Эдуард Лимонов
Шрифт:
И вот после начала пятидневной войны грузинские войска последовали выдвинутому им абхазами ультиматуму и ушли без боя вместе со значительной частью местных жителей. А на их место зашли абхазские формирования. Одним из первых был отряд спецназа под командованием Дмитрия Кишмария, Полковника.
Полковник — человек из породы «псов войны», как описанные Лимоновым француз Боб Денар, серб Аркан и приднестровский батька Костенко. Небольшого роста, черные волосы с сединой, в камуфляже и черных очках, с крепким запахом одеколона, Дмитрий возглавляет отряд под названием «Шаратын». (Дословно — обручившийся со смертью,
В 2000 году шаратыновцы встретили возле горы Сахарная голова в Кодоре отряд чеченского полевого командира Руслана Гелаева, который шел в Сочи для организации терактов и диверсий. В тяжелом бою чеченцев остановили, а сам Полковник был ранен в ногу. Очнувшись неподалеку от чеченских позиций, он спрыгнул в небольшой водопад, оказавшийся рядом, а затем два дня полз до своих окопов. «Разум помутился. С жизнью попрощался уже не раз. Было жарко, рана загноилась, появились опарыши. Они же и спасли: в итоге ногу не отрезали… Я дополз до какого-то озерца, и была у меня одна мысль — утонуть и утопить этих проклятых опарышей там», — рассказывал он.
Кодорское ущелье — покрытые труднопроходимыми густыми лесами горы с холодной и бурной рекой. Места суровой, вагнеровской красоты, ассоциирующиеся с музыкой из какого-нибудь «Кольца нибелунга» или с торжественным маршем группы «Laibach» «Life is life», клип на который снимался в Балканских горах. На базе «Шаратына» в этих местах мне уже доводилось бывать ранее. Там мы вдоволь постреляли из разных видов оружия, а на обратном пути в Сухум ночью прямо на дороге Полковник подстрелил косулю. И под огромным звездным небом мы с его бойцами (кое-кто из которых даже по-русски не говорил) ели куски дымящегося мяса и запивали бульоном с кровью и аджикой.
А после пятидневной войны нас уже приняли здесь как друзей, и Кишмария показывал нам ущелье со «столицей» в деревушке Чхалта, брошенные грузинскими военными натовские и еэсовские методички, кучу оружия (уходили в такой спешке, что побросали множество боеприпасов и даже бронетехнику), а также знакомил с местными жителями. В частности, с Бачуки Аргвлиани, «самым авторитетным у сванов человеком», как нам его отрекомендовали. Бачуки был полевым командиром, который встал на тропу войны с грузинскими властями после того, как Саакашвили ввел войска в ущелье. И естественным образом оказался союзником абхазов. Среди прочего местного населения он — в темных очках и футболке с Джимом Моррисоном — смотрелся модником.
Когда Дима с Бачуки неторопливо беседовали, решая вопросы, в том числе о возвращении ушедших в Грузию жителей, я пожалел, что не режиссер и не снимаю о них кино. Оба — прекрасные киношные типажи, хоть сейчас в ленту Тарантино или покойного Балабанова!
Бачуки подарил нам несколько баклажек роскошной чачи, которой, вернувшись в Москву, я угостил Лимонова на устроенных в рамках Национальной ассамблеи дебатах по кавказскому вопросу, проходивших в Сахаровском центре. А заодно передал привет от сопровождавшего его в поездке на фронт в 1992 году бессменного главного редактора газеты «Республика Абхазия» Виталия Чамагуа. «От общения с Эдуардом остались самые лучшие воспоминания, — рассказывал он. — Помнится, тогда была очень трагическая ситуация, все складывалось в пользу грузин,
После трупного запаха и подбитых танков в Цхинвале, веселых ополченцев и плачущих старух, после осторожных грузин в Гори, сванских авторитетов и всей этой победной для России атмосферы было довольно странно слушать либералов, которые выходили к микрофону, чтобы заклеймить «российскую агрессию».
«Я сочувствую грузинам, но я российский политик, — отвечал им Эдуард. — Я лучше попаду в изоляцию от всего мирового сообщества, но не буду изолирован от собственного народа. Мой народ считает, что вмешательство в конфликт в Грузии было справедливым, и я следую за ним. Впервые за двадцать лет дерьмовое и полицейское наше правительство делает верный шаг. И мы, продолжая его ненавидеть, говорим: это верный шаг!»
Сидевшая неподалеку от сцены активистка ОГФ грузинка Лолита Цария — жена нацбола-философа Алексея Лапшина, позднее под ее влиянием отошедшего от партии, — все выступление громко шипела от злости и мешала слушать его присутствовавшему там Алексею Навальному, который тогда действия России поддерживал. Максим Резник говорил, что «Путин и Саакашвили — близнецы-братья». И только Валерия Новодворская и примкнувшие к ней наши союзники Каспаров и Илларионов стали безусловной группой поддержки грузинских властей.
«По сути дела оппозиционеры со значками “я — грузин” превращаются в своего рода внутренних эмигрантов, которые не могут иметь никакой поддержки в российском обществе, — говорил я. — Когда выступают господа Немцов и Милов, нам все равно, поскольку, на наш взгляд, объединенные демократы — это путь в братскую могилу. Со значками “я — грузин” он будет еще быстрее».
Так оно и произошло, причем со значками могут происходить вариации. Через несколько лет та же публика наденет значки «Я — украинец».
Пятидневная война с последующим признанием Абхазии и Южной Осетии была и нашей войной. Лимонов, как уже было сказано, был на фронте еще на первой войне в Абхазии, а партия с самого начала требовала признания их независимости. К примеру, одним из требований «декабристов» во время захвата приемной администрации президента было немедленное признание независимости Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии. Если бы это было сделано раньше, то и не было бы пятидневной войны и кровопролития. Но лучше поздно, чем никогда, и спасибо Михаилу Саакашвили, который поставил нерешительные российские власти в такую ситуацию, что не вмешаться они уже не могли.
Пятидневная война показала хрупкость таких форматов, как широкая коалиция всех против Путина. Когда дошло до дела, тот же Каспаров тут же забыл о своих заигрываниях с имперской идеей и стал критиковать «кремлевский реваншизм». С другой стороны, боевые действия были короткими и существенного влияния на политическую жизнь внутри России не оказали. Кремль отнюдь не собирался протягивать руку тем силам в оппозиции, кто поддержал кавказскую эпопею.
В 2009 году Эдуард запускает два новых политических проекта: «Стратегию-31» и кампанию «Лимонов — президент-2012». По настоятельной просьбе партийцев в апреле он заводит себе блог в «Живом журнале», который быстро становится популярным.