы, которую с русского пути ни крестом, ни
– Иван Петрович, – попытался урезонить его Руслан, – мы ведь не отобрать ваш двигатель хотим – купить. Сотрудничать предлагаем, вы нам – двигатель, мы вам – лицензии на наши патенты…
Завод Пузырева был самым ближайшим местом, где можно было купить двигатели, пусть и существующие пока в виде прототипа. Иначе придется везти их аж из Риги, и не факт, что руссо-балтовцы окажутся более сговорчивыми. Или заказывать за границей, что почти сразу ставит крест на автомобиле.
– Нужны мне ваши патенты! Все вы, американцы, русских дураками считаете! У нас своя голова на плечах есть!
Пузырев постучал себя по макушке. К его чести нужно признать, что и двигатель, и трансмиссию он для своего автомобиля конструировал сам. С привлечением специалистов, конечно.
– Иван Петрович, одна голова хорошо, а две лучше.
– Чем это вы лучше меня?!
– Я имел в виду, – начал Руслан, – что вдвоем две наши фирмы смогут в два раза быстрее выгнать из России иностранные автомобили.
Мысль была бредовая, но Пузырев задумался.
– Нет, – решил он в итоге. – Мне помощники, а тем более конкуренты, не нужны. Мало тут всяких иностранцев ездит, «рено», «пежо», «Дуксы», «Лесснеры»… Ни одного русского названия! Еще и «Фрезе» появится!
– Ну какие мы вам конкуренты, Иван Петрович, – улыбнулся Руслан. – Вы все сами делаете, а мы по разным заводам побираемся. У «Дукса» – колеса, у вас – двигатель…
– Еще не хватало, – пробурчал Пузырев, – чтобы говорили: двигатель Пузырева стоит на какой-то таратайке.
– А вы им: мой двигатель даже такую телегу может заставить двигаться.
Пузырев набычился, побагровел… И расхохотался:
– Телегу, значит. Видел я, что вы хотите построить, вон Петр Александрович показывал. Чистая телега, только с двигателем, ах-ха-ха!
– Так что с нашим вопросом? – Фрезе не очень-то понравилось такое высмеивание.
– Будет вам двигатель, будет. Пойдемте, покажу.
– Вот этот двигатель…
Руслан обошел конструкцию Пузырева вокруг.
– И какой объем? – спросил он у худенького человека, одного из инженеров.
– Пять литров с небольшим.
– А мощность?
– Тридцать пять.
М-да. Руслан еще раз посмотрел на двигатель. При мощности «Оки» он имел габариты тракторного дизеля. Если его вписать в те размеры, что они планировали для своего внедорожника – похоже, жить
– А меньше его размерами вы делать не пробовали? – обратился он к Пузыреву.
– Можно и меньше. Меньше двигатель – меньше мощность, больше двигатель – больше мощность.
– А увеличить мощность при существующих размерах вы пробовали?
– Нет, ждали приезда самоучки из Америки!
Нет. Руслан посмотрел на громадину двигателя. Объем в два раза больше уазовского, а мощность в два раза меньше… Нет, возможно, все дело в здешнем бензине. Но не в четыре же раза он тут хуже! Как, интересно, можно увеличить мощность двигателя? В голову приходила только расточка цилиндров, но она лишь увеличивала объем, который здесь и без того здоровенный.
– А к специалистам вы обращаться пробовали?
– У меня отличные инженеры.
– Нет, – Руслан поймал мысль, – к ученым из какого-нибудь технического вуза…
– Технического чего?
– Института.
Худой инженер фыркнул и отвернулся. А вот Пузырев задумался.
– Ученый, значит… Из института, значит… Поспрашиваем. Александр Сергеевич что-то упоминал… Императорское Московское… Ага…
Пузырев задумался. Потом хлопнул ладонями:
– А вы не дурак, господин Лазаревич. Ученые, надо же…
Замотанный в тряпье двигатель – алюминиевый, надо же – тащили в помещения фабрики четверо рабочих на двух деревянных брусьях. Фрезе нетерпеливо подпрыгивал рядом: работа, стоявшая уже месяц, обещала двинуться дальше.
– Руслан Аркадьевич, там швеллера для рамы таскают, – обернулся он к Руслану, – проследите, чтобы нужные размеры взяли.
Лазаревич зашагал к сараю. Пузырев все-таки выделил им двигатель, но за это обещал порыться в их патентах и выбрать те, которые бы ему самому пригодились.
В сарае несколько кузнецов перебирали швеллера, выискивая подходящие. За ними наблюдал мастер Шарафутдинов.
– Соловей! – прикрикнул он. – Осторожнее!
– Ну что, – весело крикнул Руслан, – поработаем?
Кузнец обернулся…
– Соловей!!! – заорал татарин.
Поздно. Кузнец – кажется, тот Егор, которого они видели в Луге, он приехал вместе с татарином и племянником убитого Ратникова, – споткнулся и не удержал швеллер. Четырехметровая двухпудовая железяка рухнула Егору на ногу.
– Что с ногой? – спросил Руслан у Равиля, когда скрипящего зубами и тихо матерящегося кузнеца унесли на осмотр к вызванному врачу.
– Переломал кости в ступне.
– И что теперь с ним будет?
Татарин покосился на Руслана:
– Что будет, что будет… На пособие по инвалидности пойдет, две трети от оплаты.
– И какое это пособие будет?
Равиль прикинул:
– Получал он два рубля в день… Пятьдесят в месяц, шестьсот в год… Четыре сотни будет получать.
– Шестьсот? Что-то маленькая…