Единственная. Твоя
Шрифт:
— Закрой пасть, урод! — рявкнул один из конвоиров и врезал ногой по бедру Данияра.
Любава тихонько вскрикнула, а мужчина даже не поморщился.
— Слабо один на один, болезный? — бросил с ухмылкой. — Спорить готов, я тебя с закрытыми глазами уделаю.
— Пошел ты!
— Испугался, значит…
— Заткнись! — еще один удар.
Их все-таки втолкнули в пыльную и полупустую комнату. Противоположная стена была сплошь в дверях-решетках. Каждая камера хорошо просматривалась.
— Разгоните
— Чур я с бабой, — хохотнул тот, который предложил развлечься.
— Ты ж по мужикам любитель, — зарычал Владимир, и ему тоже прилетел удар.
— Что, за живое задело? — хохотнул Данияр.
Коротко ругнувшись, бандит бросился на мужчину с кулаками. Любава очень хотела зажмуриться, но не могла этого сделать. Он же беззащитный! Ему даже руки за спиной сковали!
Но почти обездвиженный Данияр умудрялся отбиваться. Низко зарычав, снес мерзавца к стене и пнул коленом в живот.
Увидев это, к одному бандиту подключился второй. И уже вдвоем они повалили Данияра на землю и начали бить. Глухие звуки ударов звучали жутко.
Растеряв всякий страх, Любава рванулась на помощь, но ее запихнули в клетку. И сопротивлявшегося Владимира тоже. Он хотел помочь, ругался, но главарь в грубой форме посоветовал заткнуться, иначе живым им не выйти.
Да они и так не выйдут! Данияра сейчас просто забьют!
Любава всем телом привалилась к прутьям камеры, как будто могла их проломить.
— Отпустите, отпустите его, умоляю! — ее крик терялись в звуках борьбы.
От беспомощности и ужаса трясло, как в лихорадке, из глаз катились слезы, и она уже была согласна на все, лишь бы Данияра оставили в покое, но по ушам вдруг хлестнуло громкое рявканье и треск ткани.
А в следующее мгновение бандиты отлетели к противоположной стене от удара мощной… лапы?!
Любава сползла на землю, не в силах поверить собственным глазам.
Данияр исчез! Вместо него на бандитов кинулся медведь!
— Я-я-янтарь?!
Голос хрипел и срывался на писк. Любава во все глаза разглядывала застывшего перед клеткой зверя, и в данный момент ее мало волновала случившаяся в комнате бойня.
Медведь быстро прикончил двух бандитов, а третьему сломал хребет. Мерзавец был еще жив, стонал… Но не двигался. Совсем.
И медведь не двигался. Смотрел на нее глазами… Данияра?!
Комната качнулась из стороны в сторону… Медведь забеспокоился, ударил лапой по рычагу на стене, открывая засов, но Любава с места не двинулась.
Невозможно! Это… Этого быть
— Я тоже видел, — хриплый голос Владимира ввинтился в сознание раскаленным гвоздем. — Ты… оборотень?
Это звучало смешно! Глупо, нелепо, но медведь бесшумно поднялся на задние лапы, потянулся вверх с тихим хрустом, и через несколько секунд перед ними стоял Данияр!
Все случилось быстро, но Любава успела заметить, как истончаются и вытягиваются медвежьи лапы, превращаясь в руки человека, шерсть исчезает в коже и морда зверя меняется, возвращая человеческое лицо.
— Можно и так сказать, — прохрипел, не сводя с нее внимательного взгляда. — Владимир, допроси последнего. А то скоро и он сдохнет.
Дверь камеры тихонько скрипнула, и Владимир действительно пошел допрашивать оставшегося в живых. Но походка как у марионетки — деревянная и прыгающая.
А вот Любава себя куском льда чувствовала — ни вздохнуть, ни двинуться с места. Только и могла что дышать через раз.
— Ты… ты…
— Янтарь, — тихонько подсказал Данияр. — Тот самый медведь.
— А…
— Нет, только я один, другие так не могут.
— Но…
— Я все расскажу, Любава. Но нам надо уходить, быстро.
И, будто опасаясь ее спугнуть, Данияр приоткрыл дверь. А потом поднялся и отступил на шаг — пошел к валявшимся у стены телам.
Любава быстренько взгляд в пол уперла. И желание биться в истерике пропало, уступая место жгучему смущению. Он же совсем без одежды! И такой красивый… весь от бугрящейся мускулами спины до сильных, но удивительно стройных ног.
— Любава, ты в порядке? — озабоченный шепот Владимира раздался где-то над головой.
— Н-не в п-порядке. Я… Я сплю.
— Тогда я тоже сплю. С ума сойти. Может, это групповая галлюцинация?
Но Любава только покачала головой. Все нестыковки и странности вдруг стали понятными! Данияр действительно оборотень. Медведь! А она с этим медведем и обнималась и чуть ли не целовалась… Боги, как стыдно!
— Мы здесь не первые, — вмешался в их беседу Данияр. — Я чую запах старой крови…
Владимир дернулся, как от удара, покосился в его сторону.
— Чуешь?
— Верно. Мое обоняние и сила гораздо лучше человеческих. Поэтому я смог порвать наручники, — продемонстрировал запястья, на которых красовались глубокие ссадины.
— Так и прибил бы эти уродов раньше!
— И собрать вокруг кучу свидетелей? Ты потом объяснять будешь, откуда в доме подзащитной медведь?
Владимир нахмурился, недоверчиво покачал головой.
— Это какой-то трюк.
Но Данияр лишь фыркнул: