Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969

Мартенс Лорна

До того как в одиннадцать ее отправили учиться в дневную школу при монастыре, детство Жип было заполнено частными занятиями по академическим предметам, а также уроками балета, скрипки и фортепиано. Она не так много говорит об этом, но, судя по повествованию, большая часть ее образования состояла в том, чтобы привить ей представления о важности внешнего вида и манер. Она впитывает эти инструкции и ощущение социальных запретов без особых вопросов. Если она о чем-то беспокоится, так о том, чтобы не потерять лицо и не выставить себя или свою семью в нежелательном свете неблагонравными поступками или нарядами. Она запоминает и с удовольствием подробно воспроизводит детали внешности других.

Что насчет нее самой? Личность, которую она описывает, необычна, но и весьма противоречива. Так, она обожает военных, но, как ни удивительно, признается: «Я хочу, чтобы руководили другие люди. Я ненавижу решения, размышления, вещи, за которые я должна нести ответственность» 7 .

Это значимая для нее самой грань ее личности. Она пишет о периоде учебы в монастырской школе: «Я бы страстно хотела быть мальчиком, но в этом случае я бы ограничила свои амбиции тем, чтобы быть солдатом – без погон – в кавалерийском полку. Меня пугает сама мысль о том, чтобы руководить… Мне нравится все, что позволяет мне действовать, пока я думаю о других вещах, без ответственности, без каких-либо забот» 8 . Тем не менее у нее есть твердые убеждения. Если и есть что-то, что она старается подчеркнуть посредством выбора эпизодов, так это независимость ее ума. Она империалистка в семье роялистов, упрямится, когда дело доходит до того, чего она не хочет – например, отказывается прокалывать уши (хотя в конечном итоге сдается) и спонтанно осуждает своего отца за то, что тот подстрелил птицу. Ей не нравится дисциплина, и она вторит практически всем писательницам, которых в детстве отправили учиться в школу при монастыре: она не в восторге от принятых там жестких правил и зубрежки. Вместе с другом она неоднократно совершает серьезную шалость: обливает водой военный штаб. Как единственный ребенок, которого защищают и лелеют, она не боится наказания со стороны своей семьи. Ее поведение показывает, что она чувствует, что ничего дурного в ее проступках нет и быть не может и что ее семья всегда ее простит. Как юная аристократка, она не может пасть слишком низко.

7

Gyp. Souvenirs d’une petite fille. Paris, 1927–1928. Vol. 1. P. 127.

8

Ibid. Vol. 2. P. 130.

И Северин, и Жип пишут, что с раннего детства и вплоть до подростковых лет обе страдали от факта, что родились девочками. Катастрофа, которой оборачивается взросление женщины, – это история, которую рассказывает в «От ребенка к человеку: история моей юности» в духе романа Габриэль Рейтер.

Как я стала той, кем стала

Известная в свое время романами о проблемах женщин среднего класса, Габриэль Рейтер – первая писательница, которая посвятила автобиографию детства и юности истории того, как она стала успешным автором. Фрэнсис Ходжсон Бернетт рассказала читателям о том, как она, «маленький человек», смогла опубликовать свои первые произведения, но в «От ребенка к человеку: история моей юности» Рейтер выдвинула на передний план призвание и карьеру гораздо более целенаправленно.

Если Бернетт пишет легким движением, дистанцируясь, в третьем лице, то работа Рейтер длинная, серьезная, подробная и исповедальная. Нацеленная на то, чтобы рассказать историю выдающейся личности, которой стала Рейтер, ее книга на десятилетия предвосхитила сопоставимые работы – автобиографии детства и юности Леоноры Эйлс и Симоны де Бовуар (их мы рассмотрим в главе 5). Оглядываясь на свою жизнь, Рейтер (на момент написания ей было немного за шестьдесят) выбирает модель «автобиография известного человека», фигурирующую, как правило, в мужских автобиографиях и которую из женщин первой использовала Жорж Санд. Рейтер комбинирует стиль психологических воспоминаний Санд с философским подходом Жюльетты Адам. «Как я стала писательницей» остается важной темой на протяжении всего повествования, которое Рейтер решает закончить на публикации своего первого успешного романа «Из хорошей семьи» (1895), когда ей было за тридцать.

Легко представить, что путь к карьере успешной писательницы для женщины во времена Рейтер едва ли был простым. Напротив, он был омрачен трудностями и противоречиями. С тринадцатилетнего возраста Рейтер должна была заботиться о своей овдовевшей матери. Мечты о романтике, а позже – о материнстве отвлекали ее от стремления быть автором. Становление Рейтер главным мотивом проходит через повествование, однако работа раскрывает и другие аспекты ее жизни. В центре сюжета всегда сама Рейтер, но у нее была большая семья, она делает паузу, чтобы дать характеристики родственникам и рассказать их истории. Она также щедро описывает времена и места, в которых жила, в частности Египет, где у ее отца был свой бизнес. Значительно меньше отвлекаясь от сути и лучше организуя повествование, чем Санд, Рейтер тем не менее написала внушительную автобиографию детства и юности, с неспешным рассказом длиной почти 500 страниц, дополненным фотографиями и иллюстрациями.

