Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса

Грин Алекс

В Сицилии, которую иногда тоже включали в понятие Великой

Греции (Strab, VI, 1, 2, р. 253), основанные в 735 г. до н.э. переселен

цами из Коринфа Сиракузы к исходу архаического периода выросли в

огромный, по античным масштабам, город, может быть, самый боль

шой в греческом мире (ср. свидетельство Тимея у Цицерона: Cic. De

re publ. III, 31, 43). Уже при старшей тирании (при Дейноменидах

Гелоне и Гиероне), затем при демократии (середина V в.) и,

наконец,

1 Bengtson H. Griechische Geschichte. 4.Aufl. MЭnchen, 1969.

2Cp.: Beloch K. J. Griechische Geschichte. 2.Aufl. Bd I. Abt. 1. Strassburg, 1912.

S. 236.

– ---------------------- Page 173-----------------------

при Дионисии и Агафокле Сиракузы были центром обширной дер

жавы, возникшей и развивавшейся параллельно территориальным об

разованиям восточных эллинов -- Афинской архэ, Греко-македонской

державе Филиппа и Александра, эллинистическим царствам диадо

хов. Недаром честолюбивый и неугомонный Пирр, вошедший в исто

рию как первый греческий соперник римлян, мечтал на базе греческой

Италии и Сицилии создать новую империю наподобие той, что была

создана Александром на Востоке.

Уже древним было присуще сознание той большой роли, которую

сыграли Великая Греция и Сицилия в общегреческой истории. Один

из крупнейших (и немногих хорошо нам известных) представителей

греческой универсальной историографии Диодор стремился излагать

параллельно историю обеих главных частей греческого мира --ита

ло-сицилийского Запада и балкано-малоазийского Востока. И это его

стремление было продиктовано не только сицилийским патриотизмом

(Диодор был родом из сицилийского городка Агирия), но и несомнен

ным пониманием того места и значения, которые принадлежали Ве

ликой Греции и Сицилии в общегреческой истории. Это понимание,

естественное еще для Дж. Г рота, было утрачено под влиянием общих

обзоров греческой истории, вышедших из-под пера признанных масте

ров -- немецких историков рубежа XIX-XX вв. (Г. Бузольт. Эд. Мейер,

К.-Ю. Белох, Р. Пёльман), которые все ориентировались преимуще

ственно на историю собственно Эллады -- Балканской Греции. И лишь

сравнительно недавно, после II мировой войны, в особенности благо

даря трудам итальянских археологов и историков, греческий Запад

вновь занял достойное место в круге тех проблем, которые разраба

тываются современными антиковедами.

Но история греческого Запада интересна не только потому, что

она -- неотъемлемая часть истории греческого народа

и в этом сво

ем качестве доставляет нам важный дополнительный материал в па

раллель признаваемому за основной восточногреческому. В некоторых

отношениях, в силу естественной в дочерних государственных образо

ваниях большей подвижности и переменчивости жизни, города-госу

дарства западных греков, как и вообще освоенной греками колони

альной периферии, предлагают нам даже более яркие примеры, более

выпуклые и четкие образцы того, что составляло самую суть антич

ной цивилизации. Это верно, в частности, и в приложении к той теме,

которую можно считать одной из важнейших -- если не заглавной --

в современном антиковедении. Мы имеем в виду проблему античного

полиса, в особенности же проблему античной государственности -- ее

классических полисных форм, затем более развитых и сложных струк

тур державно-территориального типа, наконец, тех, так сказать, анти

– ---------------------- Page 174-----------------------

форм, которые порождались кризисными ситуациями. Под последни

ми -- "антиформами" -- мы разумеем различные режимы личной вла

сти, или тирании, которые и в самом деле, как это было отмечено еще

древними (Plat. Resp. VIII, p. 544 с; Leg. VIII, p. 832 с; Xen. Hell. II,

3, 17; VI, 3, 8), с точки зрения государственно-правовой являли со

бой отрицание любой более или менее правильной, т. е. основанной на

известной сумме признанных законов, государственности.

Пожалуй, все сказанное особенно верно в приложении именно к ти

рании -- форме особенной, исключительной, обязанной своим возник

новением чрезвычайным, как правило, критическим обстоятельствам,

которые чаще можно было наблюдать именно в городах колониаль

ной периферии. В этом отношении замечательна была Сицилия. Уже

древние обращали внимание на бурное возникновение здесь тирани

ческих режимов (Diod, XIX, 1, 5; Justin. IV, 2, 3), и они же спра

ведливо усматривали корень этого явления в избытке материальных

благ, оборачивавшемся чрезмерной поляризацией собственности и на

пряженностью отношений, в обусловленной внутренними смутами и

внешними воздействиями -- переселениями и войнами -- частой пере

мене политических форм (Thuc.. VI, 38, 3; Plat. Ер. VII, р. 326 b-d).

И, что особенно важно, справедливость этих суждений мы легко мо

жем проверить на конкретном материале. Ведь для Сицилии, благо