Единственная
Шрифт:
Карлин разделяла досаду Гарри, он обладал великолепным инстинктом, и если думал, что за Квонтреллом что-то есть, так оно скорее всего и было. Внезапно ее осенило.
— Гарри, — спросила она после минутного раздумья, — что если я возьму на время несколько этих фильмов? Только на уик-энд, — просительно добавила она, видя, что он собрался сказать «нет».
Сейчас она накручивала на палец телефонный провод, готовясь поделиться с Гарри своим открытием, интуиция не подвела ее.
— Помнишь те кассеты с мюзиклами, которые ты мне дал, с надписями на коробках «Южный Тихий океан» и «Оклахома»? — спросила Карлин звенящим от удовольствия голосом.
— Конечно.
Что-то
— Так вот, где-то между «Бали Хаи» и «Все впереди» картина резко меняется.
— То есть?
— Я хочу сказать, что на каждой пленке спустя примерно полтора часа от начала какого-нибудь несчастного ребенка раздевают догола. На каждой шестичасовой видеопленке средние часа три — это грязная порнуха с участием детей.
— Господи. — Гарри молчал почти целую минуту. — Послушай, это сенсация, — наконец произнес он довольно холодно.
— И еще одно, — добавила Карлин, от волнения не замечая его тона. — Есть способ найти, где эта мерзость снята. На одной из пленок виден верхний этаж соседнего здания, и там на стене большая фреска. Что-то сюрреалистическое, почти карикатура, яркие краски, огромные фигуры, очень характерное произведение. Кто-нибудь может узнать ее и установить местоположение студии.
— Ужас, просто ужас, — пробормотал Гарри. — Что ты скажешь, если я сегодня вечером отблагодарю тебя обедом и ты вернешь мне пленки?
— Только не сегодня. Моя подруга Наташа устраивает мне знакомство с одним типом из аристократов. Но я могу завезти тебе кассеты. Мы встречаемся у Фьорелло в половине восьмого, а после я заскочу в отделение, о’кей?
— Отлично. — Гарри понизил голос. — Послушай, я не хочу оставаться у тебя в долгу. Но, понимаешь, это не вполне законно, чтобы бруклинский офицер проходил свидетелем по делу в Манхэттене.
Но Карлин это нимало не заботило, на несколько недель она получала двойное удовольствие — работу с Гарри и пресечение деятельности извращенца.
— Однако у меня есть для тебя хорошие новости, — продолжил Гарри, — вернее, хорошие новости для нас обоих.
— Что за новости?
— А что за новости, я скажу тебе, когда ты будешь здесь. Таким образом, я дал тебе стимул отказаться от десерта и спастись от венерической болезни.
— Боже Всемогущий, — вздохнула Карлин, вешая трубку.
Очень смешно, подумала она, направляясь к небольшому стенному шкафу в спальне, но в отсутствий секса было одно преимущество: нет опасности венерических болезней. Да, но остается другая проблема — что надеть на свидание, подумала Карлин, критически разглядывая свой скромный гражданский гардероб. Интересно, во что будет одет Наташин друг, о котором ей было сказано только, что он выходец из Англии и занимается фотосъемкой моделей. Перед ее взором возник тщедушный мужчина с гнусавым голосом в полосатом костюме от Сейвил Роу. «Возможно, он будет называть меня «бобби» [3] , — размышляла она, доставая короткую плиссированную юбку и свободный бирюзовый свитер.
3
Так в Англии называют полицейских.
— Стоп, — скомандовала вслух Карлин, чувствуя, что уже начинает ненавидеть этого мужчину, которого никогда не видела.
Она приложила к себе одежду и взглянула в зеркало. «Нужно дать этому типу хотя бы крошечный шанс, а я стараюсь
Прибыв в итальянский ресторан, что напротив Линкольн Центра, она с удовольствием отметила, что ошиблась. Мужчина, прислонившийся к стене рядом со столиком метрдотеля, привлекал внимание своим видом, весьма необычным для Верхней Вест-Сайд. Его густые, рано поседевшие волосы топорщились «ежиком», а в левом ухе красовался бриллиант. Одетый в шерстяные брюки из буклированного твида и короткую кожаную куртку, Дерик Кингсли оказался просто симпатягой.
— По-моему, вам следует арестовать его за грубость, — произнес он, сделав жест в сторону метрдотеля и ни на мгновение не усомнившись, что Карлин пришла на встречу с ним.
— А что он натворил?
Не дав ему ответить, метрдотель подошел к ним и стал оправдываться.
— Если бы вы подождали до восьми, когда все уйдут на концерт, мне не пришлось бы заставлять вас стоять здесь. — Он кивнул Карлин, как будто эти слова служили своеобразным приветствием, и обиженно поплелся в глубину ресторана.
— Вот так, — улыбнулся Дерик, и Карлин засмеялась вместе с ним.
Пустых столиков хватало, так как все любители музыки ушли в Линкольн Центр, поэтому метрдотель почти немедленно проводил их в кабинет.
— Вас зовут Дерик, верно? — Карлин улыбнулась и, сняв пальто, положила его на соседнее кресло.
— Так оно и есть. — Дерик улыбнулся в ответ, по-видимому, восхищаясь тем, что увидел. — Наташа великолепно вас описала, она даже не ошиблась, сказав, во что вы, вероятнее всего, будете одеты.
— О Боже, и как, по-вашему, это характеризует мой гардероб? — смутилась Карлин.
— По-моему, это выставляет вас в выгодном свете рядом с вашей подругой. — Благодаря его легкому британскому акценту все сказанное прозвучало одновременно вежливо и насмешливо и походило на величайший комплимент, а в глазах у него светилась мягкая теплота.
— Наверное, Наташе пора заняться и моим гардеробом, а не только устройством личной жизни. Это может решить все проблемы. — Карлин отметила, что в этот вечер была самой собой, — редкий случай для первого свидания. «На самом деле, — подумала она, — такого, пожалуй, не случалось с тех пор…» Но она заставила себя обратиться к Дерику: — Итак, вы фотограф, и что же вы предпочитаете снимать? Наташа очень мало рассказывала, но, кажется, вы работаете в основном с моделями.
— Уверяю вас, это очень скучно. Великолепные женщины носят великолепную одежду, вот и все.
— Большинство мужчин совсем не находят это скучным, — не согласилась Карлин.
— Извините меня за неискренность. На самом деле мне нравится то, чем я занимаюсь. И все же — разве можно сравнить мою профессию с вашей! Как вы решили стать копом?
Когда им подали вино и овощную закуску, Карлин стала рассказывать о трех годах, проведенных ею в полиции, а Дерик задавал вопрос за вопросом. Она развлекала его, описывая месяцы стажировки в Полицейской академии, где изучала под руководством преподавателя социологии малочисленные народы, населяющие город Нью-Йорк, заучивала целые своды правил и процедур, применявшихся даже при незначительном нарушении закона, и проводила бесконечные часы в тренажерном зале, ибо будущий офицер полиции должен быть стопроцентно подготовлен и физически.