Джунгли. Том 3
Шрифт:
— Конечно! Именно я должна была отнять его жизнь! — воскликнула Бессмертная. — Она всецело принадлежала мне.
— Это называется ревностью, — говорю я. — Обычно живые так говорят о чём-то, что считают своим.
Пленница, продолжая меня сверлить недоверчивым взглядом, попыталась пожать плечами. Цепи не позволили, и она разочарованно вздохнула, наклонив голову на правое плечо. «И что дальше, что ты этим хотел сказать?» прочитал на её лице простой вопрос. — «Своё» обычно — это какой-то предмет, ценности, ювелирка, деньги, иногда жилище, а иногда «своё» — это самцы и самки, мужчины и женщины. Как дети из любви к родителям ревнуют их хорошее отношение к другим
— Смерть ревнует к жизни? — удивилась Бессмертная.
— Верно, — ответил я, — ведь они партнёры. Понимаешь? Одна даёт, другая забирает. Одну любят, другую боятся, и при этом в жизни каждого живого существа они — самая главная пара, между встречами которой проносится человеческая жизнь.
— Партнёры, — повторила Бессмертная в момент, когда я сам пытался осознать, какую речь только что выдал. Зараза, как же трудно подводить каждую тему к одной, к любви, сексу, тому, что обязан делать для достижения возложенных на меня обязательств. — Ты заблуждаешься, если считаешь, что мы с Последним стражем Уфарр Кетт-Пантис являлись партнёрами. Мы были врагами.
— Ты так уважительно вспоминаешь его имя…
— Нет ничего зазорного уважать храброго последователя бога, — перебила меня Бессмертная.
— Как и нет ничего зазорного в том, чтобы возлюбить врага своего, — в ответ перебил её я.
— Вздор!
— Тогда почему ты не убила его, как только тот создал это загадочное оружие, прежде чем мужчина свалился без сил?
Предупреждение: «Мертвый бог одобряет ваш вопрос и ждёт прямого ответа».
— Я… я не знала, что оно готово.
— Находясь всегда рядом, контролируя его, защищая от хищников в лесу и оберегая до последнего вздоха, ты говоришь, что не знала? Не знала или не хотела знать, надеясь продлить ваше время вместе?
Бессмертная смолкла. На лице её исчезли все эмоции, на мгновение я почувствовал, как она вновь попыталась использовать все свои оставшиеся силы, вырваться из цепей, желая убить меня. Да только, как и во все прошлые разы, бесчетные попытки — она лишь смогла довести себя и свое тело до предобморочного состояния.
— Я не стану отвечать на твой каверзный вопрос и, перед Богом-создателем, не стану позориться, — заявила Бессмертная, опустила голову и взглядом уткнулась в землю. — Уходи, наш разговор окончен.
Предупреждение: «Мертвый бог разочарован услышанным. Отводит взгляд в сторону».
Рабнир схватила Бессмертную за волосы и потянула голову вверх. Этого ещё не хватало — пыток и издевок, когда папаша рядом, чего-то ждёт!
— Разговор закончится, когда скажет Агтулх!
— Рабнир, — коснулся я её руки, — отпусти. Она пытается обмануть себя, когда её создатель пытается понять, о чём же думает его последнее творение. И будут играть они в молчанку, оба мучаться, пока кто-то не признается во всем. Оставим нашу пленницу на некоторое время. Пусть подумает, уверен, ей есть о чем подумать. И это… Бессмертная… Мы ведь тоже с тобой враги, моя покровительница Богиня плодородия. Если захочешь поговорить, зови меня через стражей в любое время. У меня есть ещё много рассказов о богах: хороших и плохих, весёлых и грустных, думаю, некоторые могут тебе понравиться.
Бессмертная промолчала, даже бровью не повела, напоминая о категоричном завершении разговора. Упрямая, что ж, пусть упрямится. Выйдя из шатра, велю кормить её пищей, не содержащей
Тем же вечером, оказавшись в компании огромного количества старух, я сначала прилюдно высказал свои соболезнования Кисунь, потом поздравил её с получением официального, законного титула, полученного со 100% официозом. Я выслушал, чего ждут от меня старые кошёлки, как они хотят видеть наёмников и ждут, чего взамен попросит Империя. Совсем коротко пробежавшись по интересам Империи, пересчитав редкие товары, которые они готовы покупать, я говорю о важности дальнейшего развития особенных производств. В первую очередь — мыловарения, потом о животноводстве, благодаря которому можно это самое мыло производить, ну и напоследок о специях, сахаре, соли, которые мы также способны производить сами.
— Сейчас мы, посланцы небесные, ещё имеем кое-какие запасы из творений великого ювелирного мастера Алиэкспрессо, поэтому сможем сами оплатить наёмников, закупку инструментов и производственных конструкций. Однако рано или поздно украшения закончатся, и мы окажемся с империей в невыгодной торговой позиции. Поэтому мы сами должны развиваться, учиться, строить и производить всё, от инструментов до оружия. Но это потом; сейчас всю торговую миссию и заботу о Федерации племен можете оставить мне.
На этом, завоевав немыслимо-огромное количество очков уважения и благодарности у совета, мы с ними попрощались. Они не знали, как вести себя с иназемцами: мелкие племена боялись; крупные, помня обиды от убийства республиканцами и понесенное поражение, ненавидели как Республику, так и Империю; и лишь средние по местным меркам племена поступали мудро, пытаясь лавировать, расти и стараться не пасть слишком низко, при этом перешагнув через другие крупные семьи. В Федерации сохранялась конкуренция среди старух, которых я по морально-этическим соображениям не посещал. Однако у каждой из них имелись дочери, и вот, взаимодействуя с ними через «Уравнивание», в правах мы придём к полному пониманию и единству. Главное, чтобы старейшины все разом не приставились, а то в одиночку все административные проблемы, споры я точно не смогу решить. Всё должно идти своим чередом. Особенно сейчас, когда, обсуждая военные дела, было решено нанести расчленяющий удар. В котором Федерация решила отрезать Республику по суше от земель мятежников. У нас имелись пушки, у нас были пистоли, мушкеты, взрывные ядра, наёмники из разряда «пушечное мясо», а ещё, благодаря кое-кому, смертоносно опасные маги огня. Дальнейшую работу с которыми мне этой ночью предстояло хорошенько простимулировать.