Её звали Карма
Шрифт:
– - Одним словом, за свою опеку о благе ты ждешь награду. И каков эквивалент такой преданности?
– - Не спеши, благородный господин. Возможно, когда ты увидишь эту жемчужину, ты своей щедростью затмишь солнце и по достоинству облагодетельствуешь этого купца. А я пока боюсь продешевить. Ведь, как сказал пророк, ничто не идеально под Луной.
Ибрагим усмехнулся.
– - Мудро. И честно, нечего сказать.
– - Я честный человек, господин.
– - Когда же я смогу взглянуть на твою драгоценность?
– - Сегодня же, справедливейший.
Махмуд принес Ибрагиму дымящуюся пиалу зеленого чая, и разговор продолжился.
– - Что еще ты можешь сказать об этой чужестранке?
– - Похоже, что наш язык ей знаком: они разговаривали меж собой.
– - Она была не одна?
– - С ней всегда спутница, жена рыбака.
– - О чем же они беседовали?
– - Я не расслышал: мне пришлось держаться от них на значительном расстоянии, чтобы остаться незамеченным. Но я разглядел, что белая женщина была печальна в своей небесной красоте и в чем-то убеждала вторую. Похоже, ее мучает что-то. Она страдает. Так мне показалось издалека.
Ибрагим задумался.
Через добрых полтора часа секретарь, купец и двое воинов делали конную прогулку по берегу небольшой реки, впадавшей в море.
– - Господин, позволь я здесь сойду с твоего прекрасного коня и войду в рощу пешим, чтобы тайно поглядеть - на месте ли предмет наших интересов?
– - Ступай.
Али-Рашид слез с коня и мелкими, частыми шагами, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поспешил в сторону рощи. Перебегая от дерева к дереву, он приблизился на достаточно близкое расстояние к известному ему месту. Да, чужестранка сидела на бревне, и она была не одна. Рядом, прислонившись спиной к дереву, стоял молодой мужчина и мял в руках ветку с молодыми листьями. Они о чем-то беседовали, время от времени поглядывая друг на друга. Али-Рашид поспешил обратно к подручному визиря.
– - Господин, господин, - задыхаясь и держась за сердце, на ходу обращался купец, подбегая к секретарю.
– Она там. Но она не одна. Мы должны подойти тихо, чтобы не спугнуть голубков.
Ибрагим спрыгнул с коня и, отдав поводья одному из воинов, направился следом за запыхавшимся купцом.
Карма, не закрывая лицо (Мустафа видел его уже тысячи раз), спокойно беседовала с ним, плохо подбирая нужные слова. Но они понимали друг друга.
– - Тебе здесь грозит опасность, если будешь сама по себе. Прости, я не хотел тебя обидеть, - сокрушался молодой человек.
– - Мустафа, я очень признательна тебе за спасение моей жизни. И если бы могла достойно отблагодарить тебя, то непременно сделала бы это. Но теперь я лишена всего, чем обладала когда-то.
– - Мне ничего не нужно. Просто оставайся со мной.
– - Ты не знаешь меня. Я другая. И я чужая тебе.
– - Но ты здесь по воле Аллаха! Он Всевидящий и Ясновидец!
– - Да, Богу было угодно, чтобы
– Мустафа, ты очень хороший человек, - Карма погладила его по щеке.
– И я тебя никогда не забуду. Но мне нужно идти своей дорогой.
Мустафа в сердцах схватил ее за плечи.
– - Подумай еще, может тебе не стоит уходить, а стоит остаться?
– - Нет, - она попыталась освободиться, но молодой мужчина не выпускал ее, крепко держа за плечи.
– - Мустафа, пусти: мне больно!
– - Я не отпущу тебя, пока ты не согласишься остаться.
Ибрагим с Али-Рашидом наблюдали за происходящим, сидя в кустах.
– - Я думаю, стоит уже вмешаться, - заметил Ибрагим.
– - Как вам будет угодно, господин.
– - Возвращайся к лошадям и приведи сюда остальных. А этими я займусь сам. Ступай.
Стараясь не шуметь, купец поспешил выполнить поручение.
– Сейчас нужно слушаться Ибрагим-агу. От него зависит успех моего дела, - рассуждал Али-Рашид на ходу.
– - Мустафа, отпусти!
– пыталась освободиться девушка.
– - Ты такая красивая, Кармэ!
– восхищенно проговорил он, вцепившись ей в плечи.
– И я мог бы продать тебя на невольничьем рынке. Мать так настаивала, но я решил сделать тебя достойной горожанкой, порядочной женщиной, а не воспользоваться тобой, как наложницей. Почему ты отвергаешь меня?
– еще крепче обнял он ее и хотел поцеловать, но из кустов вышел Ибрагим.
– - Что здесь происходит?
– строго спросил он.
Мустафа сразу же отпустил Карму, и она отошла от него на безопасное расстояние.
– - Отвечай, несчастный!
– обратился Ибрагим к молодому человеку, немногим моложе его самого, по ходу рассматривая удивительную незнакомку. Несколько мгновений мужчины изучали друг друга. Ибрагим, однако, успевал оценить по достоинству и Карму, переводя взгляд на нее с рыбака. В свою очередь Мустафа уже понял, что перед ним какой-то высокопоставленный вельможа. Об этом не трудно было догадаться, видя его роскошный шелковый наряд, дорогое позолоченное оружие и массивный перстень на пальце. Только вот почему он без коня, если плетка в руке? Не успел он еще оформить эту мысль в голове как следует, как к поляне приблизились двое всадников и тучный купец, ведший двух богато убранных арабских скакунов.
Ибрагим сделал несколько шагов к Мустафе, бросив короткий взгляд на Карму, которая от растерянности забыла прикрыть свое лицо и сейчас дерзко смотрела ему в глаза.
– - Я жду! Кто эта белая женщина?
– - Это? Это...моя жена, - заикаясь, ответил рыбак.
– - Нет, неправда, - громко сказала Карма.
Услышав акцент и коряво построенное восклицание, Ибрагим заинтересованно сощурил и без того некрупные зеленые глаза и внимательно посмотрел девушке в лицо. От пытливого и сверлящего взгляда, она смутилась и отвернулась.