Единственная призрака. По праву рождения

Мелюхина Анастасия

Я молчу некоторое время, боясь высказать вслух то, что уже и так засело в моей голове. Огненный кот не торопит меня, давая собраться с мыслями.

— Я знаю своих врагов, — произношу я. — Теперь я хочу узнать моих друзей.

— Я твой друг, — убирая прядь волос с моего лица, тихо говорит Аэрт.

— У тебя будет возможность это доказать, — обещаю я. — Как считаешь, сколько часов до рассвета?

— Не менее двух, — пожимает плечами он, совсем как мой воин.

— Значит, мы должны успеть ещё в одно место.

27

В

старую столовую, закрытую ныне на ремонт, я вхожу с содроганием. Кажется, из каждой тени сейчас может выйти сумасшедший Тибо. И, когда он выйдет, сделает меня слабой, унизит, разрушит саму суть моего представления о безопасности, о себе, о том, что допустимо в отношении меня, а что нет. Я судорожно вздыхаю, и неожиданно для себя беру Аэрта за руку. Он сжимает в ответ мою ладонь, и я успокаиваюсь. Призраки недавнего прошлого разлетаются вновь по тёмным углам, показывая, что они ещё подождут, нападут попозже, когда я буду одна. Им, призракам, спешить некуда.

— Зачем мы сюда пришли?

— Мне нужно кое-что здесь забрать, — туманно отвечаю я. — Только ты должен мне пообещать, что никому и никогда не расскажешь о том, что здесь увидишь. Договорились?

Ивес усмехается:

— Мне кажется, это и так очевидно, с учётом того, что ты знаешь обо мне.

— Кстати, об этом… — я мнусь, боясь спугнуть его, но раз мы уж об этом заговорили, было бы неправильным откладывать этот разговор. — Хаган Ирэ знает, кто ты.

— Откуда? — немного помолчав, спрашивает Аэрт, чуть сильнее сжав мою руку, отчего моим пальцам становится больно.

— Догадался.

— И решил об этом поведать тебе? — недоверие в его голосе меня не смущает.

— Да, решил. Ещё вопросы?

— Никаких, — Аэрт смотрит в сторону. — Кроме того, не знаешь ли ты, случайно, что он собирается с этим делать?

— Насколько я поняла, пока ничего.

— Это уже радует.

Он замолкает, чему я несказанно рада, ведь мне нужно собраться с духом, чтобы спуститься в подземелье и забрать там необходимые бумаги. Сделать это важно прямо сейчас, потому что когда Аран снова будет со мной, он всеми силами постарается помешать моему погружению в древние документы. В этом нет сомнения.

Как и в прошлый раз, я нахожу керосинку на лесах, прошу у моего спутника нож (мой, похоже, остался в комнате) и полосую по руке. С замиранием сердца жду, когда отъедет каменная плита. Мне страшно. Только теперь я боюсь не неизвестности, которая таится под землёй, я боюсь собственных страхов. Боюсь, что сейчас войду туда, и все они оживут. А вдруг оживёт и Тиборд? Совершенно глупые мысли лезут мне в голову, и я никак не могу их оттуда выгнать.

— Хочешь, я пойду первым?

Я благодарно киваю, и Аэрт делает первый шаг.

— Здесь пахнет кровью. И страхом, — огненный кот оборачивается, освещая моё лицо светом от керосиновой лампы. — Твоим страхом.

— Я знаю.

— Зачем мы здесь, Мари? — он тянется ко мне рукой, но я инстинктивно

отстраняюсь. Не здесь. Здесь меня трогать нельзя никому. Почти никому. — Неужели тебе так необходимо здесь находиться?

— Да, необходимо, — говорить трудно, потому что горло всё сильнее сдавливает плохо контролируемый страх. — Давай просто как можно скорее соберём все бумаги, которые тут есть, и уйдём.

Аэрт смеряет меня обеспокоенным взглядом:

— Я соберу всё сам. А ты побудь здесь.

Я хочу запротестовать, потому что мне кажется, что как только я останусь здесь одна, я тут же сойду с ума.

— Я буду с тобой говорить. Всё время. Обещаю, — голос Ивеса спокойный, размеренный, и я соглашаюсь.

И он сдерживает обещание. Словно призрачная тень, блуждая между столами, он ни на секунду не замолкает. Он говорит и говорит. О природе в его краях, о смешных случаях из детства, об истории и прочитанных книгах, обо всём на свете. Я слушаю его, сидя на ступенях винтовой лестницы, и страх постепенно отступает, Аэрт сумел увлечь меня своими рассказами о далёких странах, о которых я не смела и мечтать. А потом он выходит, передаёт мне лампу, снова спускается и возвращается уже со стопками аккуратно уложенных пергаментов.

— К тебе нести?

— Нет, в библиотеку, — качаю головой я.

Мите Морос спит, как и все нормальные обитатели Крепости, поэтому мы беспрепятственно проходим в каморку, которую по доброте душевной мите отвела под мои нужды. Всё добытое я обещаю себе изучить в ближайшее время, а сейчас я просто валюсь с ног.

Аэрт доводит меня до двери, больше не сделав ни одного поползновения в сторону моей девичьей чести. Даже ни разу не взял меня за руку. Меня это, с одной стороны, устраивает, а с другой — я чувствую некоторую обиду: кажется, его страсть была всего лишь спектаклем. Дружески поцеловав меня в щеку, он удаляется, а я вхожу в свою комнату.

Первый луч солнца только начинает пробиваться сквозь оконное стекло. Моё кольцо так и лежит на кровати, и вновь игла вины перед Араном колет моё сердце. Оттягивая неизбежный момент объяснения с ним, я иду в ванную, причёсываюсь, укладываюсь в кровать, аккуратно разложив влажные волосы по подушкам.

Наконец, приходит черёд кольца. Немного помедлив, я надеваю его на указательный палец.

— Привет, — улыбаюсь я. — Я же обещала, что вернусь к утру.

Аран не отвечает. Обиделся?

Я поворачиваю кольцо, но мой призрак не появляется. Странно… Кручу кольцо во все стороны, но ничего не меняется. Тревога затапливает меня, лишая способности соображать.

— Аран, — в ушах стучит, а я вою, как вдова, которая только что получила «похоронку». — Где ты? Аран! Ты же не можешь меня бросить!

Слёзы льются из глаз непрекращающимися потоками, но это не имеет никакого воздействия на кольцо — Арана в нём нет.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — умоляю я неизвестно кого.