Джоконда и паяц
Шрифт:
– Завидовал, – угрюмо буркнул Рафик. – Но убить не смог бы. Я понял это, когда мы дрались. Я трус, Рома. Стыдно признаваться в этом. Взять нож и перерезать человеку горло выше моих сил!
– В состоянии аффекта люди превосходят самих себя.
– Я не убивал Артынова! – взвыл художник. – Клянусь тебе! Моя зависть иссякла, когда я понял, какой ценой он достигает мастерства. Я не хотел бы пойти по его стопам. Мне не нужна его тайна! И Алина… много потеряла в моих глазах, когда я понял, что ею движут похоть и гордыня. Мне
– Не ты ли попросил меня тщательно обыскать тело Артынова в поисках флакончика с сатанинскими каплями?
– Только затем, чтобы уничтожить их… если они существуют, – жалобно оправдывался Рафик.
– Допустим. Однако мы не нашли флакончика. Ни на теле погибшего, ни в его мастерской. Остается обшарить его квартиру, но боюсь, там нас тоже ждет фиаско.
– На что ты намекаешь? Я еще и лгун, по-твоему?
– Творческие люди обладают богатым воображением, старик. Прости, но в жилище покойника я не полезу и тебе не советую.
– У меня и в мыслях такого не было. А флакончик Артынов наверняка носил при себе.
– Где же он в таком случае?
– Его забрал убийца! – выпалил Рафик и обиженно поджал губы. – Хочешь меня обыскать? Давай, валяй. – Он встал и поднял руки, всем своим видом выражая покорность несправедливой судьбе. – Устрой тут шмон, как это делают у вас в ментовке.
Лавров устало вздохнул и взялся за третий бутерброд. Нервная у него работа и грязная. Подозревать друзей – последнее дело. Рафик выполняет его поручения, кормит, поит, а он…
– Да сядь ты, чучело, – разозлился он на товарища. – Не маячь. И без тебя голова идет кругом. Какого черта ты дрых, когда надо было смотреть в оба?! Сейчас бы не гадали на кофейной гуще, а повязали бы злодея.
– Значит, это я виноват?
– Ну я виноват! Я! Не предусмотрел, не учел, допустил ошибку. Промахнулся. У меня тоже… не семь пядей во лбу.
Рафик сочувственно похлопал его по плечу. Им обоим не мешало бы выпить чего-нибудь покрепче чая.
– Задал нам Артынов задачу, – пробормотал он. – Ты еще кого-нибудь подозреваешь, кроме меня?
– Светлану, Кольцова, даже Эмилию…
– Ложникову?
Лавров понуро кивнул.
– У нее на одежде были пятнышки крови. Она могла зарезать сначала петуха, потом художника и прикрыть труп драпировкой, чтобы не сразу бросался в глаза. После сеанса Артынов задерживался в мастерской, и это не вызывало вопросов.
– Эмилия не убивала, – уверенно заявил Рафик. – Когда она уходила, Сема еще был жив.
– Откуда тебе знать?
– Я слышал, как они прощались у самой двери мастерской. Что именно говорил Артынов, я не разобрал, но голос был его. Точно. Потом она вышла, я на цыпочках скользнул за ней, и мы спустились во двор.
Лавров промокнул салфеткой губы и вымученно улыбнулся. Обвинять Эми казалось ему предательством, но и молчать он не имел права.
– Ты молодчина, старик. Снял камень с моей души. Тогда остаются либо Светлана, либо хоккеист Кольцов… либо еще кто-то, с кем я пока не знаком. Например, Метелкин, муж Эмилии. Любой мог войти в мастерскую и прикончить Артынова, пока ты спал, дружище. Мы упустили свой шанс.
– Это мог быть… сам Паяц! – оглянувшись на дверь, прошептал Рафик. – Он явился получить должок.
– В смысле?
– Артынов продал ему душу в обмен на талант, как доктор Фауст. Понимаешь? Вот он и пришел убить должника. Забрал его душу и тю-тю…
Художник поежился, отхлебнул остывшего чаю. У него во рту пересохло от собственного предположения.
– Обряд «вызова смерти» обернулся против самого вызывающего, – добавил он.
– Ну ты даешь, старик, – выдохнул Лавров. – Кто же, по-твоему, этот Паяц?
– С ним тебе лучше не тягаться…
Глава 35
Черный Лог
Глория очнулась в кресле у камина. Дрова давно догорели, за окнами забрезжил рассвет. Она с удивлением смотрела по сторонам.
– Я вернулась?
– Я не позволил бы тебе заблудиться, – отозвался карлик. – Как галерея? Впечатлила?
Он сидел на диване, склонив на бок красивую голову, и болтал в воздухе короткими ножками.
– Агафон? Ты путешествовал вместе со мной?
– Я не мог оставить тебя один на один с Паяцем. Это слишком опасно.
– Я плохо помню, что было после того, как я очутилась на балконе Джоконды. Меня подхватил ветер…
– Балкон Джоконды! – усмехнулся карлик. – С него открывается чудесный вид. Довольно мрачный, правда. Странный фон выбрал Леонардо для портрета Лизы Герардини, ты не находишь?
– В этом заключен некий код. Намек, который мы не в силах понять.
– Код да Винчи, – захихикал Агафон. – Люди обожают разгадывать ребусы, составленные великими умами. Весь фокус в том, что Мона Лиза непостижима.
– Неужели?
– Ты говорила с ней?
– Скорее, она со мной.
– Ты сильно рисковала, пускаясь в путь без провожатого.
– Это вышло само собой…
– Больше никогда так не делай, – строго произнес карлик, слезая с дивана. – Я не могу потерять тебя, моя царица.
Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, каким образом ей удалось вернуться. В голове кружились острые верхушки скал, мертвые петли реки, безжизненная равнина. Джоконда с балкона махала ей рукой…
– Боже! – воскликнула Глория, хватаясь за виски. – Артынов мертв! У него перерезано горло…
– …как у черного петуха, которого он принес в жертву своей зловещей Музе, – закончил за нее карлик. – Тебе не стоит волноваться по сему поводу. Ничего уже нельзя исправить.