Её звали Карма
Шрифт:
– - Надо проверить. Я разузнаю в чайхане. Там всегда обо всем знают... А, красавица! Бери парчу, бери индийский шелк! Посмотри, какая работа, до старости носить будешь, детям оставишь!
– обращаясь к Карме, переключился Говинда на местный язык.
Та молча отошла к другой лавке.
– - Налюбовалась?
– поинтересовалась Ширин.
– - Да, красивая материя. Я такой даже не видела никогда.
– - Красивая, - согласилась спутница.
– Но дорогая.
Женщины свернули в улочку и пошли к корабельной пристани. Али-Рашид перебежками последовал за ними. То
– - Угу, так-так, - обрадовался Али-Рашид, предвкушая интересное зрелище.
– - Кармэ, что тревожит тебя?
– спросила Ширин.
– - Мне нельзя здесь долго оставаться. Мне нужно идти.
– - Куда?
– изумилась спутница.
Карма поднялась с бревна и вовсе сняла платок, теребя его в руках.
– - Мой путь еще не окончен. Не сюда я стремилась.
– - Ты хочешь покинуть нас?
Карма взяла Ширин за плечи.
– - Я не умею хорошо объяснять на твоем языке. Боюсь, ты не поймешь меня. Но Карме нужно попасть в Индию. Меня там ждут.
– - Кто?
Северянка отошла от нее и задумалась.
– - Меня ждут...
Осмелев, Али-Рашид высунул из кустов голову, чтобы получше рассмотреть белую женщину и, если повезет, услышать в ее речи что-нибудь этакое.
– - Как хороша!
– восторженно выдохнул он.
– А Муслим - ага не поверил мне, счел меня пустословом. Но они не знают еще Али-Рашида. Али-Рашид напрасно не скажет. Ха-ха! Теперь мое дело верно, и бедный купец может рассчитывать на хорошее вознаграждение.
Вернувшись домой, Ширин рассказала мужу о сомнениях Кармы. А мать допыталась сама, увидев разом поникшего сына.
– - Твои добрые намерения обернулись глупостью и могут стать убыточными. Но если делать все правильно, мы столько денег может за нее получить! Нельзя ее отпускать на все четыре стороны. Мы столько возились с ней, а она, неблагодарная, хочет оставить нас ни с чем?
– бесновалась старуха.
Мустафа сидел под деревом молча. Чувствуя свою правоту и возможную победу, мать разошлась не на шутку.
– Такая удача с неба свалилась! Столько денег можно выручить! Вот тогда купишь и место на базаре, и новую лодку.
Но Мустафе, похоже, было уже все равно. Он сидел, словно в воду опущенный. Карму же прогнали в дом с семейного совета, и она занялась Мусой.
Ах, не нужно было говорить Ширин о своих намерениях. Ушла бы одной из ночей, словно бы ее и не было здесь никогда. А теперь так запросто и не убежать: за каждым шагом следить станут.
Она подошла к двери и отогнула полог. Те трое все еще решали ее судьбу, правда Ширин все молчала. Молчал, повесив голову, и Мустафа. Жаль было его, но ведь она ничего не обещала, надежды никакой не давала.
Обстановка накалялась. И Карма решила уйти от этих людей либо этой ночью, либо следующей.
6
Али-Рашид
– - О, благословенный слуга Аллаха!
– в поклоне запел Али-Рашид и взял господского коня под уздцы.
– - Я слушаю тебя, купец. Что на этот раз?
– - Я нашел ее, господин. Я видел ее раз без чадры так же близко как тебя. Почтеннейший, она - красавица! Язык не в силах описать ее дивного облика. Да и уста ничтожного торговца немеют при воспоминании о столь чудесном и редкостном цветке Аллаха.
– - Иди в чайхану, и жди меня там, - распорядился Ибрагим и присоединился к остальным всадникам свиты Султан-баши.
– - О, да, мой щедрейший господин!
– прошептал купец, задыхаясь от предвкушения показать свою значимость. Теперь у него снова появилась надежда разбогатеть.
Войдя в чайхану, он забился в самый дальний и самый темный угол, размышляя о своих дальнейших действиях и уже подсчитывая выгоду. Тот час к нему подошел чайханщик:
– - Мир дому твоему, Махмуд, - с живостью проговорил купец.
– - И твоему дому тоже, почтенный Али-Рашид.
– - Махмуд, принеси чаю. Крепкого и горячего.
– - Без молока?
– - Без.
– - К чаю что-нибудь подать?
– - Сушеную дыню, пожалуй.
– - Кальян не желает процветающий господин?
– - Нет-нет, в следующий раз. У меня сейчас намечается важное дело, и голова должна быть ясной как никогда.
– - Тогда удачной сделки почтеннейший, - пожелал Махмуд и удалился выполнять заказ.
Али-Рашид нервничал: Ибрагим задерживался. Уже и несколько пиал чая выпито, и дыня съедена, а секретарь все не идет. Купец уже рисовал в своем воображении всевозможные веские причины столь длительной задержки. Наконец, на пороге появился Ибрагим. Он оставил двоих воинов снаружи, а сам вошел внутрь чайханы. Али-Рашид даже подскочил с места, уже и не надеясь дождаться высокопоставленное лицо.
– - О, почтенный Ибрагим-ага, какой же ты важный человек. У тебя столько срочных дел, но ты нашел минутку, чтобы спуститься с такой высоты к ничтожному слуге Несравненного. Это так благородно и трогательно. Да сопутствует тебе удача и светит Луна на твоем небосклоне пока во вселенной существует Аллах Всемогущий!
Ибрагим подал знак чайханщику и сел на топчан напротив Али-Рашида.
– - Я слушаю тебе. Говори.
– - Как я заметил ранее - господин возможно и не помнит этого - я, ничтожная былинка в глазах Аллаха, пекусь о благе и безопасности нашей великой империи несравненного Султана-баши...
Ибрагим удивленно повел бровью.
– - ...по -своему. Как умею, - поспешил добавить Али-Рашид, заметив перемену в лице секретаря.
Ибрагим глубоко вздохнул, но промолчал.
– - Но если щедрость Великого визиря - как говорят правоверные магометане - также ослепительна, как блеск нашего божественного дневного светила...