Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки

Петров Дмитрий Павлович

СССР и США могут вмиг и без счета уничтожить Soviets — советских и Americans — американцев. В том числе президента и министра. Сделать это или нет — чему быть: последней войне или трудному миру, — решает дюжина парней в Вашингтоне и десяток в Москве. И там, и там есть сторонники разных версий. Москве трудно отказаться от размена: вывод ракет с Кубы — за уход США из Берлина. А Вашингтон не может пойти на это. Логика такая:

— Не хотите под боком ракеты — пустите нас на Курфюрстендам.

— Не хотим. Но не пустим.

25 октября на экстренном заседании Совета безопасности ООН американская сторона представила снимки советских ракет на Кубе. Эдлай Стивенсон дал пояснения.

В ООН прилетел Микоян. Из Гаваны. Дипломаты, шпионы, братец Бобби начали трудные консультации. Кеннеди и Хрущев слали письма друг другу.

Меж тем над Кубой сбит американский U-2. Что это значит? Советы выбрали силовой вариант? А в это время какой-то пилот-идиот с Аляски залетел на Чукотку. Thanks God, чудом ушел до начала боя. К линии карантина идет красный флот. Танкер «Грозный» ближе всех к 500-мильной черте. Близ берегов США — «красные» подлодки. Их пугают учебными бомбами. Использовать настоящие запретил президент. Напряженность растет. Советы давят. Штаты держатся. Грузят на суда Пятую бригаду морской пехоты. Еще не вечер! Но что он готовит? Что завтра?

А Джон-младший лежит с температурой под сорок. Но главнокомандующий не знает об этом. Он вершит мировую политику.

И вот — 28 октября. Москва. 17.00. Радио. Хрущев обращается к Кеннеди.

«Уважаемый господин президент! Отдано новое распоряжение о демонтаже вооружения, которое Вы называете наступательным, упаковке его и возвращении в Советский Союз. Мы убеждены, что народы всех стран, как и Вы, господин президент, правильно меня поймете. С уважением к Вам, Н. Хрущев»

Письмо вручено посольству США в 17.10 по Москве.

«Уважаемый г-н Председатель! Я приветствую Ваше послание… Джон Ф. Кеннеди». Ответил немедленно.

11

«Грозный» пошел домой.

Но это — еще через дни. Или — часы. В них напряг спаял цепочку суток.

А сейчас Джон летит в Вашингтон. С чашкой томатного супа в руках. Кто сказал, что спасители мира не любят супа? Ведь и партнер в этом деле, Хрущев, предпочитает кулеш яствам в блестящих судках… И очень даже не глуп он.

Воевать не решился, ракеты увез, но не признал, что они были наступательными. Так и писал: «средство, которое Вы называете наступательным» или «так называемое наступательное оружие». Причем писал не без сарказма: «Мы, коммунисты, вообще против всяких войн между государствами и отстаиваем дело мира с тех пор, как появились на свет» или «Я вижу, г-н Президент, что Вы не лишены чувства беспокойства за судьбы мира… Что вам война даст?» [201]

201

В главе фрагменты посланий и прямая речь Н.С. Хрущева, А.И. Микояна и Д. Кеннеди цитируются по книге С.А. Микояна «Анатомия Карибского кризиса». Сам же Микоян приводит переписку Кеннеди с Хрущевым по текстам, хранящимся в Архиве внешней политики Российской Федерации, а также по материалам, изданным в 1962 году.

Кеннеди, как и Хрущев, знал, к чему ведет война. И умело торговался, не веря, что партнер по «адской игре» готов к крайним мерам. Эта тактика себя оправдала: удавалось избежать силового сценария, удержать в узде генералов. А главное — добиться вывода ракет до 6 ноября — выборов в Конгресс, и теперь у демократов были хорошие шансы.

Но и после заявления Москвы кризис не был разрешен. Предстояли переговоры военных, политиков и спецпосланников — достаточно мудрых, прозорливых и влиятельных, чтобы согласовать компромисс и довести дело до конца. Москву

представляли Анастас Микоян и замминистра иностранных дел Василий Кузнецов, Вашингтон — Эдлай Стивенсон и Джон Макклой — личный представитель Джека. После включились Бобби, Дин Раск и министр внутренних дел Стюарт Юдолл. А в финале появится он — Джон Кеннеди, президент США.

* * *

Участвовала в торге и Куба. Кастро, раздраженный решением о выводе ракет, принятом без консультаций с ним, бился за то, чтоб ему оставили ядерные заряды и самолеты Ил-28, и — против международной инспекции на своей территории.

Прибывший договариваться с ним Генеральный секретарь ООН У Тан отбыл ни с чем. Все сделал Микоян. Объяснил: в СССР есть закон, запрещающий передавать или оставлять ядерные заряды другой стране, даже дружественной. Юрист Кастро знал: закон есть закон. И смирился. Разобрался Микоян и с Илами, обещав, что взамен убедит США прекратить полеты разведчиков.

А вот в инспекции Кубы и судов в ее портах пламенный команданте отказал наотрез. Но и тут справился Анастас Иванович — договорился с американцами об инспекции с их кораблей.

Пока Микоян толкует с барбудос, в США проходят выборы. Побеждают демократы — теперь у них две трети мест в Сенате и большинство — 258 голосов — в Палате представителей. Демократы торжествуют на Холме, Кеннеди — в Белом доме.

20 ноября он отменяет повышенную боевую готовность. 21-го снимает карантин.

26-го в Нью-Йорке на обеде у У Тана Стивенсон и Макклой сообщают Микояну, что если бы Куба не угрожала странам Южной Америки, то Штаты помогли бы ей в развитии экономики.

Через три дня Микоян прибыл в Белый дом. Кеннеди встретил его в дверях. И сразу задал тон беседе. А о чем спорить? Кризис ликвидирован за счет уступок Хрущева. Джек гарантировал безопасность Кубы, сохранил и укрепил авторитет США, обеспечил успех своей партии на выборах и знал, что его популярность в стране и мире растет.

Он вел беседу ровно, но не без пикировок. В частности — о наступательном характере ракет. Дал понять, что да — кризис исчерпан, но он не доверяет Москве и Гаване, помня ложные заявления советских дипломатов и ТАСС, что ракет на острове нет и не будет.

— Что мы имеем сейчас? — спросил он. —.. Противостояние из-за Кубы. Кто может сказать, что это не повторится… через полгода? Или такое же оружие не доставят китайцы?

Он знал: Микоян не снимет его опасений. Он не может сказать «Да, мы вас обманули, поступили плохо», а лишь спросить: «Придерживаются ли США… формулировок, закрепленных в обмене мнениями [202] , или нет?» Он хочет подтверждения гарантий безопасности Кубы.

— США не нападут на Кубу, — отвечает Кеннеди. — И не позволят сделать это другим.

202

Под «обменом мнениями» Микоян имеет в виду переписку Кеннеди и Хрущева и консультации дипломатов.

Впрочем, ближе к концу встречи он заявил, что «пока СССР считает революции в других странах своим делом, договоры не помогут», и шутливо спросил: а «вы бы спали спокойно, если бы, скажем, в Финляндии вдруг обнаружилось сто ракет, нацеленных на Советский Союз». А услышав, что в СССР спят спокойно, зная, что в Турции есть ракеты США, пояснил, что вопрос об их выводе изучается. Прозвучали главные слова. Прощаясь, Микоян сделал комплимент переводчице Натали Лэттер — в прошлом советской гражданке Наташе Кушнир: мол, видите, какие у нас красивые и способные женщины. Джек рассмеялся.