Как Санд и Адам, Рейтер рассказывает в хронологическом порядке. Работа разделена на две части: «Книга ребенка» и немного более длинная «Книга девушки». Каждая книга делится на главы.

На протяжении всего повествования

Рейтер тщательно указывает даты. «Книга ребенка» начинается с описания ее предков и заканчивается смертью отца, когда ей было тринадцать, – событие, которое, как она однозначно заявляет, послужило концом ее счастливому детству. Стержневой сюжет в «Книге девушки», заканчивающейся историей ее первого литературного успеха, – это история о том, как она стала профессиональной писательницей. В те времена незамужняя женщина продолжала считаться девушкой (Madchen), что объясняет, как Рейтер может использовать такое название книги, охватывающей события ее жизни вплоть до 34–35 лет.

Эта автобиография детства и юности отличается постоянством стиля, который не меняется по мере взросления Рейтер. Повествование ведется хронологически от лица писательницы из настоящего и представлено как воспоминания. Тем не менее Рейтер «помнит» много переживаний и чувств и использует художественные средства, чтобы их оживить. Есть краткие внутренние монологи. Наиболее замечательное – изображение сильных чувств в телесных метафорах, что напоминает такие произведения, как «История Агатона, или Картина философическая нравов и обычаев греческих» К. М. Виланда, «Страдания юного Вертера» Гёте и немецких романтиков в целом (например, «удушающее кольцо, все плотнее сжимающееся вокруг моей груди, давило на мое сердце, пока я не почувствовала, будто в моей груди была зияющая красная рана…» 9 ). Романистка Рейтер вмещает свою жизнь в форму романа, который временами становится романом воспитания.

9

Reuter G. Vom Kinde zum Menschen: Die Geschichte meiner Jugend. Berlin, 1921. S. 190.

Иногда рассказчица делает отступления, чтобы высказать свое мнение. Она заметно интересуется скрытыми психическими потоками. Упоминает она и «психоанализ» 10 , но дистанцированно, делясь предположением, что психоанализ побуждает людей слишком всматриваться во внутреннюю тьму, тогда как христианская конфессия предлагает им куда больше. Другой примечательный пассаж касается разницы между материнской любовью и любовью ребенка к матери.

«Книга ребенка» фокусируется на развитии девочки с богатым воображением в условиях, которые Рейтер считает оптимальными: ее родители были понимающими, любящими и щедрыми, а годы, проведенные в Египте, как и зарубежные путешествия, расширили ее мировоззрение, уберегая от судьбы типичной немецкой девочки ее класса, воспитанной в изоляции:

10

Ibid. S. 255.

В постоянной милой болтовне о пустяках с подругами по школе я, наверное, стала бы очередным поверхностным созданием из тех, что одеваются со вкусом, красивы на вид и изображаются в современных книгах под названием «леди» 11 .

Повествование здесь имеет восторженный тон – она говорит о своем детстве и юности в ярких, полных благодарности словах, несмотря на трудные моменты. Она пишет: «Мое детство было сказкой, наполненной хорошими вещами» 12 . Она любит своих родителей и, как правило, ладит с четырьмя младшими братьями. На протяжении всей книги она отдает предпочтение всему положительному, хотя в «Книге девушки» ее жизнь катится под откос. В отличие от Северин, которая с самого начала ожидаемо задыхается в буржуазном окружении, и Жип, которая рано испытала на себе разочарование семьи в том, что она родилась девочкой, и в том, как она выглядит, Рейтер сталкивается с трудностями не в детстве, а в тринадцать лет, когда умер ее отец.

11

Ibid. S. 93.

12

Ibid. S. 51.

Смерть отца нанесла страшный удар по финансовому положению семьи. Ее овдовевшая мать не смогла получить никакого капитала от бизнеса ее мужа, и поэтому зажиточная семья из «Книги ребенка» в «Книге девушки» стала бедной семьей с пятью детьми. По этой причине (и многим другим) молодость для Рейтер кажется разочарованием. С четырнадцати лет она была обременена семейными обязанностями, в том числе неуклонно возрастающей необходимостью заботиться о матери. Она пишет, что постоянной проблемой для нее была одежда, потому что у нее не было денег, чтобы ее покупать. Она жалуется: «В жизни женщины одежда может решить твою судьбу» 13 . «Проблема одежды» станет лейтмотивом в автобиографиях детства и юности, написанных небогатыми женщинами, такими как Энид Старки (см. главу 4) и Леонора Эйлс (глава 5).

13

Ibid. S. 295